В душах есть всё 1 В душах есть всё, что есть в небе, и много иного. В этой душе создалось первозданное Слово! Где, как не в ней, Замыслы встали безмерною тучей, Нежность возникла усладой певучей, Совесть, светильник опасный и жгучий, Вспышки и блески различных огней, — Где, как не в ней, Бури проносятся мысли могучей! Небо – не там, В этих кошмарных глубинах пространства, Где создаю я и снова создам Звезды, одетые блеском убранства, Вечно идущих по тем же путям, — Пламенный знак моего постоянства. Небо – в душевной моей глубине, Там, далеко, еле зримо, на дне. Дивно и жутко – уйти в запредельность, Страшно мне в пропасть души заглянуть, Страшно – в своей глубине утонуть. Все в ней слилось в бесконечную цельность, Только душе я молитвы пою, Только одну я люблю беспредельность — Душу мою! 2 Но дикий ужас преступления, Но искаженные черты, — И это всё твои видения, И это – новый – страшный – ты? В тебе рождается величие, Ты можешь бурями греметь, Из бледной бездны безразличия Извлечь и золото и медь. Зачем же ты взметаешь пыльное, Мутишь свою же глубину? Зачем ты любишь все могильное И всюду сеешь смерть одну? И в равнодушии надменности, Свой дух безмерно возлюбя, Ты создаешь оковы пленности: Мечту – рабу самой себя? Ты – блеск, ты – гений бесконечности, В тебе вся пышность бытия. Но знак твой – страшный символ вечности — Кольцеобразная змея! Зачем чудовище – над бездною, И зверь в лесу, и дикий вой? Зачем миры, с их славой звездною, Несутся в пляске гробовой? 3 Мир должен быть оправдан весь, Чтоб можно было жить! Душою там, я сердцем – здесь. А сердце как смирить? Я узел должен видеть весь. Но как распутать нить? Едва в лесу я сделал шаг — Раздавлен муравей. Я в мире всем невольный враг, Всей жизнею своей, И не могу не быть – никак — Вплоть до исхода дней. Мое неделанье для всех Покажется больным. Проникновенный тихий смех Развеется, как дым. А буду смел – замучу тех, Кому я был родным. Пустынной полночью зимы Я слышу вой волков, Среди могильной душной тьмы — Хрипенье стариков, Гнилые хохоты чумы, Кровавый бой врагов. Забытый раненый солдат И стая хищных птиц, Отца косой на сына взгляд, Развратный гул столиц, Толпы глупцов, безумный ряд Животно-мерзких лиц. И что же? Я ли создал их? Или они меня? Поэт ли я, сложивший стих, Или побег от пня? Кто демон низостей моих И моего огня? От этих тигровых страстей, Змеиных чувств и дум — Как стук кладбищенских костей, В душе зловещий шум, — И я бегу, бегу людей, Среди людей – самум. В тюрьме Мы лежим на холодном и грязном полу, Присужденные к вечной тюрьме. И упорно и долго глядим в полумглу: Ничего, ничего в этой тьме! Только зыбкие отсветы бледных лампад С потолка устремляются вниз. Только длинные шаткие тени дрожат, Протянулись – качнулись – слились. Позабыты своими друзьями, в стране, Где лишь варвары, звери да ночь, Мы забыли о солнце, звездах и луне, И никто нам не может помочь. Нас томительно стиснули стены тюрьмы, Нас железное давит кольцо, И как духи чумы, как рождения тьмы, Мы не видим друг друга в лицо! Избранный О да, я Избранный, я Мудрый, Посвященный, Сын солнца, я – поэт, сын разума, я – царь. Но предки за спиной, и дух мой искаженный — Татуированный своим отцом дикарь. Узоры пестрые прорезаны глубоко. Хочу их смыть – нельзя. Ум шепчет: перестань. И с диким бешенством я в омуты порока Бросаюсь радостно, как хищный зверь на лань. Но, рынку дань отдав, его божбе и давкам, Я снова чувствую всю близость к божеству. Кого-то раздробив тяжелым томагавком, Я мной убитого с отчаяньем зову. Раненый Я насмерть поражен своим сознаньем, Я ранен в сердце разумом моим. Я неразрывен с этим мирозданьем, Я создал мир со всем его страданьем. Струя огонь, я гибну сам, как дым. И понимая всю обманность чувства, Игру теней, рожденных в мире мной, Я, как поэт, постигнувший искусство, Не восхищен своею глубиной. Я сознаю, что грех и тьма во взоре, И топь болот, и синий небосклон — Есть только мысль, есть призрачное море, Я чувствую, что эта жизнь есть сон. Но, видя в жизни знак безбрежной воли, Создатель, я созданьем не любим. И, весь дрожа от нестерпимой боли, Живя у самого себя в неволе, Я ранен насмерть разумом моим. |
