— Ну, возможно, я чуть-чуть волнуюсь, — согласился я.
— Смотри на экран, — дернув меня за рукав, сказал Хаджет. — Шоу вот-вот начнется.
Звено «F-33» и корабли Лаптогов быстро приближались друг к другу. От волнения у меня вспотели ладони, и я аккуратно вытер их о китель Хаджета, сделав вид, что ободряюще обнимаю его.
— Пять, четыре, три, два… — считал адмирал.
— Вот суки! — гневно крикнул я, наблюдая на экране как звено «F-33» превращается в тучу огненных обломков.
— Твой план провалился, дружище, наши самолёты уничтожены.
— Мой план в разгаре. Ты знаешь, что такое «гамбит»?
— Кажется, на иракском сленге это «вонючая американская жопа»? — предположил я.
— Нет, это шахматный термин, — отмахнулся Хаджет.
— Маленькая жертва во имя большой победы.
— Что-то я победы не вижу, зато флот противника через тридцать секунд будет здесь.
— Раньше, — усмехнулся Хаджет, ткнув пальцем в экран.
На экране, сметая армаду лаптогов, в небо взметнулись три огромных грибовидных столба.
— Бля! — машинально сказал я и замер.
— Ложись! — гаркнул Хаджет и повалил меня на пол.
Помещение, в котором мы находились, ощутимо тряхануло, после чего вырубились все электроприборы. Мы оказались в полной темноте. То , что я ещё жив, подтверждало только тяжёлое дыхание Хаджета у меня над ухом.
— Это был ядерный взрыв? — шёпотом спросил я.
— Правда офигенно? — также шёпотом заметил Хаджет.
— Ага, — согласился я. — Правда, в моём спецкостюме наверняка появилась еще одна свежая порция пюре.
— Встаём, — коротко бросил Хаджет, рывком поднимая меня на ноги.
— Я ничего не вижу, — сказал я, водя перед собой руками.
— Сейчас включится аварийное освещение, — сообщил адмирал.
И правда, в ту же секунду в комнате загорелся свет и заработали мониторы.
— А где картинка? — спросил я, показывая на экранные помехи.
— Камеры вышли из строя. Пойдем на улицу, посмотрим! — радуясь как мальчуган, сказал Хаджет.
Мы вышли из кабинета, в котором находились во время взрыва, в штабную комнату наблюдения. Весь персонал в изумлении уставился на своего адмирала. Видимо, произошедшее оказалось сюрпризом не только для лаптогов.
— Вот так и надо воевать! — гордо плюя на пол, сказал Хаджет.
— Есть, сэр! — в разнобой донеслось из разных концов комнаты.
— А почему дверь штаба закрыта герметичным люком?
— удивился наш ядерный шалунишка.
— Но, сэр, там же цунами, — тихо сказал один из офицеров.
— Хм… — почесав нос, пожал плечами адмирал.
— И как я не подумал о последствиях?..
— А ещё там радиация! — заметил я. — Хаджет, всё-таки ты экологический хулиган, но дело наше — правое. Только мне интересно, лаптогам точно конец?
— Да какая разница? — снова пожал плечами Хаджет.
— Главное, заметь, дружище, какой суперский взрыв! Майор, ты записал?
— Та к точно, сэр, DVD-диск с записью нашей военной операции уже готов! Быстро и четко. Более великолепной атаки я еще не видел! Вы — гений, сэр!
Хаджет выпятил грудь колесом и самодовольно улыбнулся.
— Любишь, когда тебе лижут задницу? — ехидно заметил я.
— Дай насладиться триумфом, — проворчал Хаджет.
— Наслаждайся, — махнул рукой я, — а где Морелли?
— Сэр, — сказал стоявший рядом радист, — за минуту до взрыва полковник вышел на улицу.
Услышав его слова, Хаджет побледнел и бросился к выходу. Несколько раз с силой ударив ногой в стальные стены герметичной двери, он дико заорал:
— Выпустите меня на улицу, мать вашу! Там остался мой лучший офицер!
— Но, сэр, двери в штаб откроются только тогда, когда спадёт опасный для жизни уровень радиации. У нас здесь полная автоматика, сэр.
— Да мне плевать, что у тебя здесь!
— Хаджет, может не стоит выходить на улицу? — осторожно заметил я. — Всё-таки мы не знаем, победили мы лаптогов, или нет. Может, за этой дверью уже стоит сотня инопланетных спецназовцев, жаждущих нашей крови, а то и хуже… Вспомни, что они сделали с нашими астронавтами.
— Кровь будет, — угрюмо согласился адмирал, доставая из кобуры кольт с позолоченной рукояткой. — Здесь должен быть аварийный выход.
— Возможно, на него не хватило денег, — предположил я.
— Выход есть, сэр, но там же радиация! — встрепенулся один из офицеров.
— Дайте мне упаковку «торена» и проводите наружу, — приказал Хаджет.
Через несколько минут, пройдя через узкий подземный тоннель, мы поднялись по лестнице к покрытой ржавчиной двери.
— Да, давно здесь никто не лазил, — заметил я, сдирая с лица паутину.
— А я говорил: не ходи за мной, — пробурчал Хаджет.
— Съел «торен»?
— Ага, и мне кажется, что у меня начинаются галлюцинации.
— Нормальное явление, побочное действие этого лекарства.
Со мной происходило что-то странное: во-первых, в моих глазах появился эффект зумма — окружающий мир то приближался, то удалялся; во-вторых, в моей голове возникли тихие, но настойчивые голоса и, что самое странное, на спине у Хаджета выросли перепончатые крылья, которые на ощупь оказались тёплыми и приятными.
— Старик, хватит хватать меня за задницу! — возмутился бравый адмирал.
— Чёрт, мужик, у тебя такие обалденные крылья!
— Вот дерьмо, парень, «торен» опасная штука, особенно с непривычки. Сколько ты съел таблеток?
— Всё, что ты мне дал, чувак, — проворковал я. Мне было подозрительно хорошо. — Можно я тебя поцелую?
— Отвали, Теди! — отпихивая меня, крикнул Хаджет.
— Этого я и боялся. Во время службы в Вест-Пойенте мы с другими кадетами воровали «торен» из аптечек и жрали его вместо ЛСД.
— Семидесятые! Чудные годы свободной любви и транквилизаторов! — мечтательно закрыв глаза, сказал я. — Хаджет, я так тебя люблю! Чёрт, мужик, ты самый клёвый адмирал их всех, кого я знаю! Ты мудрый, чуткий и решительный руководитель, и при всём при этом — просто славный парень. Прости меня, я всё это время обманывал тебя, я не секретный агент президента, а позорный журналистишка порочного журнала «Все тайны мира».
— Бедняга, как же тебя зацепило, если ты несёшь такую чушь… — сочувственно погладив меня по голове, сказал адмирал. — Почему ты плачешь, дружище?
— Блин, Хаджет, у тебя такие нежные руки! — вытирая слёзы, сказал я.
— Чёрт тебя дери! — гаркнул адмирал, и, стараясь не поворачиваться ко мне спиной, стал отпирать дверной засов.
Едва дверь открылась, снаружи, бурля, полилась вода и вскоре мы уже по щиколотку стояли в мутной морской воде. Осторожно продвигаясь, мы выбрались из бункера. Окружающий нас пейзаж сильно видоизменился. Хаос, одним словом. Обломки строений, деревья, искорёженная военная техника и что самое ужасное — трупы. Трупы наших американских солдат. Их было немного, но мне стало ужасно страшно. Наркотическая эйфория исчезла сама собой, уступив место куда более сильному чувству.
— Хаджет, пойдём обратно в бункер, — тоскливо произнёс я.
— Ты только глянь, — нагнувшись над одним из тел, сказал адмирал, — что у них за оружие такое? В жизни ничего подобного не видел!
— Можно я не буду смотреть? — попросил я. — Меня сейчас и так вывернет наизнанку.
— Нет, дружище на это стоит посмотреть: в нашем парне дыра размером с арбуз и по краям рана аккуратно оплавлена. Изящное у лаптогов оружие, ничего не скажешь. Теди, приятель, ты только посмотри, куда ты сейчас сблевал. Это же тело капитана ВМФ!
— Заткнись, старый козёл! — вытирая рот рукой, сказал я.
— Да ладно тебе, я же шучу, — усмехнулся Хаджет, — война это же ужасно здорово!
— Вот именно, ужасно!
Мы поднялись на небольшой холмик, и перед нами открылся куда более страшный пейзаж. На том месте, где ещё совсем недавно была взлётно-посадочная полоса, лежал на боку огромный крейсер, дула орудий которого смотрели прямо на нас. Вокруг корабля валялись трупы, а рядом с ними стояли высокие люди в чёрных скафандрах.
— Это лаптоги? — спросил меня адмирал.