Времени на дальнейшие расспросы не оставалось. Алиса даже не успела встретиться с мистером Роули, чтобы выяснить, что конкретно будет входить в ее обязанности. Вместе с Бетси она поспешила обратно в дом миссионеров, схватила свой узелок и поцеловала на прощание женщину, которая так помогла ей.

От быстрой ходьбы щеки Бетси разрумянились, ее круглое добродушное лицо стало напоминать летнюю луну, захваченную лучами восходящего солнца. И хотя она улыбалась, во взгляде ее сквозила тревога.

«Ты смотри там, будь осторожнее…» — тихим голосом, почти шепотом сказала она.

Слова эти вспомнились Алисе так живо, словно эта женщина стояла сейчас рядом с ней в тесной каюте и произносила их снова.

«Во время долгих плаваний мужчинам начинает не хватать женского общества, а моряки — народ грубый, джентльменами их вряд ли можно назвать. Так что держись поближе к миссис Роули и ее мужу».

Как только Бетси произнесла последнее слово, появился ее собственный муж. Он и отвел Алису в порт. Шагал он так широко, что ей приходилось семенить, чтобы не отстать. В тени большого корабля с округлыми деревянными бортами они распрощались.

Судно показалось Алисе похожим на какого-то гигантского морского зверя, который собирался вот-вот броситься в плескавшиеся у его серых боков волны, серебрящиеся в лучах утреннего солнца. Алиса с восхищением рассматривала это чудо, пока какой-то мужчина не закричал ей, что сейчас будут поднимать лестницу. Он добавил, что если она хочет попасть на борт, то ей лучше поторопиться.

И только в последнее мгновение, окинув взглядом корабль, она заметила его название. Большими белыми буквами на выкрашенном в черный цвет боку было написано: «Дельфин».

Как странно! Алиса усмехнулась. Странно, что это тот самый корабль, за пассажирку которого ее принял мужчина, посоветовавший ей пойти в дом миссионеров.

«Мир — странная штука…» — неожиданно услышала Алиса, да так четко, что глаза ее забегали по каюте в поисках говорящего. Однако слова эти были из ее воспоминаний. Давно, когда она была еще маленьким любопытным ребенком, их произнес отец. Она помнила, как он сказал: «В мире полно самых невероятных вещей, и только Господь Бог знает их все».

Алиса стала развязывать узелок, но вдруг ее руки замерли, взгляд остановился на его нехитром содержимом. Пришедшие на память слова не давали ей покоя. Господь знает все, сказал отец, только вот дочь никогда больше не сможет обратиться к родному человеку за советом!

— Вы хотели меня видеть, — холодно произнес Каин Линделл, бросив быстрый взгляд на мужчин, которых провели в его кабинет в Дипмур-хаус. — Прошу вас, изложите ваше дело покороче, у меня через час важная встреча.

— Я считаю вас лжецом и вором… Достаточно кратко? — Вообще-то, Пол Тарн не собирался начинать разговор так резко, но не сдержался. Огонь клокотал в нем с той самой секунды, когда он несколько дней назад прочитал письмо, которое сразу показал человеку, стоящему сейчас рядом с ним.

— Какого черта… Вы что, с ума сошли? — Линделл порывисто вскочил со своего места, так что стул, на котором он сидел, отлетел в сторону. В потемневших от злобы глазах вспыхнул неистовый огонь.

— Я-то как раз не сошел с ума, — ответил Пол, мысленно приказав себе говорить как можно спокойнее. — Но вот вы, очевидно, потеряли и разум, и совесть, когда решили обманным путем завладеть собственностью другого человека.

— Завладеть обманным путем? Вы называете меня вором?

— Да, и слова свои я готов подтвердить в суде под присягой.

— А ответить перед судом за ложное обвинение вы готовы?

— Если придется, то да! — Пол заметил, как рука Каина потянулась к шнурку колокольчика для вызова слуги. Его пальцы мелко дрожали. — Но сперва, возможно, вам стоит послушать, что еще будет сказано на суде. Не хотите ли узнать, на чем основываются мои обвинения?

Рука Каина Линделла повисла в воздухе, а глаза натолкнулись на серьезный, сосредоточенный взгляд младшего из мужчин.

— Боюсь, вы совершаете большую ошибку, — заявил он, пытаясь унять приступ страха, от которого у него дрожали не только руки, но и голос.

— Вы — Каин Линделл, племянник покойного Лавана Маршалла и наследник его состояния?

Что это? Может, как он и опасался, у Маршалла все-таки сыскался какой-нибудь родственник? И кто-то из этих двоих явился сюда, чтобы предъявить свои права на наследство? Что ж, Каин Линделл не намерен сдаваться без боя. Эта мысль его несколько успокоила, и он убрал руку с плетеного шнурка.

— Да, это мое имя и положение, — ответил Каин, бросив испепеляющий взгляд на человека, задавшего этот вопрос. — А могу ли я узнать причину, заставившую вас сомневаться в том, что я Каин Линделл?

— Конечно, — сказал Пол, которого ничуть не смутил взгляд Каина. — Вы знакомы с Лорой Тарн?

Хозяин кабинета переместился к камину и встал спиной к огню.

— Я не знаю никакой Лоры Тарн, — усмехнулся он. — Говорю же вам, джентльмены, вы ошибаетесь.

При взгляде на это улыбающееся лицо Пол едва сдержался, чтобы не разразиться бранью. Мысленно проклиная Линделла, он на мгновение крепко стиснул зубы. Этого хватило, чтобы взять себя в руки. В голове мелькнула мысль, что этот человек держится очень уверенно, хотя Лора ни секунды не сомневалась в своей правоте. Что касается Иосифа Ричардсона, то он не раз говорил, что работники из конюшен Банкрофта, болтая между собой, произносили имя Каина Линделла. Они слышали его из уст своего хозяина, который именно так обращался к своему другу.

Однако этот человек не выказал ни малейшего интереса к его сестре и даже ухом не повел, когда слуга, впуская их в кабинет, назвал фамилию Тарн. Или он наделен воистину поразительным самообладанием, или на самом деле является тем мужчиной, за которым его сестра готова была бежать на край света. Существовал только один способ выяснить это.

— Значит, вы незнакомы с Лорой Тарн? — продолжил Пол. — Мне кажется довольно странным тот факт, что человек не помнит имени своей невесты, женщины, на которой обещал жениться. Она встретила вас у Банкрофт-холла и была неприятно удивлена, когда вы даже не соизволили поздороваться с ней.

Невеста! Черт, об этом он не подумал! Но неприятный холодок, который Линделл ощутил в груди, быстро исчез. Не было никакой невесты! Вся эта история — дело рук Банкрофта. Наверняка Марлоу придумал всю эту чушь, чтобы не выплачивать свои карточные долги. Только Банкрофт очень скоро поймет, что провести Каина Линделла не так-то просто. Бросив озабоченный взгляд на массивные часы в дубовой оправе, стоявшие на каминной полке, он сказал:

— Как я уже говорил, у меня назначена встреча, так что…

— Я полагаю, вам незнакомо имя Лоры Тарн по той простой причине, что вы не тот, за кого себя выдаете. Вы — не Каин Линделл!

Слова эти, произнесенные стальным голосом, поколебали спокойствие Линделла. Неужели Банкрофт пошел дальше того, чтобы заплатить какой-нибудь женщине, которую попросил обвинить его в том, что он якобы обещал на ней жениться и не сдержал своего слова? Неужели Марлоу выложил этому Тарну и его спутнику, который, к слову, до сих пор отмалчивался, всю правду? О, в том, что Банкрофту все известно, можно не сомневаться! Конечно, сам Марлоу никогда этого не говорил, но стоит ли сомневаться в том, что больной лихорадкой человек не всегда контролирует себя и в бреду может легко выдать любые секреты? А он, Каин Линделл, очень сильно болел, и из-за приступов лихорадки был вынужден какое-то время провести в доме Банкрофта на плантации. Именно после этого Банкрофт стал вести себя высокомерно, если не сказать нагло, и своим поведением напоминал паука, наблюдающего за мухой. Да только паук этот скоро сам угодит в свою же паутину.

Линделл холодно посмотрел на Пола.

— Не знаю, что там наговорил Банкрофт, но вам стоило бы более подробно расспросить его самого. Например, о той девушке, которую он изнасиловал, а затем переправил за границу. Я имею в виду молодую особу с золотисто-каштановыми волосами!