Магнус вонзил нож в левый глаз мужчины, ближе всех к нему стоявшего. Жуткий крик огласил подвал. Остальные рабочие побледнели. С разделочного стола на пол шумно полилась моча Бернарда. Раненый зажал глазницу, пытаясь удержать студнеобразное содержимое глазного яблока. Чем явственнее он ощущал тяжесть травмы, тем громче становился крик. Магнус проткнул не только глазное яблоко, но и дно глазницы. Но мужчина все еще жил, будучи уверенным, что Магнус добрался до его мозга.

— ЗАТКНИСЬ! — закричал Магнус. — ЗАТКНИСЬ-ЗАТКНИСЬ-ЗАТКНИСЬ!

Он стал втыкать нож в лицо мужчины, пока тот не упал на пол, увлекая за собой соседа, а тот в свою очередь потянул следующего рабочего. Раненый мужчина продолжал кричать. Магнус действовал ножом коварно — он не убил жертву сразу, а старался причинить ей сильную боль и наносил глубокие раны. И не переставал кричать:

— ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ!

Магнус начал бить ножом в шею рабочего, и вскоре кровь потекла ручьями.

На губах мужчины вздулись красные пузыри, когда он проговорил:

— Остановись. Ты убиваешь меня.

Но Магнус стал бить еще сильнее, стараясь попадать между пальцев, когда рабочий прикрывал лицо руками. Мясной Барон продолжал наносить удары еще долго после того, как мужчина перестал шевелиться и умолять. И при этом говорил:

— Никчемный, никчемный, никчемный. Посмотри на себя. Ты даже не годишься на мясо. Лучше бы я нанял женщин, они наверняка справились бы с работой. Я не позволю этому городу выйти из-под контроля. Я не допущу… чтобы какой-то псих так со мной обошелся. Я — Магнус. Я — Мясной Барон, черт возьми. Я правлю этим городом.

Он оставил нож торчащим из правого глаза жертвы и поднялся. С полки взял самый большой топор и взвесил его в руке. Потом прошелся вдоль шеренги напуганных и усталых рабочих.

— Как звали парня?

Все молчали.

— Бруно? Как его имя?

— Мм… это, наверное, был Ли, сэр.

— Да? Что ж, Ли легко отделался. — Магнус подошел к разделочному столу, на котором лежал Бернард. Тот судорожно изгибался, стянутый кожаными ремнями; из него с шумом выходили газы. — Вот он, Бернард, который отвечал за мою газовую станцию в ту ночь, когда ее уничтожили. В результате этот город на многие годы останется без электричества. А может, его подачу нам вообще никогда не удастся возобновить. Потому что весь газ, который мы там хранили, чтобы бесперебойно работал завод и все остальное, все наши запасы пропали. А виноват в этом Бернард. «Велфэр» считает, что такое нарушение является поводом для немедленного лишения статуса. Но я скажу иначе: пошли все к черту! К черту «Велфэр»! Этот человек не достоин того, чтобы кормить город. Я не срежу ни куска мяса с его гнилых костей. И никто этого не сделает. Потому что я…

Он поднял топор и опустил его.

— НЕ…

Он снова поднял топор, уже окровавленный. Рубанул второй раз.

— ПОТЕРПЛЮ…

Магнус легко орудовал топором, вверх и вниз.

— НИКЧЕМНОГО…

И еще удар.

— МЕРЗКОГО…

И еще.

— ГОВНЮКА.

Топор двигался вверх и вниз.

Слова. Ругательства. Металл, рассекающий плоть, крошащий кости.

Вверх.

Вниз.

Вверх.

Вот почему Магнус, стоя над телом Бернарда, тяжело дышал.

Время от времени Бруно осматривал свои руки, проверяя, не дрожат ли они. Вот и сейчас, стоя возле двери в ванную комнату Магнуса, он по привычке глянул на руки. Он был уверен, что легкая дрожь все-таки есть, по крайней мере в кончиках пальцев, хотя и понимал, что это могло быть следствием его мнительности. В последнее время слишком много людей в городе страдали Трясучкой. Если же это не было игрой воображения, тогда… впрочем, лучше было об этом не думать.

Из-за двери доносились всплески воды и ругательства Магнуса, сопровождаемые хихиканьем и вскриками боли двух его горничных. Магнус пошел в ванную, чтобы смыть кровь, присохшую к рукам, волосам и бороде. Судя по доносившимся сейчас звукам, с мытьем было покончено, и он нашел, чем еще заняться.

Бруно уже давно стоял у двери. Он пришел, чтобы доложить о прибытии важного гостя — тот все еще томился в гостиной внизу, — и Магнус ответил, что выходит. Раньше Бруно никогда не злился, когда приходилось ждать, но в последнее время ему было все труднее стоять или сидеть без дела, пока Магнус занимался неизвестно чем за закрытыми дверями. Перемены были не за горами — Бруно чувствовал их приближение.

Стоны Магнуса вроде бы стихли, и Бруно снова постучал в дверь.

— Сэр, он все еще ждет.

— Иду, черт возьми!

Дверь открылась, и вышли две горничные; обе старательно избегали встречаться взглядом с Бруно, а одна все еще плакала. Вскоре появился и Магнус в халате и тапочках; его длинные волосы были мокрыми, с них еще стекала вода, поэтому у него на плечах лежало полотенце.

Магнус пошлепал по коридору, Бруно пошел следом за хозяином. У Бруно была возможность рассмотреть его со спины. Ему показалось, что тот как будто усох, если только это ему не померещилось. Магнус как-то неуверенно держался на ногах, и Бруно считал, что это никак не связано с банными забавами.

— Ну, и чего он хочет? — спросил Магнус.

— Я не знаю, сэр. Говорит, что это важно. Сказал, что вы захотите это узнать.

Магнус спускался по лестнице, держась за перила, чего раньше за ним не замечалось. Бруно следовал за ним, пока они не оказались в холле нижнего этажа.

— Я еще нужен вам, сэр?

— Нет, Бруно. Иди, сыграй в картишки или займись чем-нибудь еще. Я позову, когда ты мне понадобишься.

Бруно развернулся, чтобы уйти. Когда он услышал, что за Магнусом захлопнулась дверь гостиной, он на цыпочках вернулся назад и приник ухом к двери. С доктором Магнус не церемонился, точно так же, как и с другими.

— Что там такого важного, черт возьми, что не может подождать до завтра, Феллоуз?

Последовала пауза, и Бруно представил себе, как доктор Феллоуз оценивает внешний вид Магнуса и пытается на ходу поставить диагноз. Он, наверное, уже понял, что не стоит обижаться на поведение Мясного Барона, для которого он скоро станет незаменимым. А пока приходилось довольствоваться вторыми ролями.

— Представь себе, Магнус. Дело срочное, до завтра не ждет.

— Я поверю, когда услышу.

Доктор откашлялся. Колеблется? Смущается?

— За это я прошу тройную плату.

Магнус иронично засмеялся.

— Тройную? За слухи и сплетни?

— И я хочу, чтобы вознаграждение доставили ко мне сегодня же.

Кто-то тяжело опустился в кресло, так что оно затрещало. Бруно догадался, что это был Магнус, который нетвердо стоял на ногах.

— Не думаю, что Бобу Торрансу захочется потерять трех быков за день, док.

— Как хочешь, Магнус. Информация может и спасти тебя, и уничтожить, тут все зависит от того, выслушаешь ты ее или нет.

— Ответь, почему бы мне не засадить тебя в подвал и не вытрясти всю информацию?

— Потому что тогда это будет последний раз, когда ты сможешь использовать меня, а я знаю наверняка, что у тебя больше нет никого, кому бы ты мог доверять.

Бруно смог уловить в голосе доктора легкую дрожь. Он не сомневался в том, что у Феллоуза действительно на руках козырь, раз он так торгуется с Магнусом. А может, доктор просто почувствовал слабость Магнуса. Его приближающийся закат. Бруно ясно услышал вздох хозяина.

— Ладно, док, получишь ты свою конфетку, но только при условии, что к концу нашей встречи я пойму, что твоя информация стоящая.

Бруно расслышал, как доктор присел.

— Меня приглашали к больному в Собор, — сообщил он.

В поспешном вопросе Магнуса отчетливо прозвучало радостное волнение.

— Великий епископ?

— Нет, Магнус, не он. Слушай дальше. Это проповедник, которого он, должно быть, высоко ценит.

— Да? Мужчина или женщина?

— Женщина.

— Мм. Вот это сюрприз.

— У нее Трясучка и язва желудка. Тяжелый случай. Она долго не протянет. Как бы то ни было, Великий епископ послал именно за мной и попросил не жалеть усилий на ее лечение. Как выясняется, она проводила для него какое-то расследование и обнаружила серьезное нарушение. Из архива пропала запись об инциденте. Судя по их разговору, это, должно быть, тяжкое преступление.