Пейшенс побежала по верхушке скалы к маяку, спотыкаясь в темноте на неровной почве. Поднимаясь наверх, она подбиралась все ближе и ближе. Она прислонилась к стене маяка, чтобы перевести дыхание, и услышала грохот волн, разбивавшихся о камни внизу, и содрогнулась от пришедшей ей в голову мысли.

Она должна найти Брайса и Килкенена иначе Колетт может попытаться снова втянуть Пейшенс в свои гнусные планы. Ощущая грубую шершавую стену под ладонями, она медленно обогнула маяк.

Вот где они, позади маяка, у самой кромки скалы. Шеренга солдат, лейтенант, командующий Райтнер, Брайс и Килкенен с оружием на изготовку стоят рядом с маяком, а Колетт и ее люди стоят напротив них спиной к скалам.

Пейшенс подобралась ближе, чтобы услышать их разговор, и вытаращила глаза, когда Колетт выдумала историю, что она и ее люди наблюдали за французскими шпионами и только что прибыли, чтобы зажечь сигнальные огни. Она заявила, что они не сделали ничего плохого. Хотя люди Колетт были вооружены, они пока что не совершили преступления.

Пейшенс выбежала на полянку между Брайсом и Колетт. Свою страстную мольбу она обратила к Брайсу:

— Она лжет! Эта женщина пыталась убить меня. Она приказала закопать меня заживо! Она называет себя Темный Ангел. Она французская шпионка, ответственная за смерть француза Сансуша. Они планируют высадиться сегодня ночью, она призналась мне в этом, когда мы ехали из Лондона. Это Сансуш, а не мой брат, убил моего кузена лорда Карстерза.

Слишком поздно, под покровом темноты Колетт проскользнула за спину Пейшенс и схватила ее, вездесущий пистолет уперся прямо в лоб Пейшенс. Брайс и Киган замерли, прикованные к месту этой неожиданной атакой. Глаза Пейшенс не отрывались от Брайса, кровь отхлынула от ее лица.

Колет снова захватила ее и, возможно, на этот раз убьет Пейшенс.

— Мне нужна свободная дорога к берегу, или она умрет, джентльмены. Делайте свой выбор.

Колетт проигнорировала то, как Киган неприлично фыркнул, ее взгляд уперся в Брайса. Несколько долгих минут они смотрели друг на друга, прекрасно понимая, что судьба Пейшенс в их руках.

Брайс поднял пистолет, палец на спусковом крючке. Его сжигала ярость из-за опасности, которой подверглась Пейшенс, и он винил себя в том, что не защитил ее.

Его челюсти, сжимались и разжимались. Он уже раньше встречался со смертью лицом к лицу, но боль и страх, терзавшие его сейчас, были незнакомы ему. Если бы только у него было что-то отвлекающее, всего одна секунда, он застрелил бы французскую ведьму.

Пейшенс закрыла глаза, собираясь с силами.

— Расскажи лорду Лондрингему, что ты убила его брата Эдварда. Что ждала лорда Лондрингема в коттедже, намереваясь убить и его.

— Да, это я послала вам записку, но вместо вас пришел ваш брат. Он пытался убежать, и я застрелила его.

Она недооценила умения Брайса скрывать свои чувства. Человека послабее его взгляд заставил бы отступить.

Но не Колетт. Они были в тупике.

Брайс, в конце концов, заслужил свою секунду. Киган, не в силах выдержать злобный смех женщины, которую он когда-то любил, в гневе бросился к Колетт.

Колетт повернулась и выстрелила в бывшего любовника, а Пейшенс упала на землю, свободная. Брайс ранил француженку ниже левого плеча.

Колетт уронила пистолет, изо рта потекла тоненькая струйка крови. Беспомощно взмахнув руками, она упала назад, к краю скалы.

Пейшенс попыталась подползти к Килкенену, лежавшему неподвижно на земле, когда почувствовала, что кто-то тянет ее за юбки.

Внезапно она поехала по земле к краю пропасти, посмотрела вниз и увидела, что это Колетт, еще живая, цепляется за ее одежду.

Пейшенс отчаянно впилась ногтями в землю, а Колетт тащила ее в бездну. В лихорадочной мольбе Пейшенс снова и снова звала Брайса. Потом он оказался перед ней, схватил ее за руки и плечи, его каблуки вонзились в крошившуюся землю, как рычаг.

Он пытался вытащить обеих женщин на твердую почву, но хватка Колетт ослабла. Когда ее глаза затуманила смерть, ее пальцы потеряли силу, и она, отпустив юбки Пейшенс, стала падать вниз.

Брайс рывком схватил Пейшенс в объятия. Пейшенс упивалась защищающим теплом его объятий, но все еще дрожала, зная, что никогда не забудет этот последний, полный отчаяния, взгляд Колетт.

Брайс поднял ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Теперь ты в безопасности, она больше не сможет повредить тебе, — прошептал он, прижимаясь губами к ее лбу, прежде чем они встали и пошли туда, где один из солдат оказывал помощь Килкенену. Они узнали, что он ранен в плечо, гораздо выше сердца, но быстро теряет кровь. Было решено немедленно доставить его в Гастингс к врачу.

Солдаты командующего Райтнера схватили остатки банды наемников Колетт и бедных английских фермеров, которым пообещали французские богатства за их услуги. Когда Брайс и Пейшенс обходили маяк, чтобы вернуться к своим лошадям, она увидела всех своих четырех братьев, Луиса, Бенджамина и Джеймса с Рупертом. Она бросилась по дорожке прямо в их объятия, вне себя от радости и удивления.

Довольный тем, что Пейшенс пока что в безопасности вместе со своими братьями, Брайс последовал за импровизированными носилками Кигана по дороге.

Пейшенс расцеловала всех братьев и не выпускала руки Руперта из своей, когда он рассказывал ей, какие храбрые совершал поступки, пока они с Брайсом спасали Англию от вторжения. Руперт помогал поймать французов, пытавшихся высадиться на баркасе в нескольких милях отсюда. На самом деле они оказались контрабандистами и теперь были устроены в гостеприимной тюремной камере.

— Простите меня, мисс. Я нашел это лежащим на земле, а вот это свисало из нее, — сказал Пейшенс какой-то солдат, протягивая ей куклу Салли, Весну. Подарок, изумрудное ожерелье, вывалился ей в руки. Должно быть, Колетт нашла куклу и спрятала в нее ожерелье. По крайней мере, Пейшенс может вернуть куклу Салли, а ожерелье его светлости. Она поморщилась.

Семья Мендели ехала вниз по склону и слушала ужасную историю Пейшенс о том, как Колетт похитила ее, и о том, как она была на волосок от смерти. Пейшенс не хватило времени рассказать им больше о ее жизни в Пэддок-Грин и Лондоне, и ей нужно было подумать, что рассказать старшим братьям о Брайсе.

Удобно устроившись отдыхать в спокойной общей комнате единственной в Гастингсе гостиницы, братья без умолку болтали, сообщая Пейшенс новости из дома. Они сняли номера в гостинице и ждали новостей от Брайса о состоянии капитана.

Брайс, наконец, покинул дом доктора, поговорив с Киганом и удостоверившись, что у друга нет неизлечимых травм. Он договорился, что Кигана перевезут, когда будет можно, выздоравливать в Пэддок-Грин. Пейшенс наверняка захочет полностью взять на себя все заботы о выздоровлении его друга.

Брайс быстро написал записку Пейшенс, объяснив необходимость срочно встретиться с секретарем Хобартом, чтобы сообщить о провалившемся французском вторжении. Он написал, что встретится с ней в Пэддок-Грин в течение недели, и они смогут обсудить их будущее.

Пейшенс. Он должен увидеть ее, поговорить с ней. Ему так много нужно ей сказать.

Но он должен начинать готовиться к поездке в Лондон. Скоро он поедет домой к Пейшенс. Он отправил домашних слуг и Салли назад, ждать его дома. Дома, в месте, где он хотел быть.

Первый утренний ветерок разбудил Пейшенс, и она увидела сияющее солнце. Хотя ее тело и мозг все еще молили о сне, Пейшенс должна была найти Брайса.

Хозяин гостиницы направил ее к дому единственного в городе доктора. Пейшенс шла быстро, в нетерпении увидеть Брайса и беспокоясь о здоровье капитана. По пути она встретила солдата, идущего от доктора, который заверил ее, что за ночь состояние капитана Килкенена значительно улучшилось.

Пейшенс с облегчением вздохнула, поняв, что не перенесла бы, если бы его смерть была на ее совести. Но ей придется найти способ отблагодарить капитана за его жертву.

Она остановилась на минутку, чтобы осмотреться. Направо за этот угол и прямо вверх по холму, пока она не увидела низкий коттедж. Внутри Пейшенс нашла капитана мирно спящим, но с удивлением узнала, что Брайс уехал в Лондон.