Несколькими неделями ранее президент Рузвельт передал адмиралу Кингу через адмирала Леги, что он хотел бы, чтобы флот сократил звания «главнокомандующий американского флота», «главнокомандующий Атлантического флота и «главнокомандующий Тихоокеанского флота», поставив «командующий» вместо «главнокомандующий». Таким образом, оставался только один главнокомандующий, президент, который был главнокомандующим армии и флота. Кинг сказал Леги, что он предпримет какие-то шаги, только если мистер Рузвельт приказал или четко потребовал произвести изменение. Леги ответил, что президент предпочел не выпускать четкий приказ, но просто хотел бы сделать это. Поэтому Кинг не обратил на вопрос внимание, и никакая замена не была произведена.
На его совещании с адмиралом Нимицем адмирал Кинг сказал, что армейские ВВС просили разместить двенадцать групп В-29 на Марианских островах для бомбежки Японии. Кинг, который мало верил в то, что бомбардировщики могут внести существенный вклад, дал разрешение только на четыре группы. По его мнению, обслуживание такого количества дополнительных бомбардировщиков в Тихом океане могло отклонить поддержку от флота и, таким образом, от «продолжения войны». Он признал желательность оборудования базы на островах Бонин, или Вулканических, к северу от Марианских островов, откуда истребители ближнего действия могли бы сопровождать бомбардировщики к целям, но он полагал, что эту операцию не нужно выполнять, если вторжение в Японию не было необходимо. Он предписал Нимицу оценить выполнимость взятия Чичидзимы или Иводзимы и подготовить планы.
Поскольку потребность в крупных военных кораблях в борьбе против Германии вроде бы закончилась, британцы предложили, чтобы часть Королевского флота была переведена в Тихий океан, чтобы работать против японцев. Предложение возмутило Кинга. Он назвал его «вторжением» в область, где американцы уже прорвались через главную оборону врага. Он выступал против того, чтобы другой флот разделил заслугу заключительного завоевания. Кроме того, британский флот в Тихом океане, испытывая недостаток в ресурсах, был бы бременем для американской системы снабжения. По последней причине Кинг получил указание от Объединенного комитета начальников штабов по поводу того, что Королевский флот не должен находиться к северу или к востоку от Филиппин.
Кинг полагал, что британцы могли бы внести вклад, поддержав австралийцев в возвращении Борнео и Суматры, источников нефти для операций в далеком западном Тихом океане. С другой стороны, он беспокоился о наличии британских войск в Ост-Индии вообще, так как опасался, что они на основании своего вклада в завоевание области потребуют присоединить к Великобритании то, что было голландской территорией.
Кинг слышал, что лорд Льюис Маунтбеттен, британский дальневосточный командующий, полагал, что союзники подчиняются Макартуру как верховному командующему. Адмирал решил, что эта возможность так встревожит генерала, что он был бы счастлив обсудить ее. Поэтому он послал генералу приглашение присоединиться к нему в Перл-Харбор. Макартур снова ответил сожалениями, снова сказав, что он слишком занят.
Генерал Маршалл, который был а курсе приглашения и сожалений генерала, принял меры. Он приказал Макартуру вылететь на Гавайи, чтобы встретить «мистера Бига».
Во время нахождения в Перл-Харборе адмирал Кинг произвел некоторый осмотр. Он посетил субмарину, собирающуюся выйти в море, и некоторые другие, недавно вернувшиеся с военного патрулирования, и провел длительное совещание с адмиралом Локвудом. Он четко знал, что немецкие субмарины почти победили островное королевство Великобритании, пуская ко дну суда снабжения, и полагал, что американские субмарины, которые теперь уничтожали огромные количества вражеских танкеров и грузовых судов, могли внести основной вклад в поражение Японии.
14 июля Кинг и Нимиц вылетели на Кваджалейн, где они осмотрели новые сооружения и провели ночь. Потеряв 15 июля — они пересекли линию перемены дат, — они прибыли в Эниветок 16-го числа. Атолл был переполнен самолетами и запасами, потому что он был не только американским перевалочным пунктом, ближайшим к Марианским островам, но также и базой бомбардировщиков, бомбящих Трук. Путешественники после осмотра, пообедали и провели ночь на борту «Кертисса» как гости адмирала Гувера.
Утром 17 июля группа офицеров во главе с Кингом и Нимицем вылетела с Эниветока и совершила шестичасовой перелет на Сайпан. Их самолет сопровождался несколькими гидросамолетами и, по приближении к Сайпану, эскадрильей истребителей. Это была необходимая предосторожность, так как японцы все еще удерживали остальную часть Марианских островов. На аэродроме делегацию встречали адмирал Спрюэнс, адмирал Тернер, генерал Холланд Смит и несколько других офицеров. Первые слова Кинга, когда он вышел из самолета, были обращены к командующему Пятым флотом:
— Спрюэнс, вы провели чертовски прекрасную работу там. Независимо от того, что другие люди говорят вам, ваше решение было правильным.
Хозяева и гости перебрались на различных транспортных средствах к разбитой деревне Чаран-Каноа на Западном побережье, где у генерала Смита был грубо сколоченный штаб корпуса, в котором можно было устроить завтрак. Завтракая, посетители слушали из первых уст рассказы о яростной заключительной битве, в которой сотни японцев жертвовали жизнями в надежде унести с собой нескольких американцев. Американские потери не были окончательно оценены, но, по-видимому, превышали 16 000 убитыми и ранеными.
После завтрака офицеры отправились на западное побережье, чтобы осмотреть берега, где высадились морские пехотинцы. Холланд Смит, красноречиво повествовавший о боевой эффективности его морских пехотинцев, внезапно сказал Кингу:
— Дайте меня три дивизии морских пехотинцев, и я возьму Лусон.
— Каким мясом вы объелись? — проворчал главнокомандующий.
— Тем же самым, что Вы ели в течение последних сорока лет, — ответил Смит.
Позже Кинг заметил: «Проблема с Холландом Смитом та же, что и со Стиуэллом в Китае. Все, что он хочет, — драться».
Кинг и Нимиц предложили взойти в вершину горы Тапочау, откуда они смогут увидеть весь остров и изучить проблемы, с которыми столкнулись при его захвате. В этой операции Холланду Смиту пришлось проявить огромное упорство. Он объяснил, что, хотя остров был объявлен безопасным и 12 июля был поднят американский флаг, сделать надо было еще много. Японские солдаты были повсюду, скрываясь в пещерах, ущельях и тростниковых полях, и были готовы стрелять при любой возможности. Гора Тапочау просто кишела ими. Нимиц и Кинг согласились миновать гору, но настаивали на обходе всего острова. Смит возразил, что это также было чрезвычайно опасно, но гости были непреклонны.
Позже Смит заметил: «Никто никогда не смог бы обвинить Эрни Кинга или Честера Нимица в недостатке мужества или уравновешенности».
Остров объехали на джипах. В одном были Кинг, Нимиц, Спрюэнс и Смит. В других были морские пехотинцы, с винтовками наизготовку. Процессия остановилась на мысе Марпи Пойнт, северной оконечности острова, где сотни японских гражданских жителей бросились с утесов на острые камни, чтобы не попасть в руки американцев. Для Кинга и Нимица это массовое самоубийство и самопожертвование японских солдат были миниатюрным примером того, что будет происходить во время вторжения на японские внутренние острова. Они допускали возможность того, что придется морить Японию голодом до капитуляции посредством морской блокады.
Когда офицеры проезжали мимо тростниковых полей восточного побережья, морские пехотинцы сопровождения опасались снайперов, но никакой стрельбы не было. Гости увидели хребет, где несколько старших японских офицеров убили себя, чтобы не видеть неизбежного поражения. Среди них был адмирал Чуичи Нагумо, который командовал японскими авианосцами в сражении при Мидуэе. Они также видели солдат 2-й и 4-й дивизий морской пехоты и 27-й армейской пехотной дивизии — это были воины, занявшие остров.
