К людям О, люди, я к вам обращаюсь, ко всем, Узнайте, что был я несчастен и нем, Но раз полюбил я возвышенность гор, И все полюбил я и понял с тех пор. Я понял, но сердцем, — о, нет, не умом, Я знаю, что радостен царственный гром, Что молния губит людей и зверей, Но мир наш вдвойне обольстителен с ней. Мне нравится все, что Земля мне дала, Все сложные ткани и блага и зла, Всего я касался, всему я молюсь, Ручьем я смеялся, но с Морем сольюсь. И снова под властью горячих лучей С высот оборвется звенящий ручей. Есть мудрость, но жизнь не распутал никто, Всем мудрым, всем мертвым, скажу я — «Не то!» Есть что-то, что выше всех знаний и слов, И я отвергаю слова мудрецов, Я знаю и чувствую только одно, Что пьяно оно, мировое вино. Когда же упьюсь я вином мировым, Умру и воскресну и буду живым, И буду я с юными утренним вновь… О, люди, я чувствую только Любовь! Литургия красоты
Стихийные гимны Вся Земля — моя, и мне дано пройти по ней. Аполлоний Тианский «Люди Солнце разлюбили, надо к Солнцу их вернуть…» Люди Солнце разлюбили, надо к Солнцу их вернуть, Свет Луны они забыли, потеряли Млечный путь. Развенчав Царицу-Воду, отрекаясь от Огня, Изменили всю Природу, замок Ночи, праздник Дня. В тюрьмах дум своих, в сцепленьи зданий-склепов, слов-могил Позабыли о теченьи Чисел, Вечности, Светил. Но качнулось коромысло золотое в Небесах, Мысли Неба, Звезды-Числа, брызнув, светят здесь в словах. Здесь мои избрали строки, пали в мой журчащий стих, Чтоб звенели в нем намеки всех колодцев неземных. Чтоб к Стихиям, людям бледным, показал я светлый путь, Чтобы вновь стихом победным, в Царство Солнца всех вернуть. Праздник сердца Каждое утро, душа, ты найдешь у двери своего дома весь мир. Диего де Эстелья Мой завет Я не устану быть живым, Ручей поет, я вечно с ним, Заря горит, она — во мне, Я в вечно творческом Огне. Затянут в свет чужих очей, Я — в нежном золоте лучей, Но вдруг изменится игра, И нежит лунность серебра. А Ночь придет, а Ночь темна, — В душе есть светлая страна, И вечен светоч золотой В стране, зовущейся Мечтой. Мечта рождает Красоту, Из нежных слов я ткань плету, Листок восходит в лепесток, Из легких строк глядит цветок. Мгновений светлый водопад Нисходит в мой цветущий сад, Живите ж все, любите сон, — Прекрасен он, кто в Жизнь влюблен. Три страны Строить зданья, быть в гареме, выходить на львов, Превращать царей соседних в собственных рабов, Опьяняться повтореньем яркой буквой я, — Вот, Ассирия, дорога истинно твоя. Превратить народ могучий в восходящесть плит, Быть создателем загадок, сфинксом Пирамид, И, достигши граней в тайнах, обратиться в пыль, — О, Египет, эту сказку ты явил как быль. Мир опутать светлой тканью мыслей-паутин, Слить душой жужжанье мошки с грохотом лавин, В лабиринтах быть как дома, все понять, принять, — Свет мой, Индия, святыня, девственная мать. Много есть еще созданий в мире Бытия, Но прекрасна только слитность разных тыи я, Много есть еще мечтаний, сладко жить в бреду, — Но, уставши, лишь к родимой, только к ней приду. Самоутверждение Я знаю, что Брама умнее, чем все бесконечно-имянные боги. Но Брама — Индиец, а я — Славянин. Совпадают ли наши дороги? О, Брама — Индиец, а я — Скандинав, а я — Мексиканец жестокий, Я — Эллин влюбленный, я — вольный Араб, я — жадный, безумный, стоокий. Я — жадный, и жить я хочу без конца, не могу я насытиться лаской. Не разум люблю я, а сердце свое, я пленен многозвучною сказкой. Все краски люблю я, и свет Белизны не есть для меня завершенье. Люблю я и самые темные сны, и алый цветок преступленья. Оранжевый, желтый, и красный огонь мне желанен, как взор темно-синий. Не знаю, что лучше: снега ли вершин или вихри над желтой пустыней. И стебель зеленый с душистым цветком — прекрасен, прекрасна минута. Не странно ли было б цветку объявить, что он только средство к чему-то. И если ты викинга счастья лишишь — в самом царстве Валгаллы рубиться, Он скажет, что Небо беднее Земли, из Валгаллы он прочь удалится. И если певцу из Славянской страны ты скажешь, что ум есть мерило, Со смехом он молвит, что сладко вино, и песни во славу Ярила. К славянам
Славяне, вам светлая слава, За то, что вы сердцем открыты, Веселым младенчеством нрава С природой весеннею слиты. К любому легко подойдете, С любым вы смеетесь как с братом, И все, что чужого возьмете, Вы топите в море богатом. Враждуя с врагом поневоле, Сейчас помириться готовы, Но, если на бранном вы поле, Вы тверды и молча суровы. И снова мечтой расцвечаясь, Вы — где-то, забывши об узком, И светят созвездья, качаясь, В сознании Польском и Русском. Звеня, разбиваются цепи, Шумит, зеленея, дубрава, Славянские души — как степи, Славяне, вам светлая слава! |
