Письмо Брайса прибыло в дом доктора, но упало на пол, и было забыто.

Почему он не подождал ее? Потом она вспомнила ожерелье, которое он ей оставил. Есть ли у них еще время? Она вернулась в гостиницу, погруженная в свои мысли.

Бенджамин и Луис помогли Пейшенс сесть в их карету. Мрачное выражение ее лица пресекало любые вопросы относительно их скоропалительного отъезда. Карета выехала на прибрежную дорогу.

Прошло две недели с той богатой событиями ночи в Гастингсе. Долгие недели, пока они собирали подозреваемых в неудавшейся попытке вторжения и выслушивали показания. После нескольких переговоров и встреч по требованию премьер-министра и военного министра Брайс наконец-то получил передышку. Он знал, что ему скоро придется вернуться в Лондон, но с Божьей помощью рядом с ним уже будет его молодая жена.

Его городской особняк опустел, если не считать Стоуна и еще нескольких слуг. Брайс занимал свои одинокие ночные часы написанием писем к Пейшенс — писал, как сильно скучает по ней, обещал в ближайшее время вернуться.

Сейчас, после долгой поездки в карете и нескольких миль скачки галопом верхом на Вызове, чтобы поскорее увидеть Пейшенс, Брайс взбежал по ступеням Пэддок-Грин.

Войдя в холл, он увидел стопку его писем к ней, лежавшую на столике.

— Ее здесь нет, милорд.

Брайс в смятении смотрел на дворецкого.

Более того, сообщил ему Марлоу, Пейшенс не было в Пэддок-Грин с тех пор, как они в первый раз уехали в Лондон.

Измотанный поездкой, Брайс хотел только сесть и дать отдохнуть ноге, выпить бокал портвейна и подумать о том, где сейчас Пейшенс. Но и сидя в эту ночь, в начале мая у потрескивавшего огня с нетронутой бутылкой лучшего на этой стороне пролива спиртного, он так и не понял, где она.

Салли, Лем, Меленрой, Марта и даже Килкенен — все хотели знать, где находится Пейшенс и когда она должна вернуться домой. Правда, подаренная Салли новая кукла, немного помогла успокоить ребенка.

Брайс постоянно думал о том, где сейчас Пейшенс. Может быть, после того, что ей пришлось пережить, она захотела отдохнуть в своем собственном доме. Он нахмурился, потом отбросил эту мысль. Маловероятно. Возможно, ее братьям не понравилась мысль, что она вернется в Пэддок-Грин одна, и они убедили ее дождаться в Сторрингтоне, когда Брайс приедет и официально попросит ее руки.

Его лицо окаменело, когда он подумал о более безрадостных возможностях. Почему она написала то предательское письмо? Колетт заставила ее? Почему она плакала в то утро? Ему не хотелось думать о том, что она занималась с ним любовью из благодарности за помощь ее брату. Она никогда не лжет. В этом Брайс не сомневался.

Ему нужно было сложить вместе все кусочки мозаики, но это было невозможно, не посоветовавшись с Пейшенс. Брайс решил выспаться, чтобы сбросить с себя последствия утомительной поездки, пообещав себе, что утром поедет в Сторрингтон, чтобы найти ее. Он не боялся последствий того, что может узнать там, он должен узнать правду.

Пейшенс была зла, даже в ярости. После всего, что она сделала, чтобы спасти Брайса и их страну, рискуя жизнью, она решила поехать в Пэддок-Грин, встретиться с Брайсом и сказать, что любит его.

Быстро написав записку братьям, она бросила кое-какие необходимые вещи в портплед и побежала в конюшню, где конюх, мистер Гранди, запрягал их маленькую двуколку. Она ехала домой.

Мистер Гранди оставил ее в Сторрингтоне ждать карету, которая отвезет ее к Брайсу.

Было около десяти часов вечера, когда она увидела знакомую, обсаженную деревьями аллею, едва различимую в темноте.

Пейшенс сидела как на иголках. Наконец кучер остановил экипаж перед парадной лестницей. Пейшенс выскочила из кареты и бросилась вверх по лестнице. Дверь ей открыл Лем. Она обняла мальчишку, укорила его за то, что он так поздно не спит, потом снова обняла его. Неужели она действительно дома?

Не в силах сдержать возбуждение, она спросила Лема, где сейчас его светлость.

Ей ответила Марта с порога гостиной.

— Его светлость только сегодня приехал домой, довольно усталый. Видимо, он уже спит. — Лондонская компаньонка Пейшенс подошла, чтобы поздороваться с подругой. Они тепло обнялись, Пейшенс немного удивилась, увидев Марту в Пэддок-Грин.

Марта объяснила:

— Брайс нанял меня гувернанткой к Салли, в мои обязанности также входит уход за капитаном Килкененом, пока он выздоравливает. Разумеется, ни одной женщине на земле не приходилось терпеть такого сварливого пациента. Но он поправляется, слава Богу.

Марта покраснела, произнося имя капитана. Пейшенс решила получше присмотреться к ней, с верха лестницы Пейшенс услышала восторженный крик.

— Тетя Пейшенс, ты вернулась! — Салли, крепко держась за поручень, сбежала с лестницы и прыгнула в ждущие ее объятия Пейшенс.

Она прижала девочку к груди, крепко обняла и прошептала ей на ухо:

— Я скучала по тебе, милая.

Салли крепко поцеловала ее в щеку.

— Я говорила мистеру Лонгу, что ты вернешься к нам.

Пейшенс улыбнулась:

— Ты была права. Шлеп, шлеп.

Все подняли глаза и увидели, как маленький черно-белый щенок бежит, спотыкаясь и скользя, по блестящему полу коридора.

Они переместились на кухню, Меленрой была несказанно рада видеть ее. А Лем представил ее Фальстафу, новому члену семьи, которого нашел на дороге в Уинчелси.

За чашкой чаю Пейшенс узнала о событиях прошедших двух недель. Но поскольку граф отослал их сюда, когда вернулся в Лондон, они мало что нового могли сказать о нем, а именно этих новостей жаждала Пейшенс.

Сейчас, когда она была в Пэддок-Грин, она не могла дождаться, когда удивит Брайса. Но она боялась, что это ей придется удивляться его приему. Она не знала, каким он будет.

По пути через всю страну она планировала, что скажет, чтобы убедить черствого мужчину, что она нужна ему и что он может также жениться на ней. Она покачала головой. «Нет, я не могу требовать от него этого. Я буду любящей и терпеливой, и особенно смиренной, и предложу ему мое сердце, и буду отчаянно молиться, чтобы у него не было причин отказаться от него. Я заверю его, нет, пообещаю ему, что буду искать его совета в вещах, в которых не разбираюсь, и постараюсь сдерживать свои импульсы, и что я просто буду хорошей и верной женой. Нет, все это звучит как-то неискренне».

Пейшенс не спалось, и она решила прогуляться. Все давно спали. Стоя на каменной террасе, Пейшенс смотрела на небо, усыпанное звездами, и поплотнее закуталась в халат. Она была уверена, что Брайс спит, так что придется отложить разговор с ним до утра. Вдруг она услышала шаги. Ее сердце замерло.

Это мог быть только Брайс. Неужели ему тоже не спится?

Пейшенс шагнула вперед и посмотрела наверх. Брайс стоял на балконе. Она залюбовалась им. Он стоял и смотрел в небо.

Когда он собрался уходить, у нее вырвался вздох. Она выбежала на свет. Она должна остановить его. Что она ему скажет?

— Чего вы хотите? — спросила Пейшенс. Молчание. Возможно, он ее не слышал.

Потом снова шаги, ближе. Он перегнулся через перила.

— Пейшенс? — тихо позвал он. — Вы настоящая? Это вы?

Пейшенс рассмеялась:

— Да, я вернулась, чтобы сделать вам доброе дело. Чего вы хотите?

Он подбоченился.

— Вы здесь, чтобы остаться? — Он многозначительно помолчал и спросил: — Почему вы вернулись в Пэддок-Грин?

Пейшенс облизнула губы.

— Я… я кое-что забыла. Пожалуйста, загадайте желание за меня, — попросила она.

— Что вы забыли? — спросил Брайс.

Пейшенс колебалась.

— Мое сердце. — Она умоляюще протянула руки. — Пожалуйста, загадайте желание.

— Ты, — ответил он, его голос дрожал от эмоций, — я хочу тебя в моих объятиях сегодня ночью и каждую ночь, когда тьма накрывает землю. Я хочу, чтобы ты была со мной каждый день с того момента, когда пробуждается солнце, и до того, когда оно засыпает на ночь. Я хочу, чтобы ты никогда не покидала меня. Ты дала мне все звезды на небе и самое дорогое сокровище, какое только может быть у человека. Ты принесла мне свет надежды.