В зал внесли небольшие столики с разложенными на них иглами и красками. Церемония набивания вязи была одной из старых традиций, это была честь для хаэтана, но при этом наглядное напоминание для всех жителей Конкра, что преступления жестоко наказываются.

«Эс-Кайнт милостив, – как говорили в народе, – кроме тех случаев, когда он спускает с поводков хаэтанов».

Лиммеаны, резчики плоти, начали разворачивать веретена, прислужники поспешили откупорить склянки с красками. Хаэтаны приготовились ощутить ужасную, но при этом вынужденную и несущую удовлетворение самолюбию боль.

Никто так и не понял, кем был этот незваный гость в синих одеждах и темно-синем капюшоне с пелериной на плечах. Он просто взял и возник рядом с Неммель-таном, величайшим хаэтаном, столь внезапно, что никто не успел никак отреагировать. В его руке блеснул кинжал.

– За всех нас, – прошипел он в самое ухо хаэтану. – Будь проклят, Тарве.

Росчерк по горлу, вонзить в сердце для верности.

– Схватить! Схватить его!

Стражи вскинули мечи и бросились к убийце, но тот был быстрее. Метнувшись к окну, словно вспышка молнии, он совершил длинный прыжок и был таков. Воины подбежали к проему, выглянули, ожидая увидеть далеко внизу разбившееся тело, но не увидели никого.

А тем временем птица без лапок, с синим оперением и острыми крылышками исчезала в облаках, поднимаясь все выше и выше, пока не затерялась в пурпурном небе. Ее последнем пурпурном небе.

Пятеро магов собрались после недолгой разлуки у городских ворот Теала. Каждый из них принес с собой что-то, что являлось своеобразной деталью к их общему механизму отъезда из города. Сами же по себе эти… «предметы» в данной ситуации казались просто абсурдными.

Сердитый притащил за шкирку трех облезлых котов, которые его поведением и фамильярностью были, мягко говоря, недовольны: они вопили на всю улицу и быстро-быстро мельтешили перед собой лапами с торчащими когтями. Но Сердитый, как уже говорилось, с легкостью управлялся с любой животиной. Чтобы их изловить, ему пришлось вскарабкаться на чердак одного из домов Теала, а оттуда выбраться на крышу. Несколько раз едва не сорвавшись с неверного карниза, один раз даже повиснув на водостоке, он все же с риском для жизни поймал этих трех котов, чем весьма гордился.

Прищуренный привел двух бродячих собак. В отличие от товарища Природника, ему не потребовалось вкладывать в свою «охоту» так много смекалки и ловкости. Можно сказать, с задачей он справился с легкостью. Если не считать, конечно, окровавленного рукава мантии и немного погрызенного носка на сапоге.

Хмурый принес деревянную коробку с десятком визгливых и пищащих мышей, которых он поймал в одной из городских канав.

Сварливый раздобыл где-то разноцветные флажки.

Ворчливый притащил старый прохудившийся и прогнивший ящик, в котором долгое время хранилась рыбья чешуя, – от него воняло за тридцать миль.

– Не мог ничего лучше найти?

– Ладно тебе, Хмурый, и этот сойдет…

Маги сложили и поставили свои трофеи вместе, после чего встали подле них кружком, взялись за руки и закрыли глаза. Кошки тут же бросились было прочь, но невидимые поводки не пустили их и на два шага.

– Кто придумает, как этобудет выглядеть? – спросил Сварливый.

– Ну, можно мне?! – воскликнул Ворчливый, так и не открывая глаз. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Вы мне кое-что должны, дорогие коллеги, за ту падающую башню…

– Ладно, – смилостивился Огневик. Остальные одобрительно закивали. – Только давай без излишеств и каких-то извращений, договорились?

– Да, и проветри как следует.

– Хорошо. Итак…

В ладонях волшебников вдруг появилась некоторая терпкость. Сознание затуманилось, все мысли поплыли. Кольцо замкнулось…

В этот миг предметы и животные начали менять форму. Рыбный ящик начал расти и изменять пропорции. Через секунду он был высотой в три фута, через две – уже в восемь. Спустя какое-то время от ящика не осталось и следа – на его месте стояла изящная карета темно-синего цвета с золоченой лепниной на боках, тяжелыми бархатными шторами и гербами на дверцах: пять разноцветных звезд, выстроившихся кольцом. Карета, будто живая, вздрогнула, немного просела на рессорах и слегка покачнулась на больших колесах. Оси скрипнули, спицы сделали оборот и встали на свои места.

Следующими были коты. Всего за несколько мгновений они превратились в высоких, вальяжных слуг с пышными усами и коварством в глазах. На них были темно-синие ливреи и тяжелые геральдические плащи.

Бродячих псов ждала более незавидная участь: они стали вороными конями с лоснящимися боками под изукрашенными золочением попонами того же цвета, что одежда слуг и окраска кареты.

Двое котов взобрались на козлы: один взял в руки хлыст, другой проверил упряжь. Третий открыл дверцу, приглашая господ в карету.

Флажки Сердитого стали различными украшениями: флажками с гербом магов, плюмажами на конских головах, лентами на упряжи. Ну а мыши… мыши просто поджарились до хрустящей корочки и ожидали голодных магов на серебряном подносе в карете.

Волшебники разомкнули Кольцо и некоторое время молчаливо разглядывали результат своей магии. Ворчливого, чего скрывать, просто раздувало от гордости.

– Весьма недурно, дружище, – похвалил Сварливый и первым залез в карету.

– Хорошая фантазия, дружище, – хлопнул по плечу Ворчливого Сердитый и также поспешил занять свое место.

– Синий так синий, – кивнул Хмурый. Бывший кот помог ему затолкаться в дверцу.

– Нам все просто обзавидуются, дружище. – Прищуренный вдруг что-то вспомнил: – Эй, а где наш трофей?!

– Видишь тот багажный ящик сзади? – Ветровик все учел.

Наконец они все оказались в карете. Дверца закрылась. Слуга встал на запятки.

– Трогай, Кэт!

– Слушаюсь, господин.

Свистнул хлыст, и карета тронулась.

– Что ж, дорогие коллеги, – задумчиво произнес Сварливый, – мы славно потрудились. И, признаться, в голове у меня назойливо крутится кое-что из былых времен.

– И мы даже знаем что! – с хохотом хором ответили маги. У каждого в руке был маленький вертелок с парой жареных мышек. – Раз, два, три, запевай: