– У нас с тобой уговор, – угрюмо напомнил Гарт.

– Который ни к чему вас не обязывает, не так ли? – задав вопрос, Неллике вовсе не собирался дожидаться ответа. – Это мы, эльфы, чтим соглашения, вам же для уважения не помешает и копье в брюхе…

– Мы уважаем твою силу, Остроклюв, – опустил морду Уриг, – мы не станем нарушать договоренность.

– Вы хорошо поработали в деревне, в этой… Тирсби. Мне докладывают, что по всей западной окраине леса крестьяне покидают свои дома. – Саэгран перевел разговор на другую тему, и медведи несколько успокоились. – Большинство бежит в страхе, бросая огороды, имущество и скот. Я отдал приказ поджигать опустевшие деревни. Очень скоро мы очистим лес от людей.

– Нам это по нраву, эльф, – удовлетворенно прорычал Уриг.

– Как мы и условились, – добавил Гарт, – тебе – страх, нам – лес. Никто больше не станет пугать зверей, ставить капканы и рубить деревья. Никто из двуногих не зайдет в нашу чащу…

Эльф вновь улыбнулся, доверчивость эгаров его порой поражала – при всей своей свирепости они напоминали детей: злобных, обидчивых и наивных.

– Мне только непонятно, почему вы сами не могли очистить лес от этих пугливых крестьян? – поинтересовался Неллике.

– Мы могли, – рыкнул Уриг.

– Мы хотели, – подтвердил Гарт, – но на место крестьян пришли бы солдаты. Большой человек из высокого замка прислал бы своих стрелков, прислал бы мерзких магов с их молниями, мороками и огнем…

– По нашим следам пустили бы охотников, злющих псов, быстрых коршунов…

– Люди бы засыпали тропы острым железом, а лес – подожгли…

– Нас бы выследили…

– Нас бы нашли, нам бы пришлось бежать и скитаться…

– Но мы знаем, что ты победишь человека из замка, и мы пойдем за тобой, потому что с тобой пришла сила…

– Но этот лес ты оставишь нам…

– Хватит, – грубо прервал поток их красноречия эльф, – возможно, я больше поверю в ваши мотивы, если вы скажете, за что ненавидите большого человека из замка.

– Эльф мудр и видит медвежьи души насквозь, – прорычал Уриг.

– Эльф знает о нашей старой ненависти, – согласился Гарт.

– Этот большой человек – ужасный человек. Его называют Змеем.

– Он коварен и злобен, как тысяча рыщущих демонов из пламенной бездны.

– Он устилает полы в своем замке медвежьими шкурами!

– А медвежье мясо он ест на завтрак!

– И запивает медвежьей кровью, отчего и живет так долго!

– Говорят, что если медведь только посмотрит ему в глаза, так сразу окаменеет.

– А наши имена он вырезал алыми буквами на своем жутком котле, в котором варит страшное зелье…

– Что это за чушь?! – Неллике слушал и все больше не верил своим ушам, пока истина не открылась ему – треклятые звери вздумали потешаться над ним!

Да уж, эгары умели преподносить сюрпризы – нельзя принимать их за обычных лесных тварей, ни на секунду нельзя. Саэгран всмотрелся в оскаленные медвежьи пасти – казалось, они вовсю хохочут над ним. Подслеповатые глазки щурились от презрения – оборотни с лихвой отплатили ему за унижение, преподнесенное им вначале.

– Вам бы двоим в бродячем цирке выступать, – зло процедил эльф. – Говорят, люди ловят подобных вам веселых медведей и дрессируют, заставляя потешать публику. Весьма занятный варварский обычай.

– Аэгхррр!!! – взъярились сразу оба эгара.

Еще немного – и страх перед магической петлей на шее растаял бы в накатившей внезапно ярости, как снег исчезает в ярком пламени костра.

– Не вздумай, эльф! – зарычал Уриг.

– Не уподобляйся злейшим врагам нашего рода – проклятым ар-ка! – грозно добавил Гарт.

– Ар-ка? Говорят, Танкред привечает цыган и раздает им вольности, – усмехнулся Неллике, – не в этом ли кроется ваша истинная причина помогать мне?

– Если желаешь знать, то слушай, – склонил косматую голову Уриг, а Гарт продолжил:

– Жестокосердные ар-ка водят медведей за собой на ярмарках и праздниках на потеху толпе. Медведей! Тех гордецов, кто никогда не склонит головы перед своим врагом, тех, кто властвует у себя в лесу безраздельно! Но эти демоны умеют сломить самого сильного из нашего рода. Сначала пойманного зверя кормят соленой рыбой, затем не дают пить. После чего подсовывают крепкий эль вместо воды, и несчастный хищник вынужден пить это пойло, после чего быстро хмелеет и впадает в беспамятство. Пользуясь его полной беспомощностью, мерзкие ар-ка ломают медведю зубы стальными клещами, с мясом вырывают когти на лапах и продевают в носовой хрящ железное кольцо. Когда зверь просыпается, он испытывает такую боль, что даже не пытается напасть на своих жестоких хозяев. Его душа ломается, а тело продолжает жить, терзаемое страданиями. А эти твари водят несчастного за собой и потешаются! Не произноси их имен перед нами более!

– Выполняйте все, о чем мы условились, и можете перегрызть глотки хоть всем ар-ка в этом Теале, – пообещал Остроклюв. – Мне нужен их страх. Об остальном я позабочусь сам.

– Помни, эльф. Ты обещал нам, – прорычали эгары и неспешно направились в лес, то и дело оборачиваясь и бросая злобные взгляды на стоявшего без движения эльфа.

Лишь только они совсем исчезли из виду, Неллике позволил себе повернуться и зашагал в лагерь.

Худой бледный человек сидел в библиотеке замка Реггер и перебирал книги, разыскивая ответ на свой главный вопрос: «Что со мной?» Лихорадка уже отступила, дав начало неутолимому, все более и более растущему и гнетущему чувству голода, но разум при этом вернул себе способность мыслить хладнокровно. Возникли вопросы, тревожные и страшные. В поисках ответов на них он буквально силой ворвался в архивные помещения замка, до смерти перепугав своим бледным видом библиотекарей. Одному Хранну ведомо, почему они не позвали на помощь охрану, но Дарил Грам уже не мог найти в себе силы возносить хвалу богам. Бесполезные книги отлетали прочь, с раздражением отбрасываемые, а одним довольно-таки увесистым томом уже успел получить господин реггерский архивариус.

Но вот, похоже, то, что нужно: «История неизвестного очарованного».

«Когда-то их были тысячи, я помню те времена… Ночные странники, охотники, убийцы и… властители. Мы охраняли их границы, мы работали на их землях, строили им замки. Когда-то весь север был под их властью. Откуда они пришли, неизвестно, но куда они исчезли, помнят летописи. Легионы Темной Империи прошлись по их владениям, собирая дань крови и с них – господ, и с нас – вассалов. Три десятка замков лежат в руинах с тех давних пор, а простой народ уже не помнит о своих правителях, считая их жалких потомков грязной, отвратной нечистой силой. Возможно, таковыми они и являются. Не мне судить…

Я помню лишь, что под властью Короля всем жилось нормально – не хуже и не лучше, чем сейчас, чем через десять лет или столетие спустя, я уверен. Они были жестоки? Весьма. Они правили огнем и мечом? Несомненно. Они убивали непокорных, жестоко убивали? Бесспорно. Так, спросите вы меня, почему я жалею об их уходе? Отвечу: то, как они правили, ни в какое сравнение не встает с тем, что они давали. Долгие века они защищали людей от агрессивного южного завоевателя. Защищали от нечисти, от драконов. Они щедро награждали, и люди с радостью сражались и умирали за них. Величайшие герои их племени забыты, величайшие их достижения попраны.