Стоянов долго настраивал свой детектор, потом мы, наконец, двинулись в путь. У ученых тут были проложены мостки и намечены безопасные подходы. Вода то прибывала, то уходила куда-то совсем. Это был тоже своеобразный феномен Янтаря. Я не любил обходить это место над трубой, но порой случалось. Нехорошее там место, не могу объяснить чем, но нехорошее — это факт.

Стоянов не торопился. Я понимал его, парню нравился мир Зоны, он изучал его каждый день, как только выдавалась такая возможность. Вот чудные они все-таки люди науки! Я сам лично однажды сопровождал Стоянова к железнодорожному депо. Он с час беседовал с электрой, я не шучу! Именно беседовал, говорил, что она реагирует не только на колебание воздуха, но и на интонацию голоса. Хотел изучить… если бы нас тогда бандюки не накрыли, кто знает, какое бы открытие он мог совершить? Но после этой вольности лаборанта не выпускали за периметр, наверное, месяца два. Для парня это было настоящей трагедией. Фанат, что тут скажешь?

Первый замер отнял у нас около двух часов времени. Вокруг стояла звенящая тишина. Я слышал, как на дороге копошился какой-то мутант. Я искренне надеялся, что это не снорк. Когда он ушел, сделалось заметно свободнее дышать.

По трубе продвигались медленно. Нельзя было дать тварям возможности застать нас врасплох. Наибольшую опасность представляли, конечно, вооруженные зомби. Со времен отключения выжигателя их сделалось меньше в разы, но нельзя было говорить о том, что они исчезли вовсе. Снорки, разумеется, тоже были весьма опасны, но здесь им не хватило бы пространства, чтобы сделать достаточно высокий прыжок и напасть с максимально возможным эффектом, как это удавалось им в открытом пространстве. В общем, мы держали ухо в остро, выцеливая возможных врагов и продвигались вперед.

На втором болоте тишина показалась мне еще более зловещей. Я, было, заподозрил контролера, но признаков пси-активности не наблюдалось. Естественно, я торопил Стоянова. Возможно, карма сегодня была не очень удачной, или где-то неподалеку промышляет излом. Вот с ним бы мне уж точно не хотелось встретиться.

Однажды был такой случай. Пришел в зону парень по имени Винт. Я тогда еще вполне мог считаться салагой, но кое-какие понятия, все же, Вар вбил в мою голову. У Винта была навязчивая идея окультуривания, так скажем, местных увеселительных заведений. Сторож согласился на его предложение, да и в «100 рентген» были не против организовать так называемую «сталкерскую эстраду». У меня на этот счет было весьма скептическое мнение. По моему опыту, не стоило путать божий дар с яичницей. Да и организатор из Винта был никакой. Помню, Вар привел меня в Бункер, а там, стало быть, культурная программа. Ждали мы часа полтора, честно ждали, потому что такого наш брат-сталкер явно не видел. По описаниям выходило нечто фантастическое, да что там! К нам военсталы с Кордона прибыли поглядеть, что за чудо такое, окультуривание Зоны…

В итоге обещанный концерт открыл паренек с гитарой. Естественно, никакой критики ни свет, ни звук не выдерживали, да и сам он был, мягко говоря, в шоке, а как Вар рассказал, не отошел от марш-броска, где новоявленная хэви-команда потеряла убитыми троих, что не мудрено при таком руководстве. Я тихо хихикал, думая, что вовсе неплохо было бы устраивать концерты в подобных местах: зрители были благодарными. Парнишку-гитариста поддержали, напоили пивом и проводили до деревни новичков. Нужно ли говорить, что ждало Винта за обречение на смерть неподготовленных? Арена в «100 рентген» — то, что доктор прописал. Так вот там-то я и познакомился с изломом.

Я думаю, что эти мутанты были все еще наполовину людьми, и если бы довелось встретиться с таким, я не знаю, каким был бы итог сражения, по крайней мере тогда. Тот излом, который выступал против Винта, был безумным, злобным, и, если что и осталось в нем человеческого, так это тяга к уничтожению всего живого. Как ни крути, а в этом наша суть. Под старым пыльником вместо правой руки у мутанта скрывалась клешня, похожая на крабью. Винту досталось неплохое оружие — одна из зарубежных винтовок ближнего боя. При должной сноровке он победил бы своего соперника, но он предпочел иной исход.

— Сдохните, гады! — заорал он, оглашая Арену криком отчаяния. Но, прежде чем он успел направить ствол в сторону зрителей, его рука вместе с винтовкой была отделена от тела одним движением клешни излома. Все было кончено очень быстро.

Я не думаю, что устроители этого боя ожидали такого исхода, но горевать по Винту никто не стал.

Так вот памятуя об образе мутанта, я не очень бы хотел встретить его здесь. К счастью на второй стороне янтарного болота ни изломов, ни снорков не наблюдалось. Мы продвигались к месту замера уже более уверенно. Пока Стоянов настраивал свою аппаратуру, я внимательно следил за окрестностями. Вскоре появились зомби. Оружия при них не было, однако расслабляться не стоило. Одного я снял сразу, а вот второй показался мне хорошей кандидатурой для ученых.

Я не знал, как следует подманивать зомби. Но тут не растерялся Стоянов, видя, что угрозы жизни нет. Он протянул мутанту, я не знаю, как их еще следует называть, шоколадку. Я подумал, что ничего более идиотского и придумать нельзя, однако зомби подошел к нему и взял предложенное угощение. Он долго пытался разорвать упаковку, и я могу поклясться — он понимал, что нужно сделать. Он протянул угощение обратно, показывая, что он хочет съесть его. Я был впечатлен! Такого представления мне еще ни один зомби не устраивал. Да что говорить? Я вообще-то не привык кормить их с рук.

Стоянов открыл упаковку и снова протянул угощение зомби. Могу поклясться, что тот улыбнулся, что шокировало меня еще больше. Тогда Стоянов, набравшись смелости, пригласил нашего гостя с собой, обещав угостить снова. Тот согласно кивнул и зашагал вслед за нами.

Мне эта ситуация не нравилась в корне, поскольку, кто знает, может у него в кармане пистолет имеется, или какой-то шибко умный контролер скрывается поблизости? Когда мы вернулись обратно, на ту сторону Янтаря, где располагался исследовательский центр, так сказать, я сразу понял, что что-то изменилось в окружающей среде. Вскинув нехитрое оружие, я взглядом обшаривал окрестности.

Вся эта звенящая тишина, безветренность и созданный вакуум наводили меня только на одну мысль — мутант недалеко. И не все косвенные признаки совпадали с известной картиной, однако я, сам того от себя не ожидавши, рванул Стоянова за рукав и как мог быстро стал продвигаться по тропе обратно к центру.

Что-то случилось с тропой… кто-то поменял блоки… я заставлял парня спрыгивать в болотную жижу, которая пузырилась под ногами, потому что видел впереди косвенные признаки аномалий или странно заряженных магнитных полей.

— Что происходит? — прохрипел Стоянов, едва поспевая за мной.

— Контролер, — процедил я.

Другого объяснения у меня просто не было. Во рту появился странный привкус металла, зомби как будто бы понял нас и старался не отставать. В то же время это выглядело весьма странно, поскольку этот полутруп не пытался нас убить. Может быть, все мы уже подчиняемся чьему-то интеллекту? Да нет, быть того не может…

До двери мы добрались изможденные, мучаясь дикой жаждой; в спину подгоняло что-то, и никто из нас не знал, что именно. Я чувствовал пси-удары, но не мог локализовать их источник. Это было, похоже, как если бы несколько неопытных контролеров пытались взять нас в свою «свиту», но никак не могли разобраться, кто же из них главный. Нам отпер весьма обеспокоенный профессор, ну, во всяком случае, я так классифицировал состояние старичка.

— Вы оба что, с ума сошли? Я когда дал приказ возвращаться?

Мы со Стояновым переглянулись. Но сказать сейчас что-либо мы не могли, поэтому просто ввалились в предбанник вместе с зомби.

— Это еще ЧТО? — у Степана Евграфовича буквально глаза на лоб полезли.

— Зомби, — выдохнул Стоянов, стаскивая костюм после обработки. Я последовал его примеру, пройдя местную очистку от радиации и чего-то-там-еще. Мы запихнули в камеру и зомби, а после уже не видели его, так как какой-то старший сотрудник увел мутанта в какой-то закрытый отсек.