«Отец был для него единственным авторитетом, — пишет Светлана в «Двадцати письмах к другу». — Остальных он вообще не считал людьми, стоящими внимания. Какие-то темные люди: массажисты, спортивные тренеры, толпились вокруг него, подбивая его на разные аферы, на махинации с футбольными и хоккейными командами, на строительство за казенный счет каких-то сооружений, бассейнов, дворцов культуры и спорта. Он не считался с казной, ему было дано право распоряжаться в округе огромными суммами, и он не знал цены деньгам… Жил он на своей огромной казенной даче, где развел колоссальное хозяйство, псарню, конюшню. Ему все давали, все разрешали».

1 мая 1952 года было пасмурным и туманным, поэтому командование решило отменить участие авиации в военном параде. Но Василий, игнорируя распоряжение свыше, приказал поднять самолеты в воздух. «Авиация прошла плохо, вразброс, чуть не задевая шпили Исторического музея. А на посадке несколько самолетов разбилось… Отец сам подписал приказ о снятии Василия с командования авиацией Московского округа», — вспоминала Светлана Аллилуева о последнем в жизни Сталина первомайском параде. И о конце военной карьеры брата. Это была его последняя должность в армии.

Но генерал-лейтенант не мог остаться без места, его нужно было куда-то определить. И отец направил его на учебу в Академию Генерального штаба! Но учиться чему-либо Василий уже физически не мог. В академии он так и не появился, сидел безвылазно на даче и пил.

И на даче в Кунцеве 2 марта 1953 года он появился пьяным. Болезнь и смерть отца его напугали, потрясли. Он скандалил, обвинял правительство, врачей в том, что отца неправильно лечили, а может быть, «убрали». По словам сестры, «он вел себя, как наследный принц».

Тогдашний министр обороны Булганин предложил ему «утихомириться» и уехать куда-нибудь командовать округом. Василий и слышать не хотел о провинции: только Москва и авиация Московского округа, не меньше. Тогда его за невыполнение приказа уволили из армии в запас.

Весь апрель 1953 года Василий провел в кутежах и пьяных оргиях. Грозился всех разоблачить, высказал пожелание встретиться с иностранными корреспондентами и дать интервью… В «Двадцати письмах к другу» Светлана довольно подробно рассказывает о жизни брата в эти месяцы. И все-таки непонятно, за что он был арестован 28 апреля 1953 года и почему ни с того ни с сего началось следствие? «Всплыли аферы, растраты, использование служебного положения и власти сверх всякой меры. Всплыли случаи рукоприкладства при исполнении служебных обязанностей. Накопилось столько обвинений, что хватило бы на десятерых обвиняемых».

И все же очевидно, если бы Василий вел себя смирно, согласился уехать, ни ареста, ни процесса не было бы. И. П. Травников уверен, что «Василия убрали по злому умыслу Хрущева», потому что он слишком много знал. Сомнительно, что он мог стать политическим конкурентом Хрущева или серьезно навредить ему. Вероятно, Василий слишком вызывающе вел себя и своими пьяными оргиями компрометировал правительство и память И. Сталина, которого продолжали еще оплакивать в народе.

Почему-то раньше никому и в голову не приходило обвинять Василия Сталина за грубость и рукоприкладство. И за финансовые злоупотребления, которые оказались чудовищными. Только на посту главкома ВВС Московского округа он разбазарил более двадцати миллионов рублей. В те скудные и голодные времена это были огромные деньги.

Вот небольшие выдержки из протокола допросов Василия Сталина военной коллегией Верховного суда: только «на дооборудование» своей личной дачи Василий истратил 635 тысяч рублей вместо выделенных ему 296 тысяч. Кроме того, на благоустройство территории дачи и хозяйственные постройки было истрачено еще два миллиона рублей. Как и его отец, Василий во всем любил размах и монументальность. Зачем-то соорудил возле дачи мощную водокачку за полмиллиона, которая могла бы обеспечить водой маленький город.

Скромная оранжерея обошлась всего в 300 тысяч. Забетонированный берег реки влетел в копеечку — полмиллиона. Дача разрослась в настоящее поместье — с собственной телефонной станцией, холодильной установкой, баней, конюшней, большим фруктовым садом. На обустройство усадьбы командующего ВВС были потрачены деньги, предназначавшиеся на ремонт аэродромов.

Увлечения Василия спортом и охотой тоже обходились недешево государственной казне. На территории переяславль-залесского полигона, где он охотился и отдыхал со своей свитой, было создано целое охотничье хозяйство, построены домики, куплены и завезены олени, фазаны, куропатки и бобры. Все это сказочное Берендеево царство обошлось в 842 тысячи рублей.

Интересно, кто там охотится сейчас, какие нынешние баловни судьбы?

Протоколы допросов Василия Сталина свидетельствуют о том, что многие обвинения в растратах, злоупотреблении служебным положением он признал и раскаялся. Правда, пытался переложить часть вины и на чужие плечи. О строительстве бассейна он высказался так: «Моя сожительница Васильева Капитолина Васильевна меня подбивала на сооружение водного бассейна, и, желая угодить ей, а также рассчитывая популяризировать себя сооружением бассейна, я поставил перед собою задачу осуществить эту затею».

Василий лукавил. Все было как раз наоборот. Бассейн стал его страстью, но денег на эту дорогую «затею» не хватало, а обращаться к отцу он побаивался. Иосиф Сталин в последние годы стал особенно раздражителен и груб, мог при всех обругать непутевого сына «неучем и дураком». А к Капитолине он относился дружелюбно, даже представил ее своему окружению как невестку. Поэтому Василий заставлял свою «сожительницу», пловчиху, то и дело заводить с отцом разговоры о необходимости бассейна, без которого Москва просто не сможет прожить.

Василий не отрицал, что на валюту, выделяемую казной для ВВС, закупали для его семьи ценные сервизы, одежду, автомобили и другие вещи, не имеющие к военно-воздушным силам никакого отношения. Себя он считал человеком непритязательным и скромным, у него даже парадного костюма не было, не хватало денег! Но зато его жены были алчными и ненасытными. «Когда моя первая жена Бурдонская уходила от меня, то увезла с собой семь чемоданов барахла, — поведал он на допросе судьям. — Вторая жена тоже себя не обидела».

Здесь уместно будет привести отзыв о Василии, его «исключительной доброте и бескорыстии» Владимира Аллилуева, двоюродного брата: «Он мог спокойно отдать последнюю рубашку товарищу. На моих глазах он подарил прекрасную «татру» одному товарищу, который просто не мог скрыть своего восхищения машиной… Хорошо зная эти его качества, я никогда не поверю, что он мог присвоить какие-то казенные деньги, спекулировать заграничными шмотками» («Хроника одной семьи»).

В те годы заграничные автомобили можно было купить только за валюту, они были большой редкостью. Но Василий мог позволить себе время от времени поменять «авто» и сделать щедрый подарок другу. При этой широте души он был уличен следователями в мелких кражах: будучи командующим, вместе со своими адъютантами присвоил 69 тысяч рублей фиктивными приказами о награждении сотрудников ВВС Московского округа денежными премиями.

Военная коллегия Верховного суда приговорила Василия Сталина к восьми годам тюремного заключения. Отбывал он его во владимирской тюрьме. Светлана с Капитолиной Васильевой навещали его. «Этого мучительного свидания я не забуду никогда, — писала она впоследствии. — Василий требовал от нас ходить, звонить, говорить о нем где только можно, вызволить из тюрьмы. Он был в отчаянии и не скрывал этого. Он метался, ища, кого бы попросить, кому бы написать. Он писал всем членам правительства, вспоминал общие встречи, обещая, уверяя, что будет другим».

А Василий обвинял сестру в том, что она ни разу не навестила его в тюрьме. Отношения между ними в эти годы совсем испортились. Василий не мог простить сестре, что она не хлопотала за него. «Мы с Капитолиной, конечно, никуда не ходили», — не скрывала Светлана. Почему? Может быть, она предвидела, что Василий не сумеет тихо жить на воле, снова начнет пить, скандалить? Так оно и случилось.