— Мы работаем под землей, — язвительно заметила Тернхаус. — Мне показалось, что вам это уже известно.

Выходное отверстие подземного канала было таким большим, что дорожку здесь продлили, чтобы поставить мостик над пенящимся потоком. Он с ревом устремлялся в реку из древнего стока, отделанного камнем. Первоначальный выход из канала располагался, вероятно, метрах в трех выше — почти идеальный полукруг, три ряда старых отесанных камней, ныне забрызганных водой и грязью. Теперь он оказался внутри огромного современного отстойника, который, должно быть, доходил до самой дороги, тянущейся выше по склону, и вбирал в себя содержимое других, более современных дренажных каналов. Вся вода, таким образом, собиралась в грязный, мутный и бурный поток, попадающий в реку через водосток около запруды.

По обе стороны канала в беспорядке росли деревья, с трудом пробивающиеся сквозь толстый слой грязи. С их голых ветвей свисали обрывки пластика и бумаги, жалкие и безнадежные; сейчас они слабо вздрагивали под каплями начавшегося дождя. Такой же мусор скопился возле ржавой и порванной стальной сетки, некогда огораживавшей нижнюю часть строения, а теперь пребывавшей в полном небрежении.

В задней части этого кавернообразного помещения, уходящего глубоко в недра холма, мелькало что-то живое. Коста прищурился, стараясь разглядеть это в темноте, потом достал карманный фонарь и включил.

— Я думаю, мне и впрямь понадобится ваш костюм. — Едва Ник это произнес, у них под ногами раздался шумный всплеск. Джудит Тернхаус была уже в грязной, мутной воде, злобная, изрыгающая проклятия в адрес древнего сооружения, едва видимого в глубине вырубленной в камне пещеры.

Она с шумом и плеском пересекла дренажный канал вброд и выбралась на более современную кладку.

Перони печально смотрел ей вслед.

— Ладно, Ник. Я сам пойду, тебе не стоит. У тебя костюмчик получше будет.

— Очень мило с твоей стороны, — ответил Коста и достиг противоположного берега через пару секунд после археолога, пока Джанни все еще пробирался через мутную, грязную воду.

Тут было устроено некое подобие жилища. Обломки досок и панелей, составленные вместе и накрытые кусками промышленного полиэтилена и обрывками брезента, образовали подобие крова. Под ним стоял низкий разбитый стол для пикников и маленький складной стул. На столе — остатки еды. Недавние. Корки хлеба, ошметки мяса, которыми, как определил Коста, уже успел полакомиться грызун, после того как их бросил человек.

Джудит, казалось, несколько свихнулась от ярости. Как понял агент, она считала эту территорию своей. Отделанный камнем вход выглядел почти как музейный экспонат, на нем даже можно было разглядеть выбитый герб города.

— Как они только осмелились?! — верещала ученая дама. — Как у них духу хватило?!

— Просто бездомные, — заметил Коста и вдруг вспомнил с острым чувством вины, сколько времени не выполняет завет отца: каждый день непременно подавай что-нибудь бедному.

Но бедные обычно не оставляют объедки крысам.

Полицейский влез в жалкое убежище. Пахло здесь ничуть не лучше, чем от соседнего вонючего дренажного канала. Проточных вод рядом не было, только стоялые, тухлые лужицы, заполненные мусором, который будет валяться здесь веками: сплошной пластик и металл, почти не подверженные воздействию времени.

Ник отбросил ногой стул и расковырял носком ботинка кучу мусора на земле. Несколько газет, листы бумаги с распечатками, сделанными на принтере. Он поднял их. В верхней части страницы — эмблема археологического факультета. Ниже — как будто компьютерная карта дренажной системы где-то в районе виллы Боргезе, на противоположной стороне города.

Тут подошел Перони, немного запыхавшийся. Посмотрел на карту, потом на Джудит. А профессор уже пробиралась к боковой стенке канала. Теперь, с близкого расстояния, Коста мог разглядеть, что это отнюдь не современная кладка.

— Синьора Тернхаус! — крикнул здоровяк. — Не ходите туда, ради Бога!

Археолог не обратила на него внимания.

— Черт побери! — пробормотал Джанни. — А ведь он вполне может быть где-то здесь!

— Полностью с тобой согласен, — ответил Коста и осторожно двинулся по скользким камням в сторону Джудит, крича ей, чтобы не лезла дальше.

На сей раз сработало. Она остановилась. Ник добрался до нее и пошел впереди, надеясь, что ученая дама поняла, почему у него в руке оказался пистолет.

— Я это место помню совсем не таким, — сказала она с некоторым испугом. — Только не могу понять, что именно теперь не так. Не такой уж старинной постройки, как все остальное. Пятнадцатый, может, шестнадцатый век. Мы его использовали для учебных занятий. Наша группа ходила сюда с Джорджио в первый год, когда начали здесь работать. И тогда тут все было несколько другим… Нет, это совершенно невозможно!

Коста обогнал ее и прошел вперед. Выход из канала был в этом месте высотой примерно в два метра. Жалкий поток густой от грязи воды омывал щиколотки, заключая их в ледяные объятия, от которых ныли кости. Полицейский направил луч фонаря в темноту, но ничего не увидел. Никого и ничего. Потом вдруг в грязной воде скользнул черный силуэт какого-то животного и пропал во мраке. Джудит шла следом, отстав на пару шагов и судорожно держась за его куртку.

— Вон, смотрите!

Перони крикнул, что сейчас вызовет поддержку. Хорошая мысль, решил Коста. Если тут кто-то есть, неплохо дать ему понять, что очень скоро здесь будет много народу, а не просто парочка ошалелых полицейских и одна археологиня, вздрагивающая от любого шороха.

— Вы там что-нибудь видите? — спросил Ник, но еще до того как Тернхаус ответила, его глаза адаптировались к темноте и полицейский увидел — тут что-то не так.

Впереди нечто непонятное преграждало путь. Вполне современный красный кирпич, выдавленный из кладки изнутри. Вероятно, напором воды, поскольку то, что исследователи сейчас перед собой видели — теперь агент понял точно, — являлось искусственной заглушкой того, что могло быть лишь боковым дренажным тоннелем, раньше сообщавшимся с основным каналом. Но в какой-то момент, не так давно, его заложили, и стена сразу начала поддаваться под напором воды.

Сделано все было небрежно, грубо, швы между блоками уже потрескались, кирпичи начали вываливаться. Из-под заглушки уже вытекал поток дождевой воды, просочившейся сквозь скверный бетонный шов, и попадал в более широкий поток, что крутился водоворотами под ногами.

Коста сделал три шага вперед и осветил фонарем основание выступающей кирпичной кладки. На вид она была очень хилой, явно грозила вот-вот обвалиться. Полицейский выставил вперед носок ботинка и нажал на самый нижний ряд. Тотчас посыпался размягчившийся бетонный раствор. Потом выпал один кирпич, за ним другой, а затем рухнула нижняя часть полукруглой заглушки, расплескав грязную воду канала.

Хлынул поток мусора, видимо, скопившегося там за годы: пустые банки и гнилое дерево, бумага и какая-то неопределенная бурая отстойная масса.

А затем вывалилась знакомая бутылка с ярко-красной этикеткой. А следом за ней — еще один предмет, от которого Косту сразу замутило. И сразу все вокруг заполнила гнусная вонь сгнившей органики: мерзкая, с привкусом сероводорода, знакомая и отвратительная.

Джудит закричала. Громкие, безумные вопли эхом отдавались от стен искусственной пещеры, перекрывая журчание воды.

А следом за горами мусора и отбросов, вынесенных потоком из открывшегося тоннеля в канализационный канал, появилось еще что-то, болтающееся на волнах. Предмет было трудно разглядеть, недоставало света. Ник осветил находку.

Кисть человека. Пальцы уже превратились в судорожно скрюченные, добела вымытые водой кости. На сведенных судорогой обнажившихся сухожилиях, тянувшихся к запястью, болтались ошметки бледной серовато-коричневой плоти. В некоторых местах они были изорваны в клочья и на первый взгляд носили следы острых зубов.

Очень маленькая рука, решил Коста. Она не могла принадлежать взрослому.