Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Ни суд чести, ни командование войска не были властны над этими наградами. Только мотогальник, вручивший каждую из них, мог забрать ее обратно.

Последнюю из трех снял с груди Забазара сам четырежды генерал Набурай. Забазар перенес это стоически, но когда через проход в строю вперед вышли дети в ритуальных одеяниях мотогальника За’ — разжалованный генерал невольно отшатнулся. Не было позора страшнее, чем терпеть унижение от детей.

Так думал Забазар, пока из строя не вышел его старый анда, вечный побратим и добрый друг вице-генерал Забайкал[Как читатели, наверное, уже поняли, инопланетные имена в этом повествовании адаптированы к русскому слуху и письму. Точное воспроизведение этих имен невозможно без использования специальной трнскрипции, а воспроизведение, максимально приближенное к оригиналу, может оказаться неблагозвучным и неудобным для произношения. Точно так же, как имя Чингисхана может быть написано многими способами — Темучин, Тэмучжин, Темуджин et cetera — моторо-мотогальские имена могут писаться и иначе: например, Дзубэйгыл, Дзубэзыр, Тыртэхан, Бондубэй и т.п. Но автору показалось предпочтительным то написание, которое представлено в тексте. То же самое касается имен представителей других рас.. Они не виделись давно, ибо жизнь раскидала побратимов — но все равно у Забазара не было родных и друзей более близких.

— Ты недостоин зваться гордостью мотогальника Заба, — произнес Забайкал, и голос его дрогнул, а в глазах стояли слезы. — Отныне ты позор нашего рода и нет тебе прощения.

Тут Забазар опустил голову так низко, как только мог. Маршал Караказар добился своего. Теперь поверженный генерал больше не выглядел прославленным воином, страдающим невинно. Он казался униженным и растоптанным до такой степени, что даже смерть от собственной руки не в силах избавить его от этого кошмара.

И тогда маршал решил добить его окончательно.

— А дабы презренный Забазар до конца осознал всю глубину своей вины и позора, — произнес он размеренно и веско, — я от своего имени лишаю его права на почетную смерть от винного спирта, ибо в нем заключен дух Всеобщего Побеждателя, который не должен и не может соприкасаться с жалкой кровью труса и изменника. Умри в бою и унеси с собою побольше врагов — тогда и только тогда тело твое не будет подвергнуто поруганию и выброшено на съедение падальщикам. Кровь смывает позор, и смерть в бою почетна для всех.

И тут случилось неожиданное. Забазар поднял голову и расправил плечи. Он расставил ноги так, как это могут делать в строю только командиры высокого ранга и прокричал, чтобы слышали все солдаты, до последнего дня бывшие в его подчинении:

— Да здравствует моторо-мотогальское иго!

И солдаты не могли не ответить на этот возглас. Громогласное «Ура!» разнеслось над строем, и улыбка тронула губы разжалованного генерала.

Он повернулся к маршалу Караказару, скользнул взором по фигуре дважды генерала Бунтабая, а почетного главнокомандующего не удостоил даже взгляда. И произнес, не обращаясь ни к кому конкретно:

— А кто сказал, что я вообще собираюсь умирать?

46

Генерал Бунтабай так торопился убраться из опасной зоны вблизи Роксалена, что совершенно забыл о миламанах и людях, которые остались на планете.

Впрочем, его можно понять. Ген бесстрашия, никак не дающийся в руки, настолько надоел Бунтабаю в бытность его начальником разведки Генштаба, что получив шанс избавиться от этого бремени, дважды генерал поспешил им воспользоваться.

Теперь его гораздо больше интересовал Рамбияр, где миламаны остались практически без поддержки с родины. У родины все силы отнимал новый плацдарм, который тянулся от границ скопления Ми Ла Ман почти до Роксалена.

Впрочем, Роксален теперь попал в ничейную зону. Поскольку о разбившейся канонерке все забыли, мотогалов она больше не интересовала, а миламаны не могли к ней пробиться, поскольку между Роксаленом и Ми Ла Маном противник выстраивал новое кольцо окружения и делал это весьма усердно.

Даже бывший генерал, а ныне подполковник Забазар вспоминал о Роксалене все реже, ибо его захватила новая идея.

Странная прихоть нового младшего помощника запасного адъютанта Всеобщего Побеждателя вице-маршала Набурая, возжелавшего провести смотр отрядов камикадзе 13-й штрафной эскадры обернулась его беседой с подполковником Забазаром с глазу на глаз, к которой присоединился по личному каналу связи вице-маршала и сам запасной адъютант. Слишком уж интересной была тема.

Забазар напомнил Загогуру о сигнале шпионского маяка, который почти наверняка идет прямо от планеты носителей гена бесстрашия. Сейчас в связи с обострившейся ситуацией на фронте про этот ген и эту планету мало кто вспоминает. Больше того, об этой истории предпочитают не говорить вслух, поскольку именно эпопея с поисками злополучного гена привела к катастрофическим последствиям на Рамбияре и на Роксаленском направлении.

Но отряд камикадзе тем и хорош, что любой его корабль можно без проблем списать, как погибший в бою при совершении подвига.

Правда, корабли эти находятся в таком состоянии, что неизвестно, сумеет ли хоть один из них пересечь половину Галактики, не развалившись по пути. Воистину эти осколки былой славы годятся только для совершения подвигов.

— Я готов рискнуть, — сказал подполковник Забазар, и это само по себе опровергало любые разговоры о его трусости.

Пожалуй, у того, кто бросает себе под ноги гранату в надежде унести с собой на тот свет хотя бы десяток врагов, больше шансов выжить, чем у того, кто отправляется в неисследованную часть Галактики на корабле штрафной бригады камикадзе.

— Штрафная эскадра готовится к переброске на Рамбияр, — сообщил запасной адъютант Всеобщего Побеждателя через несколько дней, когда Забазар и Набурай снова уединились и вышли на связь с резиденцией вице-генералиссимуса.

Во всей эскадре о переброске знали только командующий и его начальник штаба, а простому подполковнику знать такие секретные сведения не полагалось. Но Забазар мог догадаться и без посторонней помощи. Выбор был невелик — либо Рамбияр, либо Роксаленский плацдарм. На других участках фронта сейчас активных боевых действий не велось, и штрафники там были ни к чему.

— По пути у тебя будет возможность проверить корабли. Выбери три самых надежных. На Рамбияре мы их спишем. Все равно от бригады ничего не останется.

— А команда?

— На твое усмотрение. Командир бригады будет знать, что у тебя спецзадание, для которого нужны лучшие из лучших.

— Командир будет знать, какое именно задание?

— Нет. Хотя он должен погибнуть со всей бригадой, но лучше не рисковать.

— Хорошо. Но мне понадобятся ученые. Я сам ничего не смыслю в генах и не думаю, что другие штрафники разбираются в этом лучше.

— Все предусмотрено. На днях в метрополии разоблачен заговор среди разработчиков биологического оружия. Они прекрасно разбираются в генах.

— Заговор настоящий или как обычно? — со свойственной ему прямотой спросил Забазар.

— В Мотогаллии все заговоры — настоящие. Ты слышал о докторе Нарангае?

— Он еще жив? — удивился Забазар.

— Он слишком ценный специалист. Но на этот раз его твердо решили ликвидировать. Предполагалось испытать на нем одно из его собственных изобретений, но я задействовал кое-какие связи…

— Возможности мотогальника На’ безграничны, — понимающе кивнул Забазар.

— Как бы то ни было, доктор Нарангай приговорен к пожизненной ссылке в отряд камикадзе в качестве старшего полевого медика. Отчасти именно поэтому твоя бригада должна погибнуть в полном составе.

— Интересно, а меня вы тоже решили записать в мертвяки?

— Пусть это тебя не беспокоит. Ты мне еще понадобишься по возвращении. Так что тебя запишут в пропавшие без вести. Устроит тебя легенда о многомесячных скитаниях в джунглях Рамбияра, в одиночку среди врагов?

— Обо мне рассказывают много разных легенд, — уклончиво ответил Забазар. — Но вот что меня не устраивает, так это личность куратора рамбиярской операции.

42
{"b":"1779","o":1}