Все присутствовавшие офицеры выразили мнение, что командующий не имел требуемых качеств и что атмосфера в штабе командования Южно-Тихоокеанским флотом была невыносима. Когда один офицер рискнул критиковать адмирала Гормли как личность, Нимиц быстро заставил его замолчать, назвав подобные замечания «мятежом».
— Хорошо, — сказал Нимиц наконец. — Я собираюсь провести голосование.
Он указал на каждого офицера по очереди, задавая один и тот же вопрос: «Мне пора освободить адмирала Гормли с занимаемой должности?»
Каждый ответил: «Да». Потом Нимиц обсудил возможные кандидатуры на пост. Первым пришел на ум Тернер. Этот седой и громогласный воин был, без сомнения, лидером, но слишком деятельным и беспокойным, за что и заработал прозвище «Ужасный Тернер». Его нерешенный спор с Вандегрифтом говорил о том, что он нуждался в руководстве более высокопоставленного офицера. Этим офицером мог бы быть Хэлси — он был популярен и имел необходимый ранг, но он был более необходим как командир авианосного соединения. Кроме того, у него было мало опыта административной работы и он никогда не считался хорошим штабным «конторским» работником.
Не объявляя никакого решения ни о смещении, ни о замене, Нимиц поблагодарил присутствовавших и закрыл совещание.
Тем же вечером, когда адмирал уже разделся и собирался ложиться, его дежурному позвонили по телефону от имени небольшой группы офицеров штаба, которые не были на встрече и не знали, что произошло там. Не мог бы адмирал выслушать их неофициально? Нимиц сказал, что в их распоряжении пять минут.
Он принял офицеров в пижаме и халате. Представитель группы сказал, что адмирал Хэлси скоро должен прибыть в Южно-Тихоокеанский сектор. Он убеждал Нимица отбросить любые мысли о симпатии или понимании в отношении Гормли, брата по оружию, и приказать, чтобы Хэлси принял командование Южно-Тихоокеанским сектором по прибытии в Нумеа. Нимиц сказал, что он рад их визиту, верит в их благие намерения и в ближайшее же время рассмотрит этот вопрос.
На самом деле он уже решил. После того как группа уехала, он послал Хэлси, тогда находившемуся на острове Кантон, радиограмму, приказывая ему отменить его предполагаемую остановку на Гуадалканале и как можно скорее двигаться в направлении Нумеа.
Следующим утром, 16 октября, адмирал Нимиц запросил у адмирала Кинга разрешение на то, чтобы Хэлси сменил Гормли, и получил быстрый ответ: «Разрешаю».
Тогда Нимиц отправил Гормли депешу следующего содержания:
«После осторожного взвешивания всех факторов решили, что таланты и предыдущий опыт Хэлси могут лучше всего быть применены к ситуации при вступлении его в должность командующего Южно-Тихоокеанским флотом сразу по прибытии в Нумеа 18 октября по Вашему меридиану. Я высоко ценю Ваши самоотверженные усилия, приложенные к выполнению труднейшей задачи. Я приказываю Вам рапортовать Хэлси по поводу сегодняшнего положения дел, поскольку я полагаю, что ему будет необходимо Ваше знание ситуации и Ваша дружеская помощь. Замена одобрена главнокомандующим. Распоряжения будут отданы в ближайшее время».
Затем адмирал Нимиц подготовил приказы для Хэлси, которые должны были быть вручены последнему по его прибытии в Нумеа. Миссис Нимиц он писал:
«Сегодня я заменил Гормли на Хэлси. Это была напряженная умственная борьба, и решение было принято после часов мучительных раздумий. Причина (личная): Гормли слишком погружался в детали и был недостаточно смел и инициативен в нужные моменты. Теперь, когда это было сделано, я чувствую себя лучше. Я очень люблю Г. и надеюсь, что не нажил себе кровного врага. Надеюсь, что нет. Интересы нации — превыше личных».
Глава 14. ГУАДАЛКАНАЛ ЗАВОЕВАН
В 14:00 18 октября, как только гидросамолет адмирала Хэлси остановился после посадки на воду в гавани Нумеа, к нему подошел вельбот. Когда Хэлси сел в вельбот, флаг-адъютант адмирала Гормли приветствовал его и вручил ему запечатанный конверт. Поскольку Хэлси уже через несколько минут должен был быть на борту «Аргонны», он понял, что сообщение, доставленное подобным образом, должно иметь первостепенную важность. Он сразу открыл внешний, а затем внутренний конверты с грифом «Секретно». Внутри была радиограмма от командующего Тихоокеанским флотом: «Немедленно по прибытии в Нумеа Вы смените вице-адмирала Роберта Л. Гормли на посту Командующего Южно-Тихоокеанским сектором и Южно-Тихоокеанским флотом».
Хэлси с недоверием прочел сообщение снова. «Иисус Христос и генерал Джэксон! — воскликнул он. — Ощущение такое, как будто выхватил из золы горячую картошку!
Адмирал Гормли приветствовал Хэлси, когда тот ступил на квартердек «Аргонны «Он был такой же сердечный и дружелюбный, как всегда, — вспоминал Хэлси, — но мы оба чувствовали себя неловко».
Гормли сказал:
— Тяжелую работенку тебе подкинули, Билл.
— Черт возьми, я слишком хорошо это знаю, — ответил Хэлси.
Билл Хэлси славился своей напористостью, и весть о его назначении была воспринята на кораблях и береговых базах с диким энтузиазмом. Офицер на Гуадалканале вспоминал реакцию людей на базе:
«Я никогда этого не забуду: в первую минуту мы, слишком ослабевшие от малярии, просто не смогли выползти из наших нор; но уже через мгновение мы все бегали и кричали как дети».
Хэлси обнаружил, что ни Гормли, ни кто-либо из офицеров его штаба не могли дать ему четкую картину ситуации на Гуадалканале. Все слишком увязли в бумажной работе, чтобы куда-либо выходить с «Аргонны». Поэтому Хэлси послал генералу Вандегрифту радиограмму с просьбой прибыть в Нумеа, как только позволят дела. Вандегрифт прибыл 23-го числа в сопровождении генерал-лейтенанта Томаса Холкомба, командира корпуса Морской пехоты. Как только обед был закончен, Хэлси провел с приехавшими совещание. Среди присутствовавших на встрече были генералы Пэтч, Хэрмон и адмирал Тернер.
Хэлси открыл совещание, попросив Вандегрифта описать ситуацию на Гуадалканале. Вандегрифт доложил текущую обстановку и высказал свои предположения относительно сил и намерений врага. Он подчеркнул отчаянное состояние своих людей, ослабленных малярией, плохим питанием и ночами, проведенными без сна во время бомбардировок. По его словам, назрела острая необходимость в безотлагательном укреплении наземной и противовоздушной обороны. Генералы Хэрмон и Холкомб настоятельно поддержали его заявление.
Хэлси сидел и стучал пальцами по столу. Потом он посмотрел на Вандегрифта и спросил:
— Вы можете удерживать позиции?
— Да, я могу удерживать позиции, — ответил генерал», — но я должен получать более активную поддержку, чем до сих пор.
Келли Тернер возразил, что флот и так старается изо всех сил. Он ужасающими темпами терял транспорты и грузовые суда, потому что у него было недостаточно боевых кораблей для их защиты. Когда Тернер закончил свою горькую тираду, Хэлси снова обратился к командиру 1-й дивизии морской пехоты.
— Возвращайтесь обратно, Вандегрифт, — сказал он. — Я обещаю обеспечить Вас всем, что я имею.
В Перл-Харборе адмирал Нимиц переживал один из редких периодов депрессии. Он боялся приезда Гормли почти так же, как приближающегося японского нападения. Его настроение несколько улучшилось после письма министра Нокса, которое заканчивалось словами: «Все мы очень горды тем, как Вы справляетесь с Вашей работой». Нимиц пересказал этот хвалебный отзыв миссис Нимиц. «Хорошие новости, — добавил он. — Возможно, я смогу продержаться до конца года».
В последующем письме Нокс поддержал действия Нимица в отношении командования Южно-Тихоокеанского флота. «Хотя я придерживаюсь самого высокого мнения об адмирале Гормли, — писал он, — я получал многочисленные сообщения о плохом состоянии его здоровья, которые очень меня беспокоили, и я считаю, что Вы действовали наиболее мудро и с самыми благими намерениями, приказав Хэлси сменить его».
Когда Нимицу сообщили, что Гормли собирается покидать Нумеа, он написал миссис Нимиц, что бывший командующий «будет здесь через три или четыре дня. Это будет тяжело для Г. и, вероятно, для меня тоже, но мы должны выдержать это испытание».
