— Ну, не совсем все. И вообще это была самая обычная вечеринка. Ты ничего не пропустила. — Она сделала правой рукой жест, означающий «так себе».

Не надо быть гением, чтобы понять, что она просто пыталась меня утешить.

— А Джевел там была?

— Ну-у-у… — Она немного помолчала. — Да.

— А Раф? А Мик?

Она опустила голову.

— Мик был. Мы сидели за одним столиком.

Ох! Мое сердце пронзил остро заточенный карандаш.

— Если бы я пошла туда, он мог бы сидеть за моим столиком, — простонала я.

— Я и не представляла, какой он замечательный парень, — сказала Тэмми, и сердце у меня чуть не выпрыгнуло из груди. — Я испачкала локоть томатным соусом, и он первым подал мне салфетку.

Это несправедливо. Это я должна была испачкаться.

— Может, мне удастся узнать, где они будут веселиться сегодня? — сказала Тэмми.

— Ничего не выйдет, — ответила я, тяжело вздыхая. — Сегодня я еду к отцу.

Самым ужасным в разводе родителей является то, что каждый второй уик-энд я должна проводить на Лонг-Айленде. Я люблю отца, но сборы, тряска в поезде, а особенно пропущенные вечеринки являются огромным ударом по светской жизни четырнадцатилетней девчонки. Конечно, если бы у меня была веская причина (важное школьное задание, поход по обувным магазинам), я могла бы остаться на Манхэттене, но тогда Мири пришлось бы ехать на Лонг-Айленд одной. Когда меня нет рядом, папина невеста всегда нападает на Мири. («Прекрати грызть ногти!», «Не ковыряйся в еде!», «Не занимайся этим своим карате в доме!».) Я не хочу этого допускать. Хотя она никогда не ругается, когда рядом папа. Она ведет себя, как Джекил и Хайд. Сейчас она очень мила, а в следующую секунду, как только папа выйдет из комнаты, превращается в монстра. («Ты очень творческая личность, Рейчел» и тут же — «Почему ты такая неряха?»)

Папа ненавидит, если мы пропускаем выходные. Теперь, когда у него появилась невеста, ему стало нелегко переносить время нашего приезда, потому что у Дженнифер постоянно какие-то планы: то поход в театр, то званый обед, то путешествие на Багамы. Мы не ездили на Багамы, пока он был женат на маме. Мы даже на побережье в Джерси никогда не выбирались. Он тогда еще не был партнером в своей юридической фирме, и денег у нас было немного. Если быть честной, мы два раза ездили во Флориду и как-то провели выходные на лыжном курорте, но никогда не выезжали из страны. Те автомобильные путешествия длились очень долго. И мы играли в «географию»: называешь город/штат/страну, начинающиеся с той буквы, на которую заканчивалось предыдущее географическое название.

— Вермонт, — начинала я.

— Техас, — говорил папа.

— Салем, — подхватывала мама.

Я тогда думала, что эти путешествия дают ей ценный опыт для карьеры в туристическом бизнесе.

Может быть, однажды папа и нас возьмет на какой-нибудь остров. Мы с Мири научимся плавать с аквалангами, и тогда мне будет проще общаться с Тэмми.

А может, и нет. Интересно, у ведьм нет аллергии на воду? Та ведьма из «Волшебника из страны Оз» растаяла, когда Дороти облила ее. Вдруг Мири придется никогда больше не мыться? Класс!

Тэмми с жалостью смотрела на меня.

— Я так рада, что мои мама и папа живут в городе. — Она неожиданно спокойно отнеслась к своей странной ситуации с мамой и мачехами. Правда, на День матери ей приходится покупать три открытки. — Завтра они все соберутся на ужин в честь Дня Святого Валентина. Представляешь, на что это будет похоже?

— Тебе повезло. А мои родители после развода никогда не изъявляли желания находиться в одной комнате. И не то чтобы они ссорились — они всегда решали все мирно, просто им неловко друг с другом. Мне кажется, для них это как слушать скрежет ногтей по стеклу.

Наверное, я должна быть рада, что между ними нет вражды. Просто однажды папа понял, что больше не любит маму. Они поженились очень молодыми, на следующий день после окончания колледжа, когда еще не понимали, чего на самом деле хотят. Папа жил с нами несколько недель уже после того, как они решили развестись, пока утрясались финансовые вопросы и он подыскивал себе жилье, и я ни разу не слышала, чтобы они спорили.

— Ты проведешь День Святого Валентина с отцом? — спросила Тэмми, прерывая мое мысленное путешествие в прошлое.

— Да. К сожалению. Не очень-то весело.

Когда мы шли на урок математики, Тэмми обняла меня за плечи.

— Давай зайдем в туалет, — предложила она.

— Мне нужно кое-что спросить у мисс Хэйворд до начала урока, — солгала я и ушла, прежде чем она успела что-то сказать.

Разъяснение: я соврала Тэмми на случай, если Джевел придет в класс пораньше и займет мне место. Теперь она общается со мной только на уроках математики. Наверное, я ужасный человек, но если не на математике, то мне больше не удастся побыть с Джевел. А с Тэмми я провожу почти все время, и мы сидим рядом на всех остальных уроках.

Я подошла к двери в класс и попыталась в себе разобраться. Почему я хочу дружить с Джевел, а не с Тэмми? Джевел вполне может посидеть на уроке и одна.

Я открыла дверь. Джевел сидела в последнем ряду, ее яркая розовая ручка лежала на соседнем стуле, занимая мне место. Она махнула рукой.

Ну и что делать? Не подойти? Я не могу быть такой хамкой.

— Привет, подружка! — воскликнула она, когда я опустилась на пластиковый стул рядом с ней.

— Привет, — ответила я, восхищаясь ее красотой; прекрасные локоны были заколоты на макушке двумя серебряными заколками. (Я чувствовала себя глупо из-за своих заколок, но на Джевел они смотрелись великолепно.)

Она когда-то пыталась научить меня делать такую прическу, но я не могла заставить свои обыкновенные коричневые волосы чуть-ниже-плеч выглядеть как надо. Они и не прямые, и не вьющиеся. Просто волнистые. У меня на голове океан. А несколько волосков обязательно торчат вверх.

Джевел захихикала.

Я послюнявила палец, намочила локон, пытаясь заставить его лежать спокойно вместе с остальными.

— Помнишь, как мы ставили волосы дыбом с помощью расчески и статического электричества? — сказала я. Мне нравится напоминать Джевел о наших веселых деньках в надежде, что мы снова станем подругами.

— Мммм, — только и сказала она, открыв лежащий перед ней журнал.

Мы с Джевел были подругами с начальной школы, с тех пор как заметили, что у нас одинаковые белые кожаные сандалии.

Мне до смерти хотелось рассказать ей про Мири. Но она бы не поверила и сочла меня сумасшедшей. Мне явно не стоит изо всех сил кричать: «Моя сестра — ведьма!»

Я знаю, это не мой секрет, и я не могу его раскрывать.

Если бы я была ведьмой, я бы растрепала об этом всему миру. Хотя тогда все узнают, что я их заколдовывала, и станет неинтересно.

Но с Джевел мне хотелось поделиться в надежде, что это поможет нам снова сблизиться. Все будет как в старые добрые времена, мы вдвоем сохраним секрет. У нас всегда были и другие друзья, но мы с ней были командой. Может, однажды мы опять ею станем. Ведь мы не то чтобы поссорились. Просто она очень занята со своими приятелями по шоу.

Я заметила в дверях Тэмми. Она смотрела на меня. Я уже хотела было позвать ее, но место рядом со мной было занято. Она увидела свободную парту в двух рядах от нас, рядом с Дженис Купер. Дженис редко разговаривает с другими ребятами и выглядит очень серьезной, когда что-то пишет. Тэмми с ней дружит, и она сидит с нами за ланчем. Она немножко странная, но это ничего. У нее длинные темные прямые волосы, и она всегда носит желтый берет.

— Что тебе больше нравится? — прошептала Джевел двадцать минут спустя, когда мисс Хэйворд объясняла что-то про геометрические фигуры. Она повернула ко мне глянцевые страницы своего журнала. Там были фотографии тощих моделей в каких-то нарядах.

Джевел не очень интересовалась математикой. Зачем ей слушать, если она знает, что потом я все равно все объясню?

Я разбираюсь в математике. Даже очень хорошо разбираюсь. Геометрия, тригонометрия, алгебра — все что угодно. Числа всегда имели для меня большое значение. Они помогают мне решать проблемы. И у меня самые высокие оценки из всего класса. Мисс Хэйворд постоянно об этом говорит. Я не знаю, нравлюсь ли я ей, или она просто хочет смутить меня.