Адмирал находил время и для литературных занятий — своего увлечения. Для «Америкэн Федералист» он написал: «Благодарим тебя, Труд», посвященную рабочим, которые во время войны обеспечивали вооруженные силы всем необходимым. Однако в основном его публицистические труды были направлены против распространенного в то время дилетантского мнения, которое гласило, что военные корабли существуют только для военных действий, и поэтому сейчас, при отсутствии потенциального врага, содержание военного флота — ненужная роскошь.
Для «Си Пауэрс», органа влиятельной Военно-морской лиги, он написал «Устарел ли военный флот?» где отвечал на свой вопрос отрицательно: «наш флот не устарел. Атомные бомбы, упавшие на Японию, стали показателем вершины могущества флота и авиации. Их привезли на военно-морских судах, по морским путям, безопасность которых охраняли военные корабли. Бомбы были доставлены на остров в западной части Тихого океана, который наш флот отвоевал у врага. Затем их погрузили на самолет, который не смог бы подняться в воздух, если бы корабли не подвезли топливо к месту взлета». Адмирал напомнил своим читателям и об обязанностях флота:
«Мы должны помнить, что одной из важнейших обязанностей военно-морского флота является поддержка американского контингента за пределами Америки. Во время последней мировой войны США посчитали необходимым основать базы за границей. Наши военные все еще несут службу в Германии, Италии, Индии, Китае и Японии.
Где бы ни оставались наши войска и куда бы их ни собиралась отправить страна, соединения нашего флота должны быть там. Появление американских кораблей в водах, примыкающих к месту несения службы наших солдат, никому не угрожает и не должно вызывать беспокойства. Мы — за интеграцию и координацию служб в интересах взаимной поддержки, а также совместной поддержки политики нашего государства.
По приблизительному подсчету, у флота 7 функций: защита берегов США; обеспечение безопасности маршрутов нашего торгового флота; переброска войск; защита войск на земле; обеспечение бесперебойных поставок войскам; военные действия против вражеских ВМС и их кораблей; осуществление внешней политики государства.
Еще одна функция флота — перевозить войска домой после победы над врагом. Не будь флота, бои происходили бы на нашей земле, а война — это такая игра, в которую лучше играть на чужом поле».
«Нэшнл Джеографик» опубликовал статью Нимица «наш флот — гарантия мира» с рисунками — по большей части изображения кораблей, и по большей части в цвете. «Теперь, когда война кончилась и все хотят поскорее избавиться от всего, что о ней напоминает, — писал Нимиц, — можно слышать вопрос: «Зачем нам мощный военно-морской флот сейчас, в мирные дни?»» Ответив на этот вопрос, Нимиц заглядывает в будущее и описывает грандиозную субмарину, которая «приближается к вражескому берегу и, оставаясь за сотни фатомов[76] от поверхности, обстреливает берег самонаводящимися ядерными ракетами». Он продолжил свои выступления в «Нэшнал Бизнес» статьей «Военный флот: Инвестиции в мир», и в вашингтонском «Ньюс Дайджест» статьей «Оружие на море все еще необходимо».
Адмирал Нимиц избегал писать об операциях Второй Мировой войны, как бы опасаясь, что, описывая заслуги того или иного офицера — или рода войск, он невольно принизит заслуги других. Он считал, что в победе союзнических армий славы было достаточно для всех, и кто заслуживает большей чести, а кто меньшей, пусть решает будущее. Хорошим примером преждевременно изданных мемуаров для него стала «Адмирал Хелси рассказывает истории»[77], которая печаталась с продолжением в «Сатердей ивнинг пост». Объясняя, почему ему пришлось оставить плацдарм высадки десанта в заливе Лейт, Хелси намекнул, что адмирал Кинкейд не до конца исполнил свои обязанности. Затем, явно намереваясь и не отступиться от своего, и сгладить впечатление, он добавлял:
«Я попытался описать сражение в бухте Лейте так, каким оно представлялось мне тогда. Однако, перечитывая написанное, я вижу, что все это глубоко несправедливо по отношению к Тому Кинкейду… Будь я на его месте, я, возможно, поступил бы точно так же». Эти слова не умиротворили Кинкейда, и он потребовал опровержения. Дружба Хелси и Кинкейда погибла без надежды на возрождение.
Несмотря на кампанию, проводимую Нимицем, во время которой он выступал не только в печати, но и с публичных трибун, и перед комитетами Конгресса, флот больше чем когда-либо нуждался в ассигнованиях. Все больше и больше кораблей снимались с вооружения или ставились на консервацию. Нимиц планировал создание организованного в соответствии с современными требованиями флота, однако такой флот существовал в основном на бумаге. Сильнейший в мире флот, армада, сыгравшая главную роль в поражении Италии, Германии и Японии, настолько ослаб, что не имел сил защитить заокеанские интересы Америки, не говоря уже о том, чтобы содействовать проведению внешней политики страны.
Флаки, наблюдавший за выступлениями адмирала перед комитетом палаты по делам ВМС, считал его «великолепным», но в конце концов эти выступления стали бесполезными. «Они закончили обсуждение бюджета флота на следующий год, — вспоминал Флаки, — спросив его: «Адмирал, вы уверены, что этого хватит?» Он уверил их, что это все, что надо флоту на данный момент и чего хватит еще на 2–3 года. Конечно, это было не более чем обоснованное предположение, но члены палаты хорошо к нему относились и всегда предлагали больше. Нимиц был достаточно проницательным. На обратном пути, сидя в машине, он сказал: «Теперь вернемся и приступим к разработке плана по ограничению и урезанию».
Я сказал: «Что вы имеете в виду? Они все приняли. Они предложили даже больше».
Он ответил: «Нет, в этом году политический курс — на сокращение. Пока пере ними выступаешь, они принимают доказательства, а через минуту после твоего ухода возвращаются к своему курсу. Поэтому мы сейчас посмотрим, от чего можно отказаться». Через три недели последовали ограничения, а у нас уже был готовый план».
12 ноября 1947 года, за месяц до истечения срока полномочий на посту КМО, Нимиц в последний раз выступил с предупреждением официально. Выступая перед президентским комитетом ВВС, он заявил, что флоту нужны все 5 793 самолета, которые он имеет, и что флот «опасно ослаблен». На следующий день президент Трумэн объявил преемником Нимица адмирала Луиса Денфельда, главнокомандующего Тихоокеанским флотом.
Готовясь оставить службу, адмирал Нимиц с болью в сердце наблюдал, как дело национальной обороны ставится под угрозу политиками — таким ему представлялось положение. В равной степени он был взволнован переменами во флоте США. Он понимал, что во время войны из-за притока резервистов флот претерпит изменения. Но адмирал ожидал, что после войны он снова станет почти что обществом старых друзей, какое он знал во времена «Огасти».
Адмирал постепенно понимал, поскольку имел непосредственное отношение, что Старый Флот навсегда ушел в прошлое. Военно-морское министерство выглядело теперь не столько как ассоциация, сколько как корпорация. В выпуске 1905 года — в его выпуске — было 144 гардемарина. Незадолго до войны в выпуске бывало до 500 человек. К 1947 году число выпускников Военно-морской академии приближалось к тысяче; к этому надо было прибавить все возрастающий приток офицеров из УКОЗов[78]. Теперь во флоте потенциальных командиров было больше, чем кораблей, которыми они могли бы командовать. Проходя по коридорам морского министерства, Нимиц постоянно сталкивался с офицерами, которых никогда раньше не видел.
Важнее же всего было то, что Нимиц устал. Шесть лет он тащил на себе тяжелейший груз — безо всяких отпусков. Было время, когда он жалел и почти возмущался тем, что министр Форрестол сократил срок его пребывания на должности КМО с обычных четырех лет до двух. Но когда наступил декабрь 1947 г., адмирал едва дождался того момента, когда сможет сложить с себя это бремя и уехать из Вашингтона.
