Конгресс предоставил пятизвездным генералам право постоянного звания. Никто из них не мог быть уволен иначе как по собственному желанию. Было объявлено, что после ухода Нимица с поста командующего морскими операциями он станет специальным помощником морского министра. Адмирал Кинг исполнял те же обязанности и в качестве помощника занимал кабинет в морском министерстве. С течением времени Нимиц становился все более и более одиноким. Некоторые офицеры считали, что это пренебрежение — после тех лет, когда каждую минуту своей жизни он отдавал служению своей стране, — стало причиной ухудшения его здоровья.
Нимиц решил не оставаться. «Когда придет время оставить эту работу, — говорил он, — мы уедем в тот же день. Мы не останемся здесь, и я не буду гнаться ни за какими постами». Адмирал мог. бы быть полезным, но на расстоянии. Адмирал и миссис Нимиц решили поселиться на Западном побережье, когда адмирал закончит свою деятельность.
Утром 15 декабря 1947 года Нимицы завтракали как обычно, в семь часов. Во время завтрака адмирал пригласил прислугу, поблагодарил всех, пожелал всего хорошего и вручил каждому конверт с рождественскими деньгами. Затем он отправился в министерство. Миссис Нимиц собралась заехать на Ку-Стрит, 2222 за Нэнси, которая жила одна. Покидая Дом обсерватории, она заметила, как прислуга отмывает следы пальцев на дверных ручках и готовит Дом к приезду Денфельдов — они должны были вселиться сюда вечером.
Короткая церемония передачи командования происходила в кабинете министра в Мейн-Нэви-Билдинг в 10 часов утра. Присутствовали миссис Нимиц, Нэнси и — по особой просьбе Нимица — адмирал Спрюэнс, бывший тогда президентом Военно-морского колледжа, и адмирал Бленди, ставший главнокомандующим Атлантическим флотом. После того как были прочитаны приказы, министр Салливан, Нимиц и Денфельд произнесли речи. Затем министр пригласил всех в зал, где перед кино- и фотокамерами были повторены главные моменты церемонии.
Нимицы прошли по коридору, вдоль которого выстроились аплодирующие офицеры, рядовые и гражданские служащие. У главного входа, на Конститушн-авеню, отряд моряков и караул морской пехоты отдали предписанные почести. Нимицы забрались в «Крисси», семейный «крайслер»; ему было уже почти 10 лет, и он выглядел на свои годы. Нэнси села за руль, и «Крисси», кашляя и хрипя, отъехал от обочины. Среди провожавших, на тротуаре, Нимиц узнал нескольких сенаторов и представителей, перед которыми он часто выступал в Капитолии.
Нэнси продолжала, как и в 1942 г., вести машину. Мэри Нимиц была уже в Калифорнии, она поступала в Высшую доминиканскую школу. Адмирал, миссис Нимиц, Нэнси и Фреклс, старый коккер-спаниель, 15 декабря проехали на «Крисси» из Вашингтона 9 миль до Роли, Северная Каролина, где остановились в мотеле. В тот вечер Кэтрин и Честер начали вести свой первый общий дневник, под названием «Жизнь начинается в 117» (таков был их «совместный» возраст). Вступление написала Кэтрин:
«Сегодня был необыкновенно важный день. Произошло великое событие, и сейчас, несмотря на дождь и промозглый воздух, мы счастливы! В первый раз за много лет Честер может не отвечать за все. Нэнси, Честер, Фреклс и я — мы едем на юг, а потом на запад, в Калифорнию, и в наших сердцах — молодость и радость».
Честер, после описания церемонии передачи командования и отъезда из Нэви-Билдинг, завершил вступление так:
«Я чувствую себя так, как будто огромный груз спал с моих плеч, и мы с Кэтрин только начинаем жить. С прекрасной семьей детей и внуков — и этим миром перед нами — разве может наша жизнь не быть полной и счастливой?»
Глава 26. ИЗ «МОРСКОГО МИНИСТЕРСТВА» В ОРГАНИЗАЦИЮ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ
Путешествие семьи Нимица через всю страну, последовавшее за его отставкой с поста командующего морскими операциями, завершилось 21 декабря 1947 года в доме Джеймса Лея в Сан-Диего, где базировался его эсминец «Орлек». Кроме Джима и Кейт вновь прибывших приветствовали 17-месячный Джимми Лей и Мэри Нимиц, которая только что приехала из монастырской школы в Сан-Рафаэле и могла гордиться аттестатом с отличными оценками. Беднягу Фреклза пришлось оставить, поскольку никто не мог точно сказать, как поладят они с Допи, кокер-спаниелем семьи Лея. О своем «Крайслере» 1938 года выпуска миссис Нимиц писала: ««Крисси» блестяще себя показал. Я так горда за наш старый автомобиль. Ни малейших жалоб за все время путешествия в 2940 миль».
В последующие дни дедушка Нимиц несколько раз брал Джимми на прогулку,
и репортеры, приходившие брать интервью у адмирала, сделали несколько десятков снимков, на которых он и Джимми были вместе. Рождественским утром Джимми был, разумеется, в центре внимания, его отец смотрел, как в кино, за тем, как малыш распаковывал свои подарки. «Все мы получили замечательные подарки, — писала миссис Нимиц, — это был счастливый день». Адмирал подарил миссис Нимиц вечернюю сумочку из китайской парчи, бежевую с рыжим. На Нимицев сыпались сотни писем и телеграмм с приветствиями и наилучшими пожеланиями.
Кейт снова была беременна и быстро уставала. Ее мать понимала, что принимать гостей в течение недели, пусть даже и членов собственной семьи, было более чем достаточно для нее. Так что утром 28 декабря путешественники снова сели на «Крисси» и, взяв Мэри в качестве еще одного пассажира, отправились в Сан-Франциско. Там днем 29-го декабря они остановились в отеле «Фермонт».
На следующий день адмирал Нимиц отправился в штаб 12-го военно-морского округа, где ознакомился с ожидавшей его почтой и узнал, что его личным помощником назначен лейтенант Леннон Т. Пейдж из резерва военно-морских сил. На Новый год он и миссис Нимиц проводили Нэнси на железнодорожный вокзал в Окленде и восточным поездом отправили обратно в Вашингтон, где она работала в библиотеке. Неделю спустя на служебной машине с шофером, предоставленной адмиралу, они отправились в Сан-Рафаэль, чтобы вернуть Мэри в монастырскую школу. Затем они посетили в Окленде военно-морской госпиталь, где Кэтрин работала во время войны.
Нимицы были рады вновь увидеть своих друзей, которые жили в окрестностях залива Сан-Франциско. Из многих приглашений, поступивших к ним, одним из первых они приняли приглашение вице-адмирала Джесса Б. Олдендорфа и его супруги. Как комендант западного участка морской границы, Олдендорф занимал внушительный дом на острове Йерба Буэна в заливе Сан-Франциско. Нимицы и не мечтали, что когда-нибудь будут жить в таком доме.
Честер вскоре стал проявлять беспокойство, характерное для человека, которому после напряженной и очень ответственной работы оказалось нечего делать. Устав от праздной жизни в Сан-Франциско, они с Кэтрин отправились через залив в отель «Клермонт» в Беркли. Там у них было много друзей, из которых стоит выделить Брюса и Маргарет Кэнага, а также И.К. и Эхинг By. С тех пор как Честер и Брюс, будучи одноклассниками, в 1905 году ходили вместе на восток на борту «Огайо», их дороги часто пересекались, и дружба крепла. Кэтрин встретила семью By во время Второй Мировой войны. Выходцы из знатной китайской семьи, они прибыли в США перед самой войной. И.К. By был банкиром. Кэтрин отзывалась об Эхинг так: «Это самая красивая и блестящая женщина, которую я когда-либо знала».
Честер и Кэтрин всерьез занялись поисками собственного дома, которого никогда не имели. Иметь свой дом было их сокровенным желанием. Честер выдвигал только два требования к дому. В нем должно было быть три ванных комнаты, поскольку он не хотел делить ванную со своими внуками, которые, как он надеялся, будут часто к ним приезжать; из дома должен открываться хороший вид с большой перспективой, желательно на море.
До конца января адмирал с супругой еще раз посетили Сан-Диего на своем старом «Крайслере», который уже начал выходить из строя. Цель поездки заключалась в том, чтобы присмотреть за Кейт. Она ожидала двойню, а Джим получил приказ отбыть в Японию. Для того чтобы иметь возможность помогать, но не причинять при этом неудобств в доме Лея, Нимицы поселились в одном из отелей Сан-Диего.
