— Зачем ты так торопишься уйти, малышка? Уверен, нам с тобой нужно многое обсудить.

— Уверена, сэр, что нам нечего обсуждать. Я должна вернуться к своим обязанностям. — Пейшенс подобрала юбки, чтобы пройти мимо него, но он схватил ее за руку и улыбнулся так, что у нее кровь в жилах застыла.

— Вы уверены, Пейшенс Мендели?

— Мое имя Пейшенс Симмонс. Вы, должно быть, ошиблись.

— Дорогая мадемуазель, мне так нравится игра, которую вы затеяли. Может, доиграем ее в моей спальне? Скажем, в одиннадцать часов? — Сунув в нос щепотку табака, он злорадно потер руки.

— Вы, сэр, ведете себя не по-джентльменски. Я никогда не приду в вашу спальню. — Она сказала это с гордостью, присущей настоящей аристократке, а не скромной служанке. Ее отказ мог лишь усилить его агрессивность.

— Надменность не купит свободы ни вам, ни вашему брату.

— О чем вы говорите? — Отчаяние охватило Пейшенс.

— Я говорю о Руперте Мендели, вашем брате, разыскиваемом за убийство вашего кузена, лорда Питера Карстерза. — Он помолчал. — Значит, сегодня ночью.

Пейшенс высвободила руку из его пальцев и бросилась мимо француза к дому, сердце бешено колотилось, руки дрожали. Тайна ее личности и безопасность Руперта в руках человека, который решил причинить им зло.

Сансуш беззаботно сидел на скамье в павильоне, ожидая окончания дождя, на его губах играла мерзкая улыбка. «Она сыграла мне на руку», — самодовольно подумал он. Но как лучше использовать ее? Дьявольские мысли наполнили его воображение картинами Пейшенс в его постели. Он хотел увидеть, как она выглядит под этим чепцом и очками. Его источники подтверждали, что она красавица. Когда дождь ронял последние капли, француз с самодовольным видом направился к дому.

— Что-то там, за окном, привлекло твое внимание, друг мой? За последние несколько минут я уже пять раз, повторил свои слова, но ты никак не отреагировал на них. В этом дожде есть что-то завораживающее.

Веселая ирландская присказка Кигана наконец-то проникла сквозь сосредоточенность Брайса, который смотрел в окно. Окна его кабинета выходили на парк.

Брайс отошел от окна, чтобы вернуться к разговору, с Киганом о новых планах поймать французского шпиона. Но какое-то движение снаружи отвлекло его. Он заметил Пейшенс, бежавшую к дому. Несколько минут спустя из беседки вышел Ален Сансуш. Его очевидно удовлетворение было видно даже Брайсу. Что они делали там? «А я уже готов был поверить, что она не участвует в шпионаже».

Повернувшись к другу с невеселой улыбкой, Брайс ответил:

— Да, я подумал, что у меня было видение. Но ошибся, это оказалась иллюзия, мираж.

Друзья продолжили разговор, прежде чем пойти переодеваться для небольшого суаре, которое Изабелла запланировала на этот вечер.

Музыка и женские голоса нестройным хором поднимались наверх, туда, где Пейшенс сидела на площадке третьего этажа. Доносившееся из главной гостиной мощное сопрано угрожало разрушить дом. В библиотеке, выходившей на боковую террасу, двое молодых денди играли в «спекуляцию» с графом и капитаном. Молодые люди страстно желали наполнить или опустошить свои карманы.

Визгливый смех графини напомнил Пейшенс об обещании Алена Сансуша. Тревога наполнила ее сердце. Сражаться с ним выше ее сил. «О, если бы только у меня была возможность увидеть Руперта, убедиться, что он в безопасности». Прибегнет ли этот француз к шантажу или сообщит графу о том, кто она такая? Если так, то ее истинная цель в этом доме может оказаться недостижимой.

Пейшенс медленно поднялась и, прислонившись к балюстраде, задумалась. Усталость отпустила ее. Возможно, из-за того, что она весь день размышляла о том, как вернуть свой медальон и отделаться от француза. «Наверное, я слишком много думаю об этом. Я должна что-то сделать».

Она решила пробраться вниз, на второй этаж, и прогуляться мимо комнат графа. Если никого не будет поблизости и ей покажется это безопасным, она сможет просто пробраться в комнату, схватить медальон и ускользнуть незамеченной.

Пейшенс огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Группа гостей в главной гостиной продолжала наслаждаться дуэтом сопрано и тенора из моцартовской «Волшебной флейты».

Пейшенс знала, что ей следовало бы вернуться в постель, но какой-то дух авантюризма подстегивал ее на это совершенно безопасное мероприятие. Все были внизу, и гости, и обслуживающие их лакеи. Остальные слуги уже давно легли спать. Войдя в комнату, которую она уже знала практически так же хорошо, как свою маленькую спальню, Пейшенс быстро нашла шкатулку со своим медальоном.

Решив, что ей нужно больше света, она подошла к окну и открыла шкатулку. Она посмотрела на медальон. Да, это он — с надписью «Пейшенс», выгравированной на гладком серебре.

Громкий щелчок дверного замка напугал ее, и, не осознавая, где она стоит, Пейшенс уронила медальон, прямо на террасу внизу. Она замерла, ожидая, Что дверь распахнется, и она увидит рассерженное лицо его светлости. Как сможет она объяснить ему свое присутствие в его комнате?

После нескольких минут Пейшенс облегченно выдохнула. Она поняла, что звук, должно быть, исходил из соседнего помещения — комнаты Реда Тату. Удача и неслышные, как у привидения, шаги помогут ей сбежать, не потревожив графского камердинера, и она выскользнула за дверь.

Пейшенс стремглав взлетела по лестнице на чердак и, полная решимости вернуть свой медальон, на цыпочках спустилась вниз по черной лестнице.

Тени за домом скрывали ее, когда она кралась вдоль коридорной стены. Раз или два мимо пробегал лакей — приносил напитки.

Пейшенс пыталась представить себе, куда примерно мог упасть медальон.

Быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, Пейшенс пробралась к краю выложенной плитками дорожки, полагая, что именно здесь и обнаружит свой медальон. Став на колени, ощупывая плитки, Пейшенс услышала тихий свист. Она замерла.

Свист повторился. Она осторожно огляделась и увидела Руперта, ее пропавшего брата, возле большой живой изгороди, окружавшей цветник рядом с террасой.

Ее глаза округлились от удивления и радости. Пейшенс вскочила на ноги и бегом бросилась к Руперту, который увлек ее в тень изгороди. Она глазам своим не верила. Неужели Руперт здесь? Они обнялись.

Но когда Пейшенс посмотрела на него, у нее перехватило дыхание. Небритый, похудевший, с затравленным взглядом. Пейшенс едва сдержала слезы.

— Пейшенс, вот уже неделя как я слежу за этим местом, но никак не могу улучить момент, чтобы застать тебя одну и поговорить. Я почти заговорил с тобой сегодня в беседке, но какой-то мужчина вошел и говорил с тобой, а потом ты убежала в дом. Я беспокоился о тебе после того, как узнал, что ты уехала в Уинчелси искать меня. — Даже его голос звучал слабым и усталым.

Она стиснула его руки и постаралась успокоить свой голос, прежде чем ответить:

— Я в порядке, — даже интонацией не намекнув на раненую руку, вывихнутое запястье, контрабандистов, плотоядного распутного француза и докучливого графа. — Я пытаюсь разузнать что-нибудь об убийстве нашего кузена и думаю, что граф может что-то знать.

Лицо Руперта стало мрачным.

— Это безумие. Ты не можешь надеяться узнать что-то от Лондрингема, и, как ты знаешь, он довольно опасен. Ты должна вернуться в Сусетта-Филдз завтрашним же дилижансом. Никаких возражений.

— Руперт, послушай меня. Ты не единственный, кто волнуется. Ты не заботишься даже о себе. Посмотри, как ты выглядишь. Я беспокоюсь за тебя. — Она помолчала, глядя через его плечо. — И я больше не уверена, что граф виновен.

Руперт удивленно поднял брови и покачал головой:

— Невозможно. Наш кузен был абсолютно уверен, что граф виновен в измене. А от предательства до убийства всего один шаг. С чего ты взяла, что он невиновен?

— Граф пытается найти убийцу нашего кузена. Он встречался с констеблем, они обсуждали этот вопрос.