Сообщение из местного «гидрометцентра» гласило: «Выброса не будет, это определенно. Счастливой охоты, брат сталкер. Подпись Баромир».

Все разом заговорили, шутка ли? Такого никто отродясь не припомнил. Выброс — это вам ни грибной дождик. Он не может просто так взять и не случиться! Стало быть, что-то, а вернее кто-то помешал ему быть, значит, кто-то остановил некие губительные процессы, которые происходили в районе ЧАЭС последние сутки. И этим кем-то был Карлос — мой родной брат. Значит, он смог, дошел, сумел, справился.

Мне казалось, что на миг голова моя раскалилась от количества одновременно запущенных мыслительных процессов. Хотелось знать все и немедленно. Все заметно повеселели. «Долговцы» стали собираться на базу, с ними увязался Волк, вместе с Варом. Гуру, Неверьхуд и наш салажонок, которому повезло остаться в живых: требовали ухода и не могли преодолеть столь длинный путь на своих ногах, поэтому я решил остаться с ними. Но не только благородные мысли владели мною в этот момент. Я знал, что если уйду теперь, рискую так и не узнать, что привело сюда Александра, и, куда лежит его путь теперь.

Карлос брел, не разбирая дороги. Мыслей почти не было, а те, что были, казались чужими. Он помнил о том, что нужно идти. Нужно переставлять ноги, для чего необходимо задействовать некоторые группы мышц. Лиза бежала рядом, направляя шамана, не позволяя ему сбиться с взятого темпа.

Лиза вела Карлоса не через подземные ходы Припяти, а окружным длинным путем по самой кромке Рыжего леса и чертовых топей. Обычные сталкеры сюда не забредали. «Монолитовцы» лишь изредка обходили дозором эти земли, в клановом дележе не отошедшие никому по причине диковинных аномалий и особенно агрессивных мутантов. Но Карлосу не было страшно. Его и самого точно не было.

Шаман неосторожно зацепился за корягу и с высоты собственного роста рухнул на землю, успев лишь в последний момент выставить вперед ладони. Руки отозвались волной горячей боли, деревенея до предплечий. Карлос сел и огляделся. Кажется, он только недавно выбрался из мини-бункера у ЧАЭС. В шею тут же ткнулся мокрый холодный нос. Шаман не сразу осознал, где и как именно он оказался, но, оглядев Зону в уже привычном энергетическом спектре, сразу все понял. Почесав Лизу за ушами, Карлос поднялся и, нащупав Тропу, продолжил путь.

Когда генератор S-поля вышел из строя, Карлоса накрыло сильной пси-волной. Все энергетические потоки в радиусе нескольких километров были оборваны, и ни одно существо не могло сориентироваться в наступившем хаосе. Менталы скулили от боли. Многоголосый вой сливался в единый поток аномальной энергии, и грозился распасться на неуправляемую волну, провоцирующую гон мутантов. Но каким-то образом шаткий баланс был восстановлен. Карлос мог поклясться, что Черный сталкер каким-то образом замкнул потоки на него, и именно поэтому он смутно помнил прошедшие несколько часов. Тропа не дала шаману сбиться с пути, а Зона пропускала человека сквозь себя, позволяя ему вернуться в свою человеческую стаю.

В тревожном ожидании прошла пара дней. Я не мог отослать сообщение брату, поскольку он ушел без каких-либо средств связи. Сталкеры потихоньку расползлись из избушки Болотного Доктора. И знакомые Ивану зомби даже успели принести паренька, пострадавшего не то от студня, не то от жгучего пуха. Док занялся им, а я слонялся без дела, лишь иногда то ассистируя, когда Иван никак не мог справиться один.

Вечером, когда уже смеркалось, несмотря на расстилающийся перед глазами уныло-серый пейзаж, пахло дачей. Я сидел на крыльце, и, впервые за прошедшие пару лет, курил. В Зоне все было как-то некогда, и вредная привычка быстро покинула меня, но сейчас я был неспокоен, и чувствовал, как напряжение сгущается вокруг.

Первой из сумрака бурелома появилась овчарка. Она была немного крупнее нормальной собаки. Огромные мощные лапы очень быстро преодолели разделяющее нас расстояние. Лиза бросилась на меня, и уронив на землю, принялась вылизывать лицо. Еще минуту назад я был напряжен, как струна и вот, в один миг напряжение спало, я чесал черно-рыжие бока, несмотря на налипшую грязь и характерный запах тины. Эй, малышка, сколько на тебе рентген?

Следом за Лизой появился Карлос. Увидев его, я поднялся на ноги. В этом человеке я с трудом мог бы узнать своего брата. Цепкие карие, почти черные глаза, серебряный ежик пробивающихся волос, обожженный комбез, осунувшееся лицо. Он выглядел гораздо старше, и дело тут было вовсе не в морщинах. Несмотря на нашу небольшую разницу в возрасте так или иначе Карлос всегда считался младшим. Но сейчас этой границы не существовало.

Мы долго смотрели друг на друга. Я не знаю, о чем думал брат, должно быть я также изменился. Мне было сложно судить об этом, в Зоне не до того, чтобы часто смотреться в зеркало. Так мы стояли друг напротив друга, а Лиза бегала от одного к другому, и лизала наши пальцы.

Наконец, брат сделал первый шаг вперед. Я не помню, как в лицо дохнуло гарью и лесом. Мы обнялись. Зашли в дом. Болотный Доктор устало смотрел на нас из-под очков.

— Все хорошо, Карлос? — осведомился он, в тот момент я мог поклясться, как зеленая змея шнырнула с его ног в подпол. Однако когда я потер глаза, никакой змеи и в помине не было.

— Да, — отозвался тот, — мы с Гуру сумели предотвратить эпидемию шума, а возможно чего и похуже. Признаюсь, я не очень хорошо понял, каких именно целей добивался Шутин. Мне кажется, в нем говорил нереализованный комплекс. Он очень хотел славы и власти, — Карлос пожал плечами.

Док посоветовал ему пройти дезактивацию, а когда шаман пришел в себя — занялся его ожогами. Мы все молчали, будто бы привыкая к новой ситуации, к новому порядку и к новой расстановке сил.

Наконец, когда Иван закончил свою работу Карлос разговорился:

— Я пришел за тобой, Бес, но теперь понял, что, на самом деле, пришел, чтобы понять себя. Ты можешь ничего не говорить, я знаю, что ты не вернешься, во всяком случае не вернешься сейчас. Ты стал другим, но твой путь здесь еще не закончился. Поэтому весь мой изначальный план, можно сказать, летит в тартарары.

Я улыбнулся, и снова обнял брата.

— Ты прав, наверное, прав, как никогда. Я не могу уйти сейчас.

Из кармана своего порядком потрепанного рюкзака Карлос достал плитку шоколада, за это время она успела деформироваться, однако, это не имело для нас никакого значения. Доктор поставил чай. Он выглядел уставшим.

Тяжелые тени залегли под глазами, но в них светилась надежда, и понимание того, что все, что он делал все эти годы, было не напрасным. Шоколад «Аленка» был родом из 1986 года, но, претерпев путешествие во времени, ничуть не потерял своих вкусовых качеств. Это был вкус детства, напоминавший позднее возвращение отца со службы. Что-то было в этом моменте такое правильное.

Мы молчали. Под потолком мерно тикали часы с кукушкой, ровный электрический свет заливал небольшую комнату. Несмотря на то, что у Дока повсеместно стояли или энергосберегающие лампы, или диодные здесь все было сделано точно для отдыха души. Лиза лежала у ног Карлоса, и он подкармливал ее сублимированной курицей из армейского пайка.

Все главные слова были произнесены, приоритеты расставлены. Мы допили чай и стали собираться в дорогу. Болотный Доктор не пожалел для нас амуниции, вернее, Карлосу был выдан новый комбез и пыльник, а мне оружие и боеприпасы. Я с нескрываемым неодобрением смотрел, как брат примостил на поясе старое мачете, и повесил на шею варган, в то время как я сам не гнушался новой брони и нового подствольника к верному автомату.

Иван улыбнулся, глядя на мои невысказанные эмоции, ответив лаконичным:

— Ему это все уже не нужно. Да и, ты знаешь, я против убийств хотя бы на этой земле. Но я сам даю тебе свое обмундирование, которым ты не сможешь убить ни одной твари. Зла достаточно и в запериметрье, неужели Бес, ты можешь выстрелить в того, кто помогал тебе все это время?