Миссис Скофилд приблизилась еще на шаг. Сопротивление Пенрода было ужасно. Мать отступила. Битва, которую развернул сын против мешочка, намного превышала ее физические и духовные возможности. Убедившись, что понедельник выигран в его пользу, Пенрод первый раз за все годы учения с удовольствием отправился в школу.

Во вторник утром мистер Скофилд пришел на работу часом позже обычного. Общаясь за завтраком с сыном, глава семейства Скофилдов проявил себя в равной мере блестящим оратором и правителем «сильной руки». Мешочек с асафетидой, висящий под рубашкой Пенрода, явился достойным результатом трудов мистера Скофилда-старшего. Отправляя сына в школу, он счел своим долгом дать несколько родительских наставлений. Выслушав их, Пенрод окончательно понял, что дальнейшая борьба с ненавистной асафетидой ни к чему не приведет.

Мистер Скофилд-старший предвидел, что сын в какой-то момент захочет избавиться от своего мешочка. На этот случай он надавал любимому отпрыску множество самых различных обещаний. Взвесив все «за» и «против», Пенрод решил, что учинять новый бунт попросту не имеет смысла.

Итак, Пенрод отправился в школу. Только пусть никто не подумает, будто наш герой мрачно поник головой. Напротив, спасаясь от омерзительного запаха, голову он поднял весьма высоко. Наблюдая за его шествием издали, легко было предположить, что этот мальчик вознамерился разглядеть Царствие Небесное еще до того, как коридор школы сокроет от него небосклон.

Справедливости ради следует добавить несколько слов в защиту асафетиды. Тот, кто обречен носить мешочек с ужасным зельем, становится равно противен себе самому и окружающим. Заразен человек или нет, он старается сделать все, от него зависящее, чтобы держаться подальше от запаха асафетиды. Ясно, что опасность заразиться таким образом сводится к нулю.

Однако хорошее состояние здоровья – не единственный залог нашего счастья. Эту старую, как мир, истину, нагляднейшим образом доказывал несчастный Пенрод Скофилд. С тех пор, как злополучный мешочек висел у него на груди под рубашкой, мир словно померк. Душа нашего героя пребывала в ужасном смятении. Сейчас он, как никогда раньше, нуждался в хорошем пастыре, ибо готов был возненавидеть весь мир и все сущее в нем! Мог ли он чувствовать себя иначе, когда каждая секунда жизни с асафетидой приносила горькое открытие: популярность и вес его в обществе катастрофически падают!

Избегая Пенрода, друзья даже не пытались скрыть причины. Посторонние вели себя не лучше. Какой-то господин опустился в трамвае рядом с Пенродом, но тут же пересел подальше. Потом точно также повел себя другой пассажир. Оскорбленный до глубины души, Пенрод вылез из трамвая и предпочел дойти до кино пешком.

В зал он постарался проникнуть как можно незаметней. Но скромность не всегда приводит нас к желаемым результатам. Как ни пытался Пенрод оставаться в тени, он все же сумел произвести весьма сильное впечатление на небольшую компанию дам.

Проведя всего какие-то полторы минуты в обществе Скофилда-младшего, одна из них воскликнула:

– И чего нам сидеть в кино, когда сегодня так прекрасно на улице! Пойдемте, подышим воздухом!

Подруги с такой охотой ринулись вон из зала, что оставалось только удивляться, зачем они покупали билеты в кино? Но Пенрод Скофилд не удивлялся.

Еще большее оскорбление нанесли ему в классе. Цветная девочка без обиняков попросила переменить место. Учительница подошла ближе. Мудрой наставнице потребовалось всего лишь один раз втянуть воздух носом, и судьба цветной девочки была решена.

В семье его ожидали новые унижения. Сыграв роль тирана, отец, казалось, переключился на дипломатическое поприще. Он изобретал самые разнообразные предлоги, только бы не остаться надолго в одной комнате с сыном. Маргарет вела себя куда более прямолинейно. Стоило прийти какому-нибудь молодому человеку, и она требовала, чтобы Пенрод немедленно покинул гостиную.

Даже на улице несчастному не давали ни на минуту забыться. Казалось, все было против Пенрода, и он постоянно ждал новых ударов судьбы. Чего стоили хотя бы две милые женщины, которые повстречались ему однажды ясным солнечным утром. Сначала Пенрод отметил, что у этих женщин очень приятные лица. Они тоже с симпатией оглядели его.

– Какие грустные глаза у этого мальчика! – шепнула одна из женщин.

Потом они поравнялись с Пенродом и прошли мимо.

– Ужас какой! – немедленно раздалось тихое восклицание за спиной у мальчика.

Даже не обернувшись, Пенрод продолжал свой скорбный путь в школу.

К концу недели его охватило отчаяние. Он слонялся с потерянным видом по улице и лишь Герцог, один во всем мире согласился составить ему компанию. Когда Пенрод свернул в очередной переулок, его вдруг окликнули:

– Погоди! Мне надо поговорить с тобой!

О ужас! Это была Марджори Джонс – самая прекрасная девочка на свете! Она уже шла навстречу. Подпустить ее на близкое расстояние Пенрод не решился.

– Куда ты, Пенрод Скофилд? – пыталась остановить его Марджори. – Не убегай! Я хочу пригласить тебя в гости!

Пенрод бежал, не оглядываясь. Следом за ним тянулся весьма ощутимый аромат асафетиды. Однако Марджори, казалось, не замечала этого.

– Хорошо же, Пенрод Скофилд! – мстительно крикнула она в пустоту. – Больше я никогда не буду с тобой разговаривать!

И, круто развернувшись, Марджори побежала домой. Говорят, многие из убеждений, которые мы позже проносим через всю жизнь, закладываются в детстве. Возможно, именно бегству Пенрода человечество обязано тем, что позже Марджори Джонс всегда повторяла: «О, эти мужчины! На них ни в чем нельзя положиться!» Но такое мнение сложится у нее лишь во взрослые годы. Сейчас же поступок Пенрода лишь разогрел ее любопытство, и она принялась ломать голову, как бы с ним встретиться и выяснить отношения.

Впрочем, строить хитроумные планы слишком долго ей не пришлось. Едва вернувшись домой, она узнала, что мама собирается к миссис Скофилд. Миссис Джонс объяснила дочери, что им с миссис Скофилд надо обсудить кое-какие задачи Благотворительного комитета.

– А мне с тобой можно, мама? – скромно потупилась дочь. – Очень не хочется оставаться одной!

Миссис Джонс не имела ничего против, и они вместе отправились к Скофилдам.

Теперь вернемся минут на тридцать назад и проследим, как сложилась судьба нашего героя. Сбежав от Марджори, он свернул в переулок. Там ему предстало зрелище поистине восхитительное, и он остановился полюбоваться. Два плотника сооружали сарай! Сейчас они обстругивали доски. Рубанки шуршали в унисон, и стружки кольцами ложились справа и слева от досок. Наслаждаясь слаженной работой плотников, Пенрод вдыхал запах свежего дерева, и душа его впервые за эту невыносимо тяжелую неделю, исполнилась восторга. Ему вдруг захотелось самому хоть разок провести по доске рубанком, и он чуть подался вперед. Вдруг эти плотники одолжат ненадолго рубанок?

Однако шаг, который сделал Пенрод по направлению к одному из этих трудолюбивых людей, в корне изменил ситуацию. Дотоле радушное лицо плотника внезапно исказилось. Он отложил рубанок и, брезгливо морщась, принялся озираться по сторонам. Затем он вновь принялся за работу, но по судорожным его движениям было легко догадаться, что прежнего удовольствия работа уже не приносит. Не замечал этого один лишь Пенрод. Завороженно следя за стружками, он еще на шаг приблизился к плотникам.

– Может, ты лучше погуляешь где-нибудь в другом месте? – вернул его к действительности тот плотник, который находился поближе.

Очарование было разрушено. Пенрод попробовал попытать счастья в обществе второго плотника. Однако стоило ему повернуть в его сторону, как тот завопил:

– Эй, ты! Не вздумай! Только попробуй ко мне подойти!

– Тебе что, больше деваться некуда? – поддержал первый плотник. – Знаешь, вали-ка отсюда, пока мы тебе не врезали!

Пенрод повернулся и побрел прочь от нелюбезных мастеровых. Герцог сразу почувствовал, что угрозы плотников к нему не относятся, и догонять хозяина не спешил. Вволю отдохнув, он лениво потрусил к дому и поравнялся с Пенродом почти у калитки. Мальчик не обращал на него никакого внимания. Да и могло ли сейчас его радовать общество Герцога? Даже яркое солнце раздражало его. Ему казалось, что оно светит в насмешку.