— Ах, как можно сравнивать, — попыталась протестовать смущенная сладкая девочка.
— Ты меня прекрасно поняла, — рассмеялся Александр и заключил ее в объятия. — Я счастлив, что мне не удалось остановить колесо судьбы, и не смог не полюбить тебя.
Таис же подумала о том, как важно Александру знать, что есть на свете люди «лучше него», и он не одинок в своих заоблачных высях, над толпами обыкновенных-нормальных. Что может быть печальнее осознания, что ты — лучше всех.
В Персеполе в их жизнь вмешался случай и увеличил, вопреки желанию Александра, число посвященных в тайну их любви. А случилась следующая банальность: Неарх, выходя на рассвете от Геро, столкнулся нос к носу с Александром, выходившим от Таис. (Подруги жили в дальнем углу стокомнатного дворца в соседних комнатах.)
Неарх был ошарашен и изумлен без меры! Александр? От Таис? — Никогда в жизни! Между ними что-то есть? В это он никогда бы не поверил, даже если бы увидел своими глазами! И увидев — не поверил. Потому так и вытаращил глаза, как всевидящий бог Мардук. Наверное, над его глупым видом можно было посмеяться, но Александр не смеялся. Наоборот, смотрел серьезно. Никто, кроме Гефестиона, не выдерживал его пронизывающего взгляда. Неарху хотелось провалиться сквозь землю. Александр не стал врать, не пытался замять ситуацию. Он сделал единственно правильное: подошел к Неарху, обнял его за плечи и усмехнулся: «Какое у нас одинаковое чувство времени». Они поняли друг друга.
Это был хороший, незабываемый момент, сблизивший их. Александр доверился Неарху, и Неарх оценил это. Это было проявление дружбы, печать, скрепившая ее.
Целый день Неарх раздумывал над случившимся, поражаясь двум вещам. Во-первых, себе. Тесно общаясь с Александром в течение многих лет, он считал, что хорошо изучил его многогранную, непростую натуру. Поначалу Неарх удивлялся, как уживаются в Александре противоположные качества: например необузданность и скромность, расчет и великодушие, вера в лучшее в людях и осознание их эгоизма; терпимость, доброта, и непримиримость, жесткость. Позже Неарх понял, что это типично для человека широкого, наделенного богами так многим, что среди этого многообразия встречались взаимоисключающие качества. Впрочем, все люди слагаются в какой-то мере из противоположностей. Но Александр никогда не казался Неарху человеком, раздираемым противоречиями, наоборот, его разноликие, на первый взгляд несоединимые качества сплетались в богатый, законченный узор. Он был человеком гармоничным, понимающим себя и верным себе. Он был способен настоять на своем в столкновении с судьбой, а также вынести ее неотвратимые удары.
А больше всего Неарха восхищало в Александре то, с какой легкостью и смелостью он осуществлял свое человеческое призвание и превратил свою жизнь в дерзкое увлекательное приключение! Такого качества он не встречал больше ни в ком.
Часто, чем человек талантливей, масштабней, успешней, тем вероятней, что в нем существует какой-то скрытый изъян, ущербность, компенсирующая его победу над судьбой. Примером можно назвать гениального мыслителя Сократа. Одаренный судьбой великой мудростью, он был обделен красотой и счастьем.
Иногда великие люди добровольно лишали себя многих удовольствий, чтобы полностью отдаться делу своей жизни. Вот и Неарх считал, что Александр как раз из таких людей и сознательно ограничивает свою личную жизнь, предупреждая ход неумолимой судьбы, непременно потребующей дани за свои дары, заставящей рано или поздно жестоко страдать. Ведь успех и неуспех, счастье и несчастье — все взаимосвязано в мире, где царит всеединство и часто непостижимое для нас равновесие добра и зла. И вдруг оказалось, что его личная жизнь не так уж и обделена. Оказывается, он скрывает Таис, и не от судьбы, а от людей. Значит, наряду с подкупающей открытостью, царь поразительно скрытный. Какой же он хитрец, какой лицедей! Это было второе открытие, поразившее Неарха.
Неарх хорошо запомнил то время, когда в их жизни появилась Таис. Что уж говорить — она смутила Неарха. Редко встретишь людей, которые хотят казаться тем, что они есть на самом деле. Вот и Таис — неожиданная, без тени напыщенности, свойственной успешным женщинам, без расчетливого кокетства, не боялась казаться смешной и наивной. (А ведь девушки очень страшатся оказаться в глупой ситуации, которую потом годами вспоминают с содраганием!) Неарх припомнил один эпизод: Александр, любивший всех разыгрывать, однажды еще в Ионии, на заре их знакомства, печально пожаловался Таис «Знаешь, у меня рога растут на голове». А когда Таис недоверчиво взглянула на него, царь для убедительности наклонил голову: «Потрогай!» Таис неуверенно погладила его по волосам и наивно призналась: «Я ничего не чувствую». — «Они растут вовнутрь и причиняют мне массу головной боли, — объяснил Александр. — Но еще у меня есть хвост, и он растет правильно». — «Тут я поверю тебе на слово», — парировала Таис ко всеобщему хохоту.
Но смеялись не над ней, а умиляясь ей. Она была какая-то другая: открытая, трогательная, а вот в трудную минуту умела проявлять удивительную твердость характера и мудрость. Ничего похожего Неарх еще не встречал, а на недостаток в женском обществе они все — молодые знатные мужчины из окружения царевича — не жаловались. И только когда появилась Геро — привычная, предсказуемая, владеющая своей ролью роковая красавица, — чувство смущения, неуверенности и собственной неполноценности отпустило Неарха. Он знал, как поведет себя с ней, что за чем последует и чем кончится.
Александр относился к мужчинам, которых женщины именуют непонятным и потому настораживающим словом «интересный». Что они имеют в виду, когда, задумчиво подняв глаза долу, нараспев произносят «он — интере-е-есный мужчина»? Неарх пытался добиться от Геро, чем отличается просто мужчина от мужчины интересного. Геро тоже затуманила взгляд, говорила долго и красиво и… без проблем ушла от ответа. Не могла же она признаться, что просто мужчина становится понятен женщине через пару минут, часов или дней общения (причем, в зависимости от ума женщины, а не мужчины), а интересный продолжает интересовать всю жизнь!
Итак, чем же Александр «заинтересовывал» женщин? Приятной внешностью и царским происхождением? Несомненно, но не только. Внешность мужчины, как известно, играет куда меньшую роль, чем красота женщины для мужчины. Однако это правило перестает действовать, если на горизонте появляется действительно красивый мужчина. Он обладает над женщиной магической, анималической властью. С помощью происхождения, положения, достатка тоже можно вызвать женский интерес и компенсировать многие недостатки. И достигнутый в жизни успех безусловно поднимает шансы мужчины. (Хотя случается, что женщины любят сложные случаи — закоренелых эгоистов, неудачников, подлецов и тиранов. Но это уже отдельный разговор.)
Что же было типично именно для Александра? Он знал, чего хотел, знал, как этого добиться, и излучал ту нахальную насмешливо-доброжелательную уверенность, которая так подкупает женщин. Было в нем ненавязчивое, но неоспоримое чувство превосходства, которое он одевал то в наряд раскованности, то легкой иронии, то нежной снисходительности. Женщин интриговал его слегка прохладный к ним интерес и льстило выказываемое им уважение; он изучал их и дружил, как с мужчинами! И вполне мог бы быть обвешан женщинами, если бы хотел этого. Но не хотел. Наоборот, оставался весьма постоянен в связях, в отличие от других, утверждающих себя количеством соблазненных, а не качеством и глубиной отношений. Видимо, его постоянство и сбило с толку Неарха. Таис не заняла места официальной подруги, а главное — не вытеснила Гефестиона, поэтому Неарх, как и все, воспринимал ее как близкую приятельницу царя, занимающую особое место в его общении, но никак не возлюбленную, да еще и тайную. Именно этого впечатления добивался Александр.
Хотя, надо отдать должное проницательности Неарха, редкой для мужчин: ему всегда казалось странным, что Таис живет с Птолемеем. Это не значит, что Неарх был нелестного мнения о нем, совсем наоборот, он считал Птолемея хотя и несколько педантичным, себе на уме, но вполне достойным человеком. Но Неарху всегда казалось, что если в одном месте, в одно время, в одном мире встретились такая женщина, как Таис, и такой мужчина, как Александр, то они не могут пройти мимо друг друга. Ибо они были другими. Лучшими.
