— Это, — Гуру улыбнулся, — твой первый артефакт. Надень кожаную перчатку. Ну, чего ты ждешь?
Карлос выполнил меру предосторожности и бережно поднял искрящийся кусочек материи. Он даже не мог точно сказать, что же именно он держал в руках, но искорки, посверкивающие внутри, завораживали.
Гуру дал ему небольшой контейнер, почему-то Карлос не думал, что когда-нибудь сумеет найти какой-то артефакт. Да даже если бы нашел, едва ли бы приблизился к нему. Если бы рядом не было Гуру, например, Зона успела показать ему свои зубы, и он справедливо опасался этих остро наточенных клыков.
Карлос закрепил контейнер у себя на поясе, и они продолжили путь, минуя злополучную вышку, протискиваясь к железнодорожной ветке, усеянной электрами, точно бы им там намазано было. Однако Гуру шел спокойным прогулочным шагом. Карлос видел, что тот расслаблен и никуда не торопится.
— Здесь недавно была зачистка, — словно угадав его мысли, сказал он, поэтому, по крайней мере, сегодня мы можем не волноваться за свою преждевременную гибель.
Подойдя к хлипкой на вид лестнице, ведущей на крышу сооружения, которое, видимо, когда-то было разгрузочной станцией, Гуру стал подниматься по ней вверх. У Карлоса не было выбора, и он отправился следом.
Ветер был несильный, но пробирал до костей. Гуру же снял свой плащ и расстелил его, устраиваясь поудобнее. Карлос не верил своим глазам, однако тот достал термос с крепко заваренным чаем и предложил ему чашечку. Осторожно Карлос присел на корточки и принял горячий напиток из рук Гуру.
— Нет, так не годится… ты сам же закрываешь себе обзор. Садись, не бойся…
Карлос приземлился рядом, опасливо глядя на человека, который начинал уже казаться ему сумасшедшим. Гуру снял свой варган с цепочки и, прислонив его к зубам, заиграл.
Музыка была глубокой и неспешной. Вдумчивой и растянутой. Карлосу показалось, что пространство вокруг наполнилось чем-то потусторонним. Чтобы унять дрожь в пальцах, он достал свой инструмент и присоединился к Гуру. Сперва у него не получалось, потом резонирующие пластинки вошли в гармонию. Зона потеряла трехмерность.
Просто пожелтевший лист из календаря 1986 года. Гордость города. Мирный атом. Всполохи света. Первомайская демонстрация. Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство. Культ личности. Змея, кусающая себя за хвост.
Карлос не мог отличить поток своего сознания от того, что происходило вокруг, если к этому можно было применить термин «происходило». Он падал в бездну и видел десятки прерванных в Зоне жизней, однако заметил, что ни одного человека Зона не наказала просто так. И он видел себя под пламенным оком Хозяина Зоны? А может быть самого настоящего высшего разума? Ему не было страшно. Суть вещей стала понятной, и сталкер понял, что бояться он больше не будет.
Карлос открыл глаза, будто очнувшись ото сна. Небо над ними было высокое и чистое. Как такое возможно в мире, где всегда осень? Он не знал, он любовался голубым бездонным небом и грядой облаков, бегущих куда-то.
Гуру улыбался. Его миссия по отношению к Карлосу была закончена. Никто не может научить сталкера лучше, чем Зона.
Поход до Янтаря вымотал меня больше обычного. Тут еще и солнце вылезло, вот все не слава Богу. Мало того, что засохшая болотная грязь отваливалась с комбеза живописными корками, так еще и вода была на исходе. Конечно, ничего страшного в том не было, потому как до ученых уже рукой подать, но я чувствовал себя ужом на сковородке.
После того, как я убрал оружие и постучал условным стуком, дверь в бункер мне открыл знакомый лаборант Стоянов.
Увидев меня, он было отшатнулся, но его ПДА вовремя сигнализировал «Свой». Грязный, уставший, голодный и дико злой я ввалился в его каморку.
— Э?… — спросил Стоянов.
— Душ, пожрать и выспаться, — резюмировал я.
— Бес… не так быстро… — промямлил Стоянов, — понимаешь… у нас тут небольшое прибавление в штате… и, наверное, сегодня я никак не смогу тебе помочь…
Я окинул лаборанта оценивающим взглядом. Может быть, он меня не обманывал, но путь до «100 рентген» мне сейчас не осилить. Тоннель жарок, зомби, не самый спокойный район железнодорожного перегона, ну его на фиг…
— Я тебе завтра зомби приведу, — улыбнулся я.
Я видел, как мучительная тяга к знаниям на его лице борется со знанием инструкции. Но, за что я люблю наших ученых, так это за готовность за знания платить.
— Ну… хорошо, только быстро… и спать ты будешь у меня в комнате.
Я поспешно кивнул и исчез в душе. Я знал тут каждый метр жилого пространства и лабораторий, отвоеванных у Зоны с таким трудом. Лаборатория на Янтаре представляла собою несколько железобетонных блоков, скрепленных между собой модуль-комнатами. Говорили, что все это счастье строилось не один год. Сейчас первый корпус пришел в упадок из-за частичного недофинансирования, и вольным сталкерам, ежели не приезжали аспиранты с «большой земли», надлежало располагаться именно там. Но «вольными» сталкеры были весьма условно, поскольку официально на Янтаре останавливались военсталы, поэтому мне от щедрот был предложен научный отсек, да я и не был против. Я отмылся и впервые за последние три или четыре недели выстирал все, что было у меня в рюкзаке из одежды. Я воспользовался холодильником лаборанта, где нашел вполне съедобные полуфабрикаты, очень сильно отличающиеся от тех, что обычно пихают в сухпайки.
После сытного обеда, недолго думая, я облачился в халат. Оставив снарягу в сушилке, а боезапас под кроватью Стоянова, я завалился спать и сон мой был беззаботным, глубоким и лишенным каких-либо сновидений.
Разбудили меня бесцеремонным образом. Какой-то старикашка тряс меня за плечо, визгливым голосом восклицая:
— Молодой человек! Молодой человек, проснитесь! Сейчас не время спать! Я с вами разговариваю!
Открыв глаза, я увидел сперва бледного, как мел, Стоянова, а после сухонького человека неопределенного возраста, предположительно за семьдесят, предположительно ученого.
— Да? — неопределенно спросил я.
— Вам следует срочно переодеться и отправиться с моим помощником на замеры.
Я кивнул и пошел за Стояновым в подсобку.
— Еще немного и мне конец! — прошептал он, — хорошо, что Степан Евграфович знает не всех!
— Да ладно тебе, сейчас замерим то, что нужно, я тебе приведу зомбяка, и все будет отлично, не паникуй…
— А ты знаешь, что за это бывает?
— Нет, — серьезно сказал я. Я ведь действительно не знал.
— Нас посылают обратно на «большую землю», и мы в течении трех лет, понимаешь, ТРЕХ, не можем подавать прошение, чтобы работать здесь!
— Сурово, — сказал я, стараясь, чтоб мой тон выглядел значительно, хотя на самом деле мне было смешно и грустно. Смешно потому, что десятки сталкеров мечтают о подобном, но в силу того, что погрязли в долгах, в силу привычки, или, как это называется, Зова Зоны, не могут уйти; а грустно потому, что парень был болен наукой. А наука, к сожалению, хорошо создает лишь оружие массового уничтожения.
Я облачился в термо-костюм и научный комбинезон повышенной защиты. Правда могу сказать, что защита эта работала лишь от аномального излучения, да при радиации хорошо. А вот если расшалившейся снорк, к примеру, захочет полакомиться нежным мясом ученого, у него это получится лучше, чем ежели он решит отведать сталкерского радиоактивного мяса.
Нам выдали местное оружие — пару пистолетов, в общем неплохих, но я гораздо уютнее чувствую себя с АК-47, а еще лучше с Абаканом или АК-105, которым я рассчитывал разжиться после поимки зомби и, возможно, сгонять за огненными шарами к тоннелю. Ученые хорошо платят за артефакты, почему же мне стоит отказываться от явного приварка, если уж «рыбка золотая» уплыла?
В общем, задание на самом деле было легким. Пройти к одному концу бетонной трубы, выходящем на дорогу, сделать первый замер. Потом по трубе на второе болотце, где сделать второй замер. Потом можно, конечно, к сноркам в гости, но я хотел добыть зомбяка посвежее. Для этого надо смотаться к тому месту, где раньше был выжигатель. Говорят, какое-то поле там все же осталось, и оттого они идут туда, точно на зов. Хуже, говорят, только в Дэдсити, хотя лично мне там бывать еще не приходилось. Вар сказал, что хочет мне как-нибудь показать место, где зомби «живут» как люди. Но если честно, смотреть на это мне как-то не хочется.
