Мне никогда раньше не приходилось встречать выброс в открытых убежищах. Нет, здесь нам ничего не грозило, мы знали точно, что эпицентр далеко, и аномальной энергии не преодолеть такой барьер, но все это были только слова самоуспокоения. Первобытный ужас перед неизведанной стихией — вот на что это было похоже.

Некоторые ребята сидели, уронив голову на колени, чтобы создать хотя бы какую-то иллюзию защищенности. Так как я не очень хорошо слышал, что творилось снаружи, мое настроение было несколько более оптимистичным. Я с интересом наблюдал за Гуру, который курил свою самокрутку, точно и не было вокруг бушующего выброса, точно мы не чудом избежали гибели, успев сюда вот-вот к началу аномального шторма.

— Все будет нормально, — улыбнувшись уголками губ, сказал Гуру, — Зона сегодня благоприятствует нам. Придется поднапрячься завтра, но сегодня никто не умрет.

Ободренные Гуру сталкеры поневоле почувствовали себя увереннее. Вот уже они доставали из рюкзаков армейские сухпайки. Перебивая запахи нечистот и залежалого тряпья, по коллектору разнесся запах саморазогревающейся каши и консервов. Кто знает, придется ли нам обедать завтра?

Как правило, выброс меняет Зону. Меняет местами аномалии, тасует гиблые места. И если вчера тропа выглядела безопасной, и возможно, вы даже провесили собственные вешки, то не стоит полагать, что сегодня, после выброса, все осталось так же на своих местах.

Нет, конечно, укоренившиеся аномалии, подобные карусели, или жаркам, примостившимся в тоннелях и переходах подземных коммуникаций мира Зоны, скорее всего, останутся на своих местах, но на поверхности все будет иначе.

Вот почему составление карт Зоны является гиблым занятием, вот почему практически все карты Зоны врут. Конечно, по привязкам на местности можно ориентироваться, вот, скажем, город-призрак Припять никуда не денется, или Рыжий лес, или Свалка, но вот блуждающий Лиманск, или скажем, шагающие болота вполне могли. Только вчера сталкер был, к примеру, уверен, что впереди его ждет небольшая передышка у границы тех самых болот, а сегодня р-раз, и нет ни болот, ни передышки, а на двенадцать часов перед ним лагерь «монолитовцев», и поминай, как звали.

Сейчас нам необходимо было без потерь воссоединиться со второй группой, проверить раненых и уходить дальше. Гуру сказал, что договорился с надежным человеком, и если мы до темноты доберемся до места встречи, то и ребят не подведем, и сами, чем черт не шутит, выберемся. Есть вариант, что товарищ Гуру поможет нам вооружиться для решающей встречи с Шутиным.

Несмотря на всеобщее воодушевление, я был несколько насторожен таким заявлением Гуру, поскольку я не видел, чтобы он с кем-то связывался через ПДА, не мог же он договориться о незапланированной встрече заранее? Или у него были другие источники? Больше всего меня волновал вопрос следующего толка — а что, если шаман просто поел каких-нибудь зонных трав, и теперь рассказал об одном из своих видений? Или и вовсе нас никто не будет ждать, а это лишь надежда, данная бойцам, чтобы те не опустили рук от осознания отчаянности нашего положения, когда все человеческие обитатели Зоны на самом деле против нас.

Зоркий пошел первым. Он предусмотрительно не стал выбрасывать горсть заготовленных болтов вперед. Кто знает, какие сюрпризы преподнес нам этот выброс. Когда командир удостоверился в безопасности прохода, он подал знак остальным следовать за ним. Мы не спешили, хотя нам предстояло уносить отсюда ноги, подобру-поздорову, но это был именно тот случай, когда следовало спешить не торопясь.

На тропе, которая вчера представляла собой мясорубку из смеси электр и жарок, было тихо, как будто эти аномалии тут вообще никогда и рядом не росли. Детектор фиксировал лишь два трамплина и нарождающийся фрост. Именно теперь дело дошло до болтов. Опытные сталкеры не могли исключить той возможности, что молодые карусели или комариные плеши не определились сканером.

К схрону «свободовцев» мы двигались медленно. Медленнее, чем нам хотелось, и медленнее, чем мы рассчитывали. Если следы прошлого столкновения будут обнаружены, опытным бойцам не составит труда определить направление нашего движения. Ну, а если задействуют военных, так те в два счета накроют нас с воздуха.

Новости нас ожидали неприятные. Двое ребят не выдержали, и теперь наша обязанность была похоронить товарищей. Учитывая сложившееся положение, сталкеры были захоронены в ведьмином студне. Зона сделает свое дело, убрав их тела, и позаботится о душах. Поневоле здесь, в периметре особо охраняемой территории, начинаешь верить в то, что «другая сторона» существует.

Можно называть это «духом места», можно «Хозяином Зоны», ну, а нам привычнее всего называние — Черный сталкер. Неосознанно, или напротив сознательно у него просят защиты и покровительства, его имя синоним удачи и беды. Не знаю, видел ли кто-то воплощенную материальную суть Черного сталкера, но лично я верил в то, что кроме радиации, аномалий и мутантов на двух и четырех ногах мама-Зона таит ого-го какие сюрпризы, и вообще-то, не дай бог на своем веку с ними со всеми познакомиться.

Наконец, переложив рюкзаки, и позаботившись о раненых, мы начали движение. Гуру теперь шел рядом с Зорким, помогая тому прокладывать путь. Неверьхуд прикрывал их. Основная часть двигалась в центре, защищая раненных. Замыкал колонну Карлос и его овчарка. Он был хмур и неразговорчив. Его друг Кобра куда-то запропастился, кажется, прибился к группе «долговцев», дабы не потерять ни единой возможности быть полезным. Вар был по левую руку от меня, шел он тяжело, но по его словам, сегодня особого недомогания он не испытывал, скорее всего, армейские медикаменты пришлись как нельзя кстати.

Помимо артефактов, обладающих неизученными, а порой и чудодейственными свойствами, свою жизнь в сложных ситуациях мы доверяли экспериментальным медикаментам. К счастью, эксперименты чаще всего оказывались удачными, и пилюли, ускоряющие заживление ран и сращивание костей, после своеобразного теста в Зоне поступали в промышленное производство фармацевтических компаний. Так это или не так на самом деле, конечно, никто из сталкеров наверняка не знал, но этот миф был один из тех, в которые принято было верить.

Когда до условного места, которое назвал Гуру, оставалось немногим больше десяти километров, один из «долговцев» совершил непростительную ошибку. Я думаю, у парня просто сдали нервы. Вторые сутки мы двигались в неизвестности, не пользуясь ПДА, не сверяясь с новыми картами ползучих аномалий, не зная ничего про активность S-поля. Ведомые полушаманом сталкеры вполне могли разувериться в своем проводнике, а с Зоной, как ни крути, свыкнуться удавалось отнюдь не всем. Не все сталкеры сразу привыкали принимать естественный ход событий, не все уважали местные неписаные правила, или попросту не верили в существование таковых.

Оплеуха Зоркого уже ничего не решала. Мы быстро просекли, что придется очень сильно спешить. Я чувствовал себя сапером на минном поле. Вар шел на пределе своих возможностей, стиснув зубы. Карлос взвалил Лизу себе на плечи, и теперь двигался быстрее, чем до того, собака временами поскуливала, но благодарно лизала лицо своего хозяина, словно подбадривая его. Сейчас мне отчетливо стало ясно, что легким поход наш не будет. И обиднее всего было оттого, что изменить что-либо мы уже не могли. Конечно, можно было теперь разделиться и рассыпаться по территории. Возможно, вернись кто-то к схрону, он обязательно бы уцелел, отсиделся. Но боезапас каждого был столь мал, что отбить серьезную атаку никому бы не удалось. А, уйдя от опасности теперь, едва ли одиночке удалось бы дотянуть бы до мало-мальски протоптанных троп.

Спешить в Зоне нельзя, а уж бегать и подавно, особенно когда речь идет о мало хоженых районах. Но у нас не было другого выбора, и Зоркий снова возглавил нашу нестройную колонну. Гуру неотрывно следовал подле командира. Несколько раз мы едва не угодили в угодливо распластавшие свои силовые круги гравиконцентраты, но это все из-за проклятой спешки. Совсем уж салаг в нашей группе не было. Но, видимо, Черный сталкер был сегодня не совсем благодушно настроен к нам, поэтому стоило нам оказаться на более ли менее пустынном отрезке пути, как на нас одна за другой обрушились все мыслимые зонные напасти.