— Верно. По счастливому стечению обстоятельств теперь он в Нью-Йорке и готов помочь полицейским с расследованием, так что завтра детективы отправятся в его нью-йоркский офис, чтобы допросить всех сотрудников.

— Всех? — Голос Карен звучал еле слышно. — Но зачем?

— Затем, что когда Пруэ находился в Париже, они оставались в Нью-Йорке. Сыщики полагают, что кто-то из них может оказаться преступником.

— Ясно. — Карен провела языком по пересохшим губам. — Спасибо, что предупредил. Непонятно только, почему сыщики обсуждали это с тобой.

— Потому что компании «Пруэ» и «Руссо» очень известны на парфюмерном рынке и конкурируют между собой. Естественно, в «Руссо» отслеживают все ходы своих соперников — кто есть кто, кто наиболее перспективен, кому не терпится выбиться в начальники…

— Значит, тебя расспрашивали о коллективе Этьена? О ком именно?

— Обо всех. Они включили в список всех нью-йоркских сотрудников.

Карен побледнела:

— Включая меня?

— Естественно.

— И что ты им сказал?

— А ты как думаешь? «Ах, господа сыщики, я уже двадцать лет занимаюсь блудом с секретарем-референтом главы нью-йоркского подразделения конкурирующей фирмы!» — Стэн фыркнул. — Солгал, конечно, скрепя сердце: сказал, что встречал тебя пару раз на собраниях и деловых ужинах. Якобы, по слухам, ты умна и амбициозна, часто ездишь по делам в Париж, потому что бегло говоришь по-французски. Это все.

На лбу Карен выступили капельки пота.

— А может, зря ты не сказал, что у нас роман: в конце-то концов, никого не касается, с кем ты спишь.

— Как же, не касается! — Стэн отбросил покрывало и принялся расхаживать нагишом по комнате. — До этого каждому есть дело, хотя все эти годы нам удавалось держать свою связь в тайне. Это не просто роман, а деловое соглашение: оно выгодно нам обоим. Я безумно влюблен в тебя, а ты влюблена в мои деньги и в мое мужское достоинство.

Карен осуждающе взглянула на Стэна:

— Ты несправедлив ко мне. Во-первых, я тебя люблю и всегда любила, с тех пор как мне исполнился двадцать один год. Разумеется, мне нравится красиво одеваться, получать дорогие подарки, и я без ума от тебя как от любовника, но, конечно, я с тобой не только ради денег и секса, так же как ты со мной не только потому, что я сообщаю тебе важные сведения и делюсь рыночными стратегиями.

Стэн невесело рассмеялся:

— То, о чем ты сказала, называется корпоративный шпионаж.

— Дурацкое название, а в нашем случае еще и неточное. К тому же ты ни разу не воспользовался этой информацией против Этьена.

— Просто случай подходящий не представился, а теперь… Так паршиво, что Расса не стало… Впрочем, нет: если он нарыл на меня какой-то компромат, так даже лучше. Не хватало еще, чтобы он заявился с этим к боссу. Если Карсон догадается, в чем я замешан, он мне такого пинка отвесит, что я пулей из «Руссо» вылечу, да еще и хребет переломаю.

— Не волнуйся, он ничего не узнает.

— Ты в этом уверена? А я вот нет. Сыщики идут по моему следу как ищейки. Фергюсон видел нас вместе и скоро расколется: тут даже взятка не поможет. Убийство Расса Кларка явно отдает сговором, а тут еще Сабрина Рэдклиф меня в чем-то заподозрила.

Карен оцепенела.

— Сабрина? Она уже про нас знает?

— Пока нет, но она о чем-то догадывается; не знаю только, о чем именно. Сабрина спит с Диланом Ньюпортом, а это значит, что ситуация в любой момент может выйти из-под контроля. Думаю, пришла пора действовать.

— Но как?

— Оставь это дело мне, я уже нажал кое-какие рычаги. Если все пойдет по плану, мы спасены. У тебя завтра разговор с сыщиками: говори им то же, что и я, — мы друг друга почти не знаем, и точка.

— А как же мое алиби? Ну, тем вечером, когда стреляли в Карсона?

— Ты ходила в кино. Одна. На всякий случай узнай, какие тогда шли фильмы. И не дергайся — тебя им подозревать не с руки, если, конечно, ты сама не дашь повода.

— Не волнуйся, не дам. — Голос Карен окреп.

— Вот и отлично. — Стэн подошел к окну и неподвижно уставился на темное небо. — Если все пройдет гладко, может, мы и убережем наши задницы.

23.55

Дом № 341, Западная Семьдесят шестая улица

Пламя в камине горело ярко, теплые оранжевые блики плясали по стенам, и все это создавало романтическую атмосферу. На коврике расположились двое: они сидели нагишом, укутавшись в одеяла, и ужинали.

Отправив в рот очередную порцию лингвини в белом соусе из моллюсков, Сабрина вздохнула.

— По-моему, Карсон ошибся, когда сказал, что тебе не быть шеф-поваром.

Дилан усмехнулся, поднес к губам Сабрины бокал белого совиньона и подождал, пока она отопьет глоточек.

— Это из-за вина — оно усиливает вкусовые ощущения.

Сабрина решительно помотала головой:

— Мои вкусовые ощущения усиливаешь исключительно ты. — Ее глаза блеснули. — Ты теперь всегда будешь готовить еду нагишом?

— Это зависит от того, согласна ли ты есть нагишом. Если да, то можешь на меня рассчитывать.

Сабрина улыбнулась.

— Карсон утверждал, что коврик в твоей гостиной не лучший вариант! Придется ему сказать, что он заблуждался.

— Ничего, диваном мы тоже пользовались, — напомнил Дилан. — Впереди у нас постель, джакузи и большое раскладное кресло. Неплохо, а?

— Мне бы твои силы! — простонала Сабрина. — По-моему, нам необходимо немного поспать. Завтра мне впервые предстоит выйти на работу в качестве президента «Руссо», и вряд ли сотрудникам понравится, если их босс заснет за рабочим столом.

— Они от тебя в восторге. — Дилан приник губами к ее плечу. — Сегодня ты завоевала их сердца.

Сабрина нахмурилась.

— Кстати, о подчиненных: не сомневаюсь, что все они уже знают о наших с тобой отношениях.

— Разумеется. — Дилан пожал плечами. — Трудно не заметить, как я раздеваю тебя глазами. Надеюсь, они за нас рады. — Он приподнял подбородок Сабрины и потерей губами о ее губы. — Я так точно рад.

— Я тоже. — Сабрина удовлетворенно вздохнула. — Как чудесно закончился этот день!

— День еще не закончился, — ревниво заметил Дилан.

— А-а… я и забыла. Джакузи, раскладное кресло, кровать…

— А ты соображаешь. — Дилан одарил ее своей фирменной обольстительной улыбкой. — Но сперва нам нужно кое-что обсудить. Например, когда ты познакомишь меня со своей мамой и когда мы сообщим о наших отношениях Карсону? А самое главное — когда я надену обручальное кольцо на твой изящный пальчик?

— Обручальное кольцо? — Сабрина приподняла бровь. — Ах ты, негодник! Обручальное кольцо подождет, сперва будет помолвка. Раз уж я влюбилась и дала согласие на свадьбу, то все должно быть на высшем уровне.

— Я за, хотя всю жизнь чурался обрядов. — Дилан погладил ее по волосам. — Через дорогу от «Руссо» есть подходящий магазинчик, и я готов сводить тебя туда завтра в обеденный перерыв. После того как мы выберем кольцо, я опущусь на колено прямо посередине Пятой авеню и попрошу твоей руки. Ну как, идет?

Сабрина прищурилась:

— А по-моему, предложение руки и сердца лучше сделать на улице Сентрал-парк-уэст или на худой конец на тротуаре. Нью-йоркским водителям чужда романтика: они по тебе проедут и даже не оглянутся.

— Точно. Тогда либо на тротуаре, либо в парке — у меня еще есть время подумать.

— Ты ужасно нетерпелив.

— Неправда! Прошло уже… — Дилан покосился на часы, — пятьдесят две минуты с тех пор, как я в последний раз занимался с тобой любовью. Думаю, это характеризует меня как человека сдержанного.

— Ладно, беру свои слова обратно. — Сабрина улыбнулась. Ей тоже не терпелось возобновить отношения с того места, где они остановились, когда у них заурчали желудки, требуя пищи. — Знаешь, пора закругляться с планами: немытые тарелки могут подождать.

— Замечательно. Лично я ждать уже не могу. — Дилан взял грудь Сабрины в ладонь и начал ласкать большим пальцем набухший сосок.