— Да, — прошептал Вчесняк, тупо глядя на Метеора, который в этот момент поднялся и застёгивал, пиджак.

— Спрячьте, пан, к чёрту этот список, — сказал Метеор, — и до свидания. Если что-нибудь случится, сразу же звоните. Запомните, Вчесняк! — Он направился я выходу.

Когда Метеор зашёл в главный холл, Вчесняк вся ещё тупо сидел в кресле.

— Гражданин, — услышал Метеор за собой старческий голос; обернувшись, он увидел, что из кабинки ему приветливо улыбался швейцар. — Ну что, всё уладили? — спросил старик.

— Конечно, — серьёзно ответил Метеор, — хотя и трудно, сами знаете, с работой и заработной платой.

Швейцар, соглашаясь, закивал головой.

Метеор быстро шагал по Краковскому Предместью и на Свентокшизской зашёл в кафе «Нови свят». Он посмотрел на часы: было около одиннадцати. Закрылся в телефонной кабине и набрал номер.

— Пан председатель, — заговорил Метеор, услышав голос Мериноса, — всё устроено. Я пообещал ему сто кусков, как мы говорили. Сразу согласился.

— Очень хорошо, — похвалил Меринос.

— Да, вот ещё что, — сказал Метеор приглушённым голосом. — Вчесняк просил меня целый день ждать телефонного звонка, потому что заранее ничего не известно. У него есть какие-то собственные планы, о которых он не говорит. Я дал ему телефон Алюся и сразу же еду туда. Я правильно сделал?

— Всё правильно, — одобрил Меринос. — Ты сообразительный, Юрек.

— А где Алюсь? — голос Метеора задрожал от волнения. — Он у вас наверху или у себя дома?

— Тут, у нас, — ответил Меринос, — сейчас пошлю его на Крахмальную открыть контору. Только смотрите же, не напивайтесь спозаранку, — добавил он с отеческой снисходительностью.

Метеор опёрся о стену, глубоко, с облегчением вздохнул и вытер капли пота со лба, потом повесил трубку, не попрощавшись. Опасение, что Вильга пристаёт к Марте в то время, как он, Метеор, тяжко трудится, превращало его жизнь в ад. Филипп Меринос, не знавший об этом, немного удивился, что Метеор сегодня не так вежлив, как обычно.

Метеор стремительно вошёл в гараж: инженер сидел на куче покрышек и пил пиво.

— Я плохо спал, — пожаловался Вильга; у него в самом деле был вид усталого и миролюбиво настроенного человека.

— Дай ключи, — тихо сказал Метеор.

— Кончай с этим, Юрек, — так же тихо посоветовал Вильга. — И пусть поскорее уходит. Только без шума!

— Хорошо, хорошо, — согласился Метеор, — сначала я должен с ней поговорить. — Он чувствовал, как растёт в нём боевой дух и вера в скорую победу: вид Вильги, который окончательно перестал быть его конкурентом, очень его подбодрил.

Метеор поднялся наверх, осторожно отпер двери в контору и в квартиру Вильги, потом старательно закрыл их за собой. Столовая, в которой всё время горел свет, выглядела, как после битвы. Метеор, тихо ступая на резиновых подошвах, приблизился к алькову и приложил ухо к двери: ничего не было слышно. «Ещё спит, — подумал он, — или вышла на кухню». Быстро повернул ключ в замке и внезапным движением распахнул дверь. Напротив, уже одетая и умытая, в удобном кресле сидела Марта. Возле неё, на комоде, стояли чашка чая и тарелка с бутербродами, на коленях лежала развёрнутая книжка. Но сам альков выглядел так, словно его недавно разгромили вражеские воины, охочие до трофеев и бессмысленного разрушения: шторы оборваны, постель разбросана, шкаф раскрыт настежь, и бельё из него выброшено на пол, перевёрнутые вверх ногами кресла валялись среди разбитой вдребезги керамической посуды.

Метеор присвистнул от удивления и сказал, оглядываясь вокруг:

— Добрый день. Это вы тут такое натворили?

— Добрый день, — спокойно ответила Марта и охотно призналась: — Да, это я. — Потом, заметив тупое выражение лица Метеора, пояснила: — Я мстила. Пойдите посмотрите, что делается на кухне и в ванной. Образцовая картина опустошения, потому что, имейте в виду, я женщина и легко теряю самообладание, знаете, что такое женщина, пан Хацяк?

— Ирма, — серьёзным тоном начал Метеор, — я хочу с тобой поговорить.

— Пожалуйста, — обрадовалась Марта, — тут скучно! Единственная книга, которую я нашла, называется «О рациональном использовании жидких топлив» и принадлежит перу нашего приятеля, инженера Альберта Вильги. Потому что «Справочник шофёра» на немецком языке, лежавший на ночной тумбочке, вряд ли можно считать литературой. Мне больше нравится книга о топливах. Внимательно читая, можно найти в этом произведении даже автобиографические элементы, тем более, когда близко знаком с автором.

— Ирма, — перебил её Метеор; он чувствовал себя всё более неуверенно; всё, о чём он собирался говорить, безнадёжно выветрилось из головы. — Ирма, повторил он, — я хочу сказать тебе что-то важное, такое, чего никогда и никому не говорил.

— Пожалуйста, — проговорила Марта, — не стыдитесь, пан Хацяк. Могу поспорить, что это будет какая-нибудь сенсация в области галантереи и одежды, правда? Ну, пан, не оставляйте меня больше в неведении!

— Ирма, — воскликнул чуть ли не в отчаянии от своей неловкости Метеор. — Ты замечательная девушка!

— Так говорят, — скромно вставила Марта, опуская глаза. — Но я не хочу вам мешать.

— Ирма, — в голосе Метеора прозвучали визгливые нотки, — ты замечательная, красивая, то что надо. Я вчера в этом убедился. Знаешь, я тоже свойский парень, и девушка, которая за меня выйдет, будет счастлива. Поверь мне… И прости за те вчерашние номера, что я откалывал. Не сердись, послушай: что бы ты сказала, если бы мы… поженились?

Марта встала, явно поражённая.

— Дайте мне сигарету, — сказала она, потом вытащила «Кэмэл» из протянутой ей пачки. — Пан Хацяк, — проговорила Марта, зажигая спичку, — я прошу немедленно выпустить меня отсюда. Вы слышите?

— Слышу, — ответил Метеор, хотя произвол впечатление человека, который ничего не слышит. — Ирма, послушай меня: это далеко не простое дело. Только таким образом всё может закончиться как следует.

— Знаю, что это не простое дело, — сказала Марта и нервно отвернулась; она поняла, что то, чего они лишь коснулись в разговоре, и есть суть всей ситуации.

— Ирма, — тихо шепнул Метеор, — ты слышала вчера всё, да?

— Да, — тихо ответила Марта.

— Ну вот, видишь, — энергично сказал Метеор, — теперь нет другого выхода. Ты должна стать моей женой. Тем более, что я этого очень хочу. — В голосе Метеора прозвучало искреннее чувство, когда он произносил последнюю фразу. Марта более приветливо посмотрела на него.

— Ну и натворили мы дел! — деликатно заметила она, беря таким образом часть вины на себя.

— Ты фантастическая баба! — с уважением заявил Метеор.

Потом они сидели рядом на кровати, беспомощно сложив на коленях руки и задумчиво уставившись на грязный пол.

В передней кто-то постучал. Метеор вскочил, подбежал к двери и открыл.

— Тебе кто-то звонит, — робко сообщил Вильга. — Какой-то тип просит товарища Героевского. Это ведь ты, да?

Метеор запер за собой дверь и подошёл к телефону.

— Героевский слушает, — сказал он.

— Вас беспокоит Вчесняк, — послышался торопливый нервный шёпот, — немедленно приезжайте. Важное дело.

— К вам наверх? — хладнокровно спросил Метеор.

— Нет, — поспешно предостерёг Вчесняк. — Не сюда! Уже всё есть. Знаете тот бар, где продают Разные настойки, возле костёла, поблизости от дворца Сташица?

— Знаю.

— Мы там встретимся. Согласны?

— Через пять минут буду на месте. — Метеор положил трубку и крикнул Вильге: — Есть свободная машина?

— Бери «шкоду», — послушно ответил Вильга.

Метеор с сомнением посмотрел на портьеру, прикрывавшую дверь в квартиру, растерянно махнул рукой и бросился на лестницу. Вильга тщательно запер квартиру, спрятал ключ в карман и опустил портьеру.

Старая «шкода» мчалась по широкому шоссе Свентокшизской, мимо огромных новых, ещё не оштукатуренных строений. Через несколько минут Метеор поставил машину за памятником Копернику, перешёл улицу и спустился в маленькую чистую лавку, где стояли три столика. Было здесь на редкость чиста и зелено: и стены, и то, чем торговали в лавке, имели приятный зеленоватый цвет; только касса, деревянные столики, табуреты и прилавки темнели коричневым обожжённым деревом. На полках стояло много коробочек с травами и стеклянных круглых банок, куда были ссыпаны сушёные травы и лекарственные растения. Пахло мятой, шалфеем и ромашкой.