Услышав мой крик, мой спутник мгновенно проснулся и сейчас смотрел на меня вытаращенными глазами. А я, не в силах сказать ни слова, лишь молча указывала пальцем на гладкую, сколотую поверхность. Эстрил подошел и тоже замер: красные штрихи на камне изображали мое лицо! И эти линии — с особым росчерком…

— Здесь был кто-то с Аникодора, — встревоженно проговорил Эстрил. — Они знают, как ты выглядишь. Наши художники рисовали тебя по описанию, данному в манускрипте.

— Нет, — покачала я головой. — Я узнаю руку художника. Это Готто.

— Готто? Кто такой Готто?

Но я не успела ответить Эстрилу. На горизонте появилось неясное движение. Освещенные солнечным ореолом, поднимая тучи песка, пятеро всадников в белых одеждах во весь опор мчались к нам.

Никогда еще Эстрил не чувствовал себя таким беспомощным, как в ту ночь, когда понял, чего хочет от него управительница. Высокомерная женщина с застывшим холодным лицом вдруг превратилась в похотливую кошку, а он просто не знал, что делать. Как многие замкнутые люди, Эстрил сохранил до зрелых лет юношескую стыдливость. Алисса не была его первой женщиной, но он ни разу ей не изменял. Даже пока они еще жили в столице, он не поддавался искушению отправиться с бывшими однокашниками в какое-нибудь увеселительное место — подобное даже не приходило ему в голову. Поэтому он пришел в ужас, догадавшись, что управительница может безнаказанно изнасиловать его. Так что называя себя должником Шайсы, Эстрил отнюдь не лукавил.

Удивительно, как эта девушка в один миг решила все его проблемы! Он оказался на свободе, Шайса вместе с ним, а уговорить ее отправиться на Аникодор, чтобы стать «королевой Риррел», вовсе не составило труда! Эстрил даже ощутил уколы совести, обманывая эту неглупую и благородную девушку. Он быстро сообразил, что предлагает ей осуществление заветной мечты. Но разве возможно такое совпадение, если бы судьба не поощряла Эстрила на выполнение задания? И ничего, что вокруг — только песок, солнце и белое небо. Эстрил верил, что он на правильном пути.

Кроме того, в огромной, пышущей жаром пустыне Шайса оказалась на редкость приятной спутницей. Она не капризничала, не жаловалась на усталость, как будто не раз отправлялась в подобное путешествие. Эстрил уже едва волочил ноги, а девушка все также шагала вперед, лишь иногда поправляя капюшон плаща. Когда они дошли до камня и прохладные пальцы Шайсы коснулись его лица, он снова вспомнил о ветре — о том, который дует ранней весной в Окооне от озера Сеолис. От ее рук исходила сила и нежность. Но скорее всего, он имеет дело с волшебством Келлион.

Лицо на камне потрясло его. Неизвестный художник сумел так верно, так ярко передать знакомые черты… А потом появились эти всадники.

Их было пятеро — настоящие жители пустыни, по самые глаза замотанные в белые развевающиеся балахоны. Приземистые, длинногривые кони мчались через пески, как по ровной дороге. Когда они приблизились, Эстрил увидел, что копыта у лошадей необычайно широкие и плоские. Как жаль, что они с Шайсой безоружны. Хотя нет, рядом с ним — сестра Звезды. Огонь Келлион остановит кочевников, если они задумают причинить им зло.

Но всадники вовсе не собирались на них нападать. Остановившись в ста шагах, один из них спешился и подошел к камню. Это был невысокий худощавый мужчина. Черты его лица — правильный нос с горбинкой, высокий лоб, высокомерный изгиб губ — были красивы, но цвет кожи… Эстрил никогда раньше не видел чернокожих людей и теперь с трудом заставлял себя не слишком откровенно разглядывать кочевника, чтобы не разозлить его. Что за странная прическа: две длинные, почти до пояса косы, перевязанные тесьмой.

Кочевник разочарованно смотрел на путников, как будто ожидал встретить здесь кого-то другого. Когда он заговорил, Эстрил почти сразу узнал один из языков, которые ему приходилось изучать в Специальной школе. На нем говорили к северу от Мешеорота, на побережье Лю-Штан.

— Приветствую вас, путники. Меня зовут Ифт, я младший брат вождя племени бертмед. Уже вторые сутки я ищу в пустыне мужчину и женщину, потерявшихся во время бури. Женщина — моя соплеменница, а мужчина — чужеземец с севера. Охотники заметили вас, и я решил, что мои поиски увенчались успехом. Увы, мне предстоит еще долгий путь. Если вы в чем-то нуждаетесь, то в нескольких часах пути отсюда есть оазис, где остановилось племя бертмед. Я дам вам лошадь и провожатого.

Шайса внимательно слушала Ифта — его речь ей тоже была знакома. Когда он выжидающе замолчал, Эстрил с девушкой переглянулись и решили принять предложение кочевника. Сложив ладони у рта, Ифт прокричал что-то своим соплеменникам. Всадники подъехали ближе. Один из них спешился и пересел в седло к другому. Ифт вскочил на свою лошадь и поднял руку в прощальном жесте. Четверо кочевников отправились дальше, а с путниками остался пятый, держа свободную лошадь под уздцы.

Низкорослая лошадка легко несла их с Шайсой по пустыне. Их провожатый, совсем молодой юноша, всю дорогу молчал — наверное, он не знал понятного им языка. Девушка бесстрашно сидела в седле позади Эстрила — похоже, и верхом ездить она тоже умела. Эстрил вспомнил, что так и не узнал о ее приключениях.

— Тебе известен этот народ? — спросил он. — Ты встречала их раньше?

— Нет, — ответила Шайса. — Но мне рассказывал о них один друг. Его невеста была из этого племени. С ней случилось несчастье: она попала в плен к ачуррским пиратам. Мы хотели спасти ее — я, Готто, Чи-Гоан и Рейдан.

— Ты называешь слишком много имен, — усмехнулся молодой человек. — Слишком много — для нелюдимой обитательницы храма, куда нельзя попасть и откуда нельзя уйти. Кто такой Рейдан?

Шайса не ответила. Это немного обидело Эстрила: он столько рассказывал ей о себе! Сначала — чтобы вызвать ее на откровенный разговор, а потом… просто девушка оказалась замечательной слушательницей. Но он не стал настаивать на ответе. Какое ему, в конце концов дело? Чем меньше Эстрил будет знать об этой девушке, тем спокойнее отдаст ее в руки Ортегу. Если эти бертмед, действительно, так дружелюбны, они покажут им дорогу на юг, в страну Золотых статуй. Пройдет, быть может, месяц, и он поднимется на борт куота. Еще пара недель — и куот бросит якорь на острове Ромо. А затем можно будет требовать награду. Эстрил зажмурился, представив лицо Алиссы, а потом обернулся к Шайсе: девушка дремала, доверчиво положив голову ему на плечо.

Вокруг тянулись бесконечные пески… Когда на закате Эстрил увидел впереди зеленеющие деревья, то решил, что от жары у него начались видения. Но это был не мираж, это был настоящий оазис — островок жизни посреди пустыни. Высокие пальмы несли свои стройные тела навстречу огромному пламенеющему солнцу; целое озеро родниковой воды пряталось в зарослях тростника. При виде путников оттуда вспорхнули красивые птицы с розовым оперением, тревожно крича, покружились над головой и опустились на воду.

Эстрил увидел несколько шатров, между которыми бродило около десятка поджарых собак рыжей масти. Разморенные солнцем, они было насторожили уши при виде посторонних, но тут же, принюхавшись, утратили к незнакомцам интерес. В стороне стояла старая телега, к которой было привязано странное существо, напоминающее свинью, но гораздо крупнее размером. Оно, похрюкивая, жевало пальмовые листья. У костра пожилая чернокожая женщина помешивала деревянным черпаком варево в большом котле. Запах пищи напомнил Эстрилу, что он уже много дней не ел досыта.

Их провожатый спешился, и его окружили несколько женщин разного возраста. Особенно взволнованной казалась хорошенькая девушка лет пятнадцати с огромными глазами. Она схватила за поводья лошадь юноши и не пропускала ни одного его слова. После его рассказа она разочарованно вздохнула. Пожилая кухарка отложила черпак, вытерла полотенцем узловатые руки и подошла к гостям. Она обратилась к ним на том же языке, что и Ифт.