Адмирал Нимиц тем временем подготовил подразделение подполковника Эванса Ф. Карлсона из 2-го рейнджерского батальона морской пехоты к высадке на удерживаемый врагом атолл Макин, один из островов Гилберта. Для транспортировки и поддержки десантников использовались 2700-тонные субмарины «Аргонаут» и «Наутилус». Цель этой операции по замыслу командования заключалась в том, чтобы одновременно и отвлечь внимание японцев от операции Гуадалканал — Тулаги, и воспрепятствовать возможным планам японцев провести наступление от островов Гилберта — через острова Эллис к Самоа или Фиджи, чтобы разорвать коммуникации США — Австралия в одной из этих точек.

В районе Фиджи экспедиционный корпус провел репетиции высадки десанта, а его командование провело свое единственное совещание. С Фиджи корпус должен был взять курс на запад к Коралловому морю, а затем к северу, приблизившись к цели в ночные часы. Обстрел побережья островов должен был начаться при первых лучах солнца. Морские пехотинцы должны были начать высадку в 8:00 утра по местному времени,

7 августа 1942 года, по восточной долготе. В Перл-Харборе это было бы 10:30 утра 6 августа.

Утром 6 августа офицеры штаба были в своих кабинетах в ожидании новостей, но проходили часы, и никаких сообщений из южной части Тихого океана не поступало. Радиоприемники штаба передали первую информацию, но полученную не из своих источников, а из японских передач, постоянно транслировавших призывы о помощи к своему командованию в Тулаги. Гарнизон острова был потрясен американским нападением[36]. Адмирал Нимиц передал информацию адмиралу Кингу в Вашингтон, добавив: «Наконец-то началось!» В 16:00 Нимиц снова телеграфировал Кингу: «От Гормли никаких вестей. Наши силы высадились на Тулаги приблизительно в 8:30, и с тех пор радио молчит. Радио Гуадалканала тоже не слышно. Противник выслал 18 бомбардировщиков из Рабаула, и, очевидно, к Тулаги движутся подлодки». В результате анализа передвижений не было обнаружено никаких крупных формирований противника на переходе морем. Очевидно, японцы решили, что вторжение на Тулаги — Гуадалканал было не более чем единичным набегом. Радиоразведка, временно неспособная читать JN25, тем не менее давала полезную информацию.

Качество связи, с другой стороны, оставляло желать лучшего. 7 августа, на второй день вторжения, до штаба доходили только фрагменты сообщений, но и по ним Нимиц мог заключить, что операция проходила удовлетворительно. Однако в конце дня было получено два тревожных сообщения: вылетевшие на разведку самолеты обнаружили группу вражеских кораблей, точный состав которой установить не удалось. Корабли шли в направлении Гуадалканала — Тулаги, в то время как адмирал Флетчер, сославшись на необходимость пополнения запасов топлива, убрал из района все три группы авианосцев, оставляя морскую пехоту и десантные корабли без какого-либо прикрытия с воздуха.

Вскоре после рассвета 8 августа[37] на флагманском корабле Флетчера «Саратога», который к тому времени ушел далеко на юго-восток от Гуадалканала, был принят обрывок тревожного радиосообщения. Радиограмма, похоже, была от Тернера, который был одним из командующих боевыми действиями, и сообщала, что ночью произошло сражение у острова Саво, к северу от Гуадалканала.

Весь день радиостанции штаба верховного командования перехватывали радиограммы Гормли на различных частотах и пытались различными способами установить контакт с Тернером. Невозможность наладить связь могла объясняться атмосферными условиями в районе Гуадалканала, которые были неблагоприятны для радиоволн, неполадками в передатчике на флагмане Тернера или, что было наиболее вероятным, дезорганизацией радиокоммуникаций в южной части Тихого океана. Радио Токио тем не менее прослушивалось достаточно ясно, и по нему объявили, что к настоящему времени в ходе кампании на Соломоновых островах японские силы потопили или повредили одиннадцать транспортов и семнадцать «англо-американских военных кораблей», включая несколько крейсеров. Один свидетель вспоминает, что в то утро адмирал Нимиц много стрелял в тире.

Без сомнения, в течение следующих трех дней Нимиц стрелял еще больше, потому что только вечером 11 августа в штабе командования ВМС южной части Тихого океана было получено сообщение, которое Тернер отправил ранним вечером 8-го (по времени Перл-Харбора). В течение предыдущей ночи, согласно сообщению Тернера, в ходе, боевых действий, позже названных сражением у острова Саво, японские корабли, ведя огонь из орудий и используя торпеды, прорвались сквозь двойной строй союзнических кораблей, которые охраняли входы в пролив Саво.

Тернер доносил:

Другими словами, вражеские силы, состоявшие, как выяснилось позже, из пяти тяжелых и двух легких крейсеров, совершили ночное нападение, потопив один австралийский, три американских тяжелых крейсера и повредив три других американских военных корабля. Это был самый серьезный урон, когда-либо нанесенный американскому флоту.

Следующим вечером Тернер вывел все оставшиеся силы из района Гуадалканала и прибыл в штаб командования Южно-Тихоокеанским флотом в Нумеа. Без прикрытия с воздуха выбора у него не было, но его отход подразумевал, что морские пехотинцы остались с теми запасами, которые удалось разгрузить с транспортов за три дня между воздушными нападениями. Это также подразумевало, что ничто не мешало японцам придти с превосходящими силами и забрать обратно острова вместе со внушительным количеством американских военнопленных.

Когда дурные вести от Тернера дошли до Перл-Харбора, адмирал Нимиц был в его офисе с офицерами его штаба и ждал вестей с юга. Дежурный офицер, коммандер Ральф Офсти, принес сообщение из отдела связи. Нимиц прочел его вслух. Он ничем не выдал ни потрясения, ни гнева, но всем присутствующим было видно, что его оптимизм был поколеблен.

Морским пехотинцам на Гуадалканале и Тулаги адмирал Нимиц послал ободряющую радиограмму. Для Тернера и его десантного корпуса он также нашел слова утешения. Головы могли полететь — но позже, только тогда, когда будут выяснены все обстоятельства ужасного поражения, чтобы никто не был наказан несправедливо. Генералу Макартуру Нимиц тоже послал радиограмму:

Следующие несколько дней были потрачены штабом на оценку обстановки и корректировку планов операции с учетом понесенных потерь. Наибольшее опасение вызывало то, что японцы обнаружат отсутствие американских кораблей и вступят в бой с практически незащищенными морскими пехотинцами на Соломоновых островах. Когда беспокойство достигло пика, была получена радиограмма от главнокомандующего с требованиями объяснений и дополнительных сведений. Командование Южно-Тихоокеанским сектором, похоже, страдало от недостатка информации и было измучено проблемами с радиосвязью. Нимиц телеграфировал Кингу: «Сообщения командования Южно-Тихоокеанским сектором, посланные Вам, отражают мое представление о сложившейся ситуации. Мы испытываем чрезвычайные трудности со связью».