Кобра еще на базе «Свободы» успел сообщить Карлосу пару назидательных историй о том, как мародеры охотились за сердобольными сталкерами, посылая SOS с украденных ПДА — ведь SOS всегда единственная команда, которую можно послать, не прибегая ко включению прибора. Это сейчас местные умельцы стали встраивать защиту от несанкционированного доступа, распознавание по голосу, а особо навороченные модели могли похвастаться распознаванием отпечатков пальцев, но где новичку достать денег на такие навороты? Вот и пропадали сталкеры, как говорится, штучно и пакетиками да еще и ни за что.

Вар и Бес приближались, и теперь их можно было рассмотреть в бинокль. Да, это были именно они, ни какие-нибудь чернобыльские псы, зомби или мародеры. Сердце Карлоса болезненно сжалось. Сомнений не оставалось. Бес был его братом. Как он мог не заметить этого на болоте? Впрочем, памятуя его тогдашнее состояние, это было вовсе не мудрено.

Мы проделали нелегкий путь до Янтаря. Такое ощущение, что все невзгоды, которые могли случиться, случились. Сперва главной преградой на пути к Янтарю был пухопад. Ума не приложу, каким ещё словом можно охарактеризовать облако жгучего пуха, которое обрушилось на нас. Комбезы не подвели, но это было только начало. Точно чертики из табакерки, не обнаруженные ПДА, появились военные. Нам удалось уйти от них ценой очень больших усилий. Один из автоматов Вара вышел из строя. Я-то дурак, не мог взять в толк, зачем он таскает с собой второй, видать, бывало такое и раньше. Но военсталы тоже, знаете ли, не лыком шиты — воспользовавшись нашей заминкой, накрыли нас таким огнем, которого я за все два года в Зоне, наверное, еще не встречал.

Одна из шальных пуль достала Вара. Но тот родился не то что в рубашке, наверное, в бронежилете десятого класса! Потенциальная смерть раскаленным кусочком металла застряла между двумя защитными пластинами — кевларовой и легкой бронированной, анахронизмом, подобранным Варом для смеха, да и таскал он ее на себе больше для понтов, чем для защиты, а вот гляди ж ты!

Эта досадная неудача вывела его из себя, и, против обыкновения, Вар был весьма жесток в этой разборке с военсталами. Костюм его был теперь не герметичен, и, кажется ребро-таки треснуло… перебинтовываться было решительно некогда, поэтому он вколол обезболивающее и залил дырку специальным герметиком. Теперь пуля намертво вцепилась в костюм и защитные пластинки.

— Бес, стукни меня по лбу, если все это простые совпадения!

Но, когда до Янтаря оставалось километра три, произошло событие, которое, несмотря ни на что, заставило нас существенно ускориться. На бег переходить мы не могли из-за Вара, но прошли довольно споро почти до самой лаборатории. А дело было в том, что от Волка пришел сигнал SOS и, если верить датчику, находился он аккурат на пути к ученым.

— Сдается мне, — сказал я, ускоряя шаг. — Что топаем мы прямиком в заботливо расставленные кем-то сети.

— Когда у нас по-другому было? — сцепив зубы, проворчал Вар. — Вспомни освобождение Макинтоша хотя бы или сделку с бандитами у депо. У нас всегда и всё не слава богу. Я настолько привык к этому, что удивился, если бы тут не было подставы.

На ПДА сообщений целесообразней было не скидывать, хотя мне очень хотелось предупредить ребят о готовящейся ловушке, но, думается, они и сами осознали это, поскольку из укрытия не высовывались, руками не размахивали и сообщений не отсылали. Адекватные ребята, и то ладно, а то с этими свободовцами часто не знаешь чего ожидать. Даже если исключить инцидент на болоте — хотя едва ли я когда-нибудь смогу его исключить — престранные это были ребята! Не такие, конечно, как монолитовцы, но о тех вообще мало кто что-то мог рассказать. Все они отчасти напоминали недохипповавших яппи, вышедших на пенсию раньше срока, при этом обзаведшиеся охотничьим ружьем, дабы стрелять по консервным банкам. Нет, я не спорю, встречались среди «Свободы» и целеустремленные личности, но со временем все больше их оседало либо в «Долге», либо в когорте одиночек.

Мы сбавили ход и медленно выдвинулись из-под защиты деревьев. Пусть потенциальный противник видит, что мы ничего не подозреваем и не торопимся. Правда, если где-то здесь залег снайпер, шансов у нас собственно нет.

Когда мы были приблизительно на середине пути, свободовцы так же начали движение навстречу. Все это напоминало мне кадры из какого-то нелепого боевика, но я сдержался, чтобы не прокомментировать ситуацию. До моста оставались считанные метры, «свободовцы» остановились, мы сделали то же самое. Мне сделалось совсем не до смеха, я нутром чуял, что нужно уходить. Мы стояли, вперив взгляды друг в друга, будто бы передавая информацию… мне кажется, такое возможно только в Зоне, по тому, каким был синхронным прыжок вниз, к небольшому болотцу. Пусть лучше снорки, чем взрыв кумулятивных снарядов и ударная волна, подгоняющая в спину.

Вар вполне профессионально выполнил перекат, я же, напротив, шмякнулся, распластавшись — подходи, голодный снорк или чернобыльская собачка, кушай! Блюдо «Сталкер-раздолбай» подано! Сверху на нас посыпалась бетонная крошка, комья земли и еще какой-то дряни. В полуметре от меня вонзился кусок арматуры. В голове звучали слова Вара: «И чего, так и будем тут лежать? Сваливать надо, пока цел!».

Сигнал Волка был здесь особенно четким. Какого? Кто-то пытался покончить таким образом с нами и с ним? Из-за того, что мы имели возможность пронаблюдать работу S-поля?

Однако Волк был жив и находился, скорее всего, под мостом в трубе, которую ученые обычно использовали для того, чтобы проводить какие-то измерения по двум берегам местного болотца, считая такой путь наиболее безопасным, в отличие от наземного.

Свободовцы были слегка контужены, но уже приходили в себя. Видимо, они тоже получили сигнал от Волка, посему практически синхронно с нами приступили к разбору небольшого завала, образовавшегося вследствие взрыва. Волк мог быть ранен, кто его знает, что там внутри? Зомби часто сюда заглядывали да и снорки в период гнездования не брезговали этим убежищем.

Мы работали слаженно и быстро. Вар прикрывал наши спины от возможных атак. Хорошо, что блоки были не такие большие, да и оползня грунта не случилось, иначе вовек бы нам не справиться, а с другой стороны мог приближаться противник.

Когда проход был свободен настолько, что можно было проползти на четвереньках, я крикнул, что я иду, за мной ломанулся один из свободовцев, врубив мощный фонарь, что было весьма кстати.

— Бес, ты ведь Бес, да? — на ходу спрашивал он, — мне надо с тобой поговорить.

— Потом, — бросил я, ускоряясь, насколько это было возможно.

Мы наддали и спустя несколько метров, выметнулись в гулкую бетонную трубу, которая когда-то предназначалась для слива воды. Здесь можно было не пригибаться, встать в полный рост; Волка не было видно, должно быть, за изгибом.

Кинув взгляд на детектор аномалий, я двинулся вперед. Стрелять тут — гиблое дело, нечаянный рикошет может стоить стрелку жизни, поэтому перед собою я выставил нож, а не автомат.

Картина, представшая нашим глазам, поразила меня. Волк точно коконом или пузырем был окутан непонятной субстанцией. Неподалеку от него стоял прибор, генерирующий светло-синее сияние, которое переходило в непонятного вида оболочку. Я не знал, как это работает, но порыв мой был прост и естественен, я направился к прибору, крикнув «свободовцу»:

— Прикрой!

Все дальнейшее произошло настолько стремительно, что я не успел толком вникнуть в то, что произошло.

— Не трогай! — крикнул Волк, — надо регулятор…

Что надо было сделать с регулятором, я так и не узнал, поскольку раздался хлопок, и все пространство заволокло сизым дымом. В воздухе чувствовался запах горелой проводки, каких-то химикатов и кислот. Я ничего не видел, едкий дым вызывал слезотечение. Я на ощупь надвинул противогаз, и только проведя цикл очистки воздуха в маске, смог трезво оценить обстановку.