— Просто обыкновенный плоский червь?

Тут к представлению подключился Сильвио:

— Нет такого понятия — «обыкновенный плоский червь», Тереза. Если бы вы уделили время изучению соответствующей литературы по эволюционной биологии, вы знали бы это.

— Заткнись! — Лупо сжала руку Кристиано. — Просто скажите мне, как «Шмидт» попал туда? Он мог оказаться в глотке, пока этот тип был еще жив?

— Вы что, серьезно?! — спросил ученый, выпучив глаза. — И кто бы позволил червю забраться себе в глотку?!

— Ну, может, он паразит или что-то в этом роде. Вроде глиста, трематоды.

— Плоские черви не паразиты!

Вид у натуралиста был такой, словно при нем глубоко оскорбили его ближайшего родственника.

— А что же они такое?

— По большей части — падальщики. Питаются всякими отбросами. Плотью погибших животных.

— Значит, он мог забраться в рот этому типу, когда тот уже был мертв? Или без сознания?

Кристиано замотал гладкой словно бильярдный шар головой в знак полного несогласия.

— Нет, только не тогда, когда человек был без сознания. Эти черви не выжили бы с доисторических времен, если бы были такими глупыми. Они всегда держатся подальше от всего, что дышит, ну разве за исключением тех созданий, что меньше их самих. Вполне успешно пожирают маленьких дождевых червей, если могут их поймать, но этим все и ограничивается.

Тереза обдумала услышанное.

— Так, а среда обитания? Они ведь живут в земле? И вылезают наружу, когда проголодаются. Этого типа нашли в крипте, где лежала сотня, а то и больше скелетов, оставшихся там еще со Средних веков. Вполне подходящее место для таких червей, как мне кажется.

— Нет!

Патанатому уже надоело, что ученый смотрит на нее как на полную идиотку всего лишь потому, что она не проводит свои дни в радостном изучении статей из альманаха «Образ жизни богатых и знаменитых червей».

— Почему нет?

— Там же нет пищи! И воды! Им нужна вода. Без нее…

Это исключало одну из версий, объяснявшую, как плоский червь проник в горло Тони Ла Марки.

— А как насчет бойни? — предложила она другой вариант. — Там же полно мяса. И вода тоже есть. Они могут просто выползать по ночам из дренажной системы, чтобы пожевать отбросов.

Сильвио недовольно засопел.

— На этой бойне было очень чисто, — заявил Капуа. — Я хорошо осмотрел всю дренажную систему, все стоки. Хозяева всегда сыпали туда нужные химикалии. Так что сомневаюсь, что хоть какое-то существо могло выжить, когда на башку каждый вечер высыпают столько дезинфектантов. Я бы, например, не выжил.

Лупо с надеждой посмотрела на Кристиано.

— Если стоки хорошо дезинфицируются, — сообщил тот, — плоских червей там не будет. Даже они ограничены в своих возможностях.

«Да и я тоже», — подумала патанатом.

Прошлым вечером, убивая время в квестуре, Тереза имела возможность просмотреть рапорты, касающиеся исчезновения Ла Марки. Полиции потребовалось некоторое время, чтобы выяснить местонахождение его приятеля, которого Браманте похитил и использовал в качестве наживки. Еще некоторое время ушло на то, чтобы убедить его заговорить. И когда это удалось, он рассказал кое-что весьма интересное. Ла Марка был похищен не за сутки, как считалось раньше, а за двое суток до того, как его тело оказалось в церкви Успения Святой Марии. Результаты вскрытия ясно показывали, что Тони умер вскоре после того, как был захвачен и похищен. Лупо считала, что его убили на бойне. Женщина-смотрительница была в церкви за день до того, как обнаружила его тело. И тогда не нашла ничего необычного. Это означало, что Браманте где-то держал тело похищенного — по какой-то непонятной необходимости, — прежде чем перетащить в крипту. Потом, через примерно тридцать шесть часов после убийства, Джорджио оставил кровавые следы в церкви Святого Сердца Христова в знак того, что сделал.

У Ла Марки под ногтями на пальцах ног была какая-то грязь, да и на теле имелись следы земли, на которые тут же набросились судмедэксперты. Но вся информация, которую Тереза от них получила, могла что-то дать только после соответствующих сравнений и подтверждений. Грязь — это не ДНК. Если бы имелись подозрения насчет какого-то конкретного места, можно было бы сравнить имеющиеся данные с пробами, взятыми оттуда. Но без подозрений на точное место не с чего начать. В их распоряжении имелся только этот идиотский белый червь. Все данные повисли в воздухе, им не хватало привязки, контекста, чтобы стать следственными материалами. Выяснение происхождения этой грязи может занять недели две, если оно вообще даст какой-то результат.

— Итак, где он мог обитать?

Кристиано пожал плечами:

— Я уже говорил вам. Возле воды. Возле дренажной канавы, может, возле штольни. Под землей, на поверхности земли — все равно. Сами смотрите.

— Огромадное вам спасибочко! — буркнула Тереза. — Можете забрать это чудо природы себе. При одном условии, — тут же добавила она, ткнув в червя карандашом. — Вы пообещаете мне, что назовете его Сильвио.

Ученый заколебался, потом рискнул бросить осторожный взгляд на своего приятеля.

— Вы хотите сказать, что мне не нужно сейчас его изучать? Может, все-таки сделать некоторые анализы? Он, естественно, погибнет, но не думаю, что борцы за благополучие животных станут поднимать вой по этому поводу. Я что имею в виду — он же не из тех видов, которым угрожает исчезновение…

Но патанатом уже думала совсем о другом. И ей хотелось, чтобы натуралист поскорее отсюда убрался.

— Посмертное вскрытие червей не моя епархия, Кристиано. Поговорите об этом с Сильвио. В свое время.

— Но…

— Никаких «но»!

— Да скажи ты ей! — велел Капуа.

— Что он должен мне сказать?

— Да все про тот же секс! — ответил Кристиано. — Вы же меня так и не дослушали!

Лупо взглянула на часы:

— Ладно. У вас есть тридцать секунд.

— Все дело в аллопатрии или симпатрии, то есть неспособности или, наоборот, способности различных популяций одного вида сосуществовать в одном ареале… вне зависимости от того, как они размножаются, половым путем или с помощью партеногенеза…

— Я сейчас кому-то как следует врежу, клянусь! Ближе к делу!

— О’кей. Некоторые колонии плоских червей сосуществуют вместе и совокупляются друг с другом. А некоторые существуют отдельно и размножаются партеногенезом. Они сами вырабатывают женские яйцеклетки и не нуждаются в оплодотворении. А некоторые популяции… вроде как делают и то и другое.

— Вот я сейчас…

— В Риме имеются и такие колонии, и сякие. Одни размножаются половым путем, другие партеногенетическим, и последние существуют в аллопатрии, отдельно друг от друга. Это значит, что черви живут в географически разных зонах и каждая популяция является несколько отличным видом одного и того же организма. Факт, имеющий огромное значение. Существуют водные протоки, которые в последние две тысячи лет никогда не соединялись. Иными словами, за прошедшие столетия вокруг них развивались сотни колоний плоских червей, и ни одна из них не похожа на другую. В Ла Сапьенца работает целая группа ученых, которые систематизировали и каталогизировали популяции червей на протяжении более чем десяти лет. В этой работе еще пара университетов участвует. Поразительно, что вы ничего об этом не слышали!

— Никогда не интересовалась червями, — пробормотала Тереза. — Еще один мой профессиональный недостаток. Стало быть, если я вас правильно поняла, диссекция его полового устройства под микроскопом поможет установить, откуда он взялся? Из какого протока вылез?

— Даже более того! Если червь есть в базе данных, я точно скажу вам, откуда он взялся. Из верхней части Большой клоаки, или из ее устья. Это совершенно различные популяции.

Лупо взяла кювету, поднесла ее поближе к глазам и уставилась на извивающееся существо.

— Хотелось бы сказать, что для меня это будет гораздо более болезненная процедура, чем для тебя. Но нет, не скажу. Сильвио — я тебе говорю, а не червяку! — будь добр, раздобудь для этого джентльмена белый халат, микроскоп, дай стол и все, что ему нужно.