— Не ваше дело. Но мы могли бы оставить это неудачное совпадение без последствий. Прошу вас, ступайте своей дорогой, как будто вы меня и не видели. А у меня здесь назначена встреча.

Оскорбленный в лучших чувствах, я уже был готов развернуться и оставить Сару Брюне одну в окружении шипов, когда к нам приблизился низенький человечек в костюме и при галстуке. Волосы у него были абсолютно седые, но вид коротышка имел атлетический. Быть может, желая подчеркнуть это свое качество, нелепый персонаж с силой пожал мою руку и лишь потом представился.

— Меня зовут Якоб Зутер, — произнес он на испанском языке, явно освоенном по учебнику. — Где же находятся прочие двое?

Этот вопрос Зутер задал уже после того, как взмахом руки поприветствовал француженку.

— Что вы имеете в виду? — откликнулась она в раздражении. — В туристическом бюро мне обещали персонального гида. Я выложила сто сорок швейцарских франков не для того, чтобы присоединяться к общей экскурсии.

Якоб извлек из жилетного кармана маленькую трубочку, терпеливо ее раскурил и лишь затем с улыбкой ответил:

— А вот мне сообщили, что вас будет четверо. Известно ли вам, что в Берне я являюсь первейшим знатоком по части Эйнштейна? Вам крупно повезло. В этом городе не найдется ни единого уголка, куда забредал этот лохматый безумец, о котором я не имел бы полного представления.

Поскольку Сара хранила оскорбленное молчание, я решил, что слово предоставляется мне:

— И что же, двое других участников тоже говорят по-испански?

— Естественно. Иначе их не включили бы в группу. А кстати, где же они сейчас? В моем рабочем плане на сегодня указано, что я должен здесь встретить трех кабальеро и одну даму.

Мы с Сарой обменялись первым сообщническим взглядом после нашей неожиданной встречи. Оба прекрасно понимали, каких двух «кабальеро» не хватало: конечно же, Павла и Йенсена. Та самая незримая рука, что свела нас вместе в Кадакесе, теперь собирала всех на частную экскурсию по эйнштейновскому Берну.

Как бы там ни было, если экскурсовод и правда был докой в своем деле, он мог бы оказать мне ценнейшую помощь по заполнению белых пятен в этой главе из рукописи Йосимуры. Присутствие прекрасной француженки явилось для меня фактом необыкновенным, но ни в коем случае не отрицательным.

Сара, по-видимому, считала иначе, поскольку, когда наш экскурсовод сорвался с места и жестом пригласил нас следовать за собой, прошептала мне на ухо:

— Я отказываюсь участвовать в этом балагане. Просто смешно! Мне даже не жалко будет расстаться с уплаченным задатком. Вообще-то говоря, я здесь не ради денег.

Я не верил собственным ушам. С каждым шагом мое путешествие оказывалось все более абсурдным и непредсказуемым. Я решил расставить все точки над «i».

— С твоего разрешения, я буду обращаться к тебе на «ты». Уж извини за мой вопрос, Сара, однако надо же с чего-то начинать, чтобы выбраться из этого лабиринта. Не получала ли ты заказа на доработку биографии Эйнштейна? А автор — не тот ли самый Йосимура, да будет земля ему пухом?

Вместо ответа француженка в ярости поджала губки. Я догадался, что она не намерена облегчать мне задачу.

Пройдя к медвежьему рву, Якоб Зутер воздел правую ладонь, призывая нас остановиться. Я опасался, что сейчас последует скучнейший рассказ о гербе Берна, однако таковой в намерения карлика не входил.

— Прошу обождать пять минут, — сказал он. — Мне нужно наведаться в туристическое бюро и выяснить, вдруг отсутствующие участники экскурсии заблудились и ожидают нас там. Эти люди уплатили полную стоимость, и я не имею права их подводить. Двое — это двое, а четверо — это четверо.

Произнеся эти слова, Зутер снова поднял руку, словно прося об одолжении. Потом он скоренько зашагал по главной улице.

Сара посмотрела на меня с досадой. Если появятся еще и Павел с Йенсеном, атмосфера сделается просто невыносимой.

Желая разрядить обстановку, я указал ей на маленькое кафе и заявил:

— Спать хочу, просто сил нет. Не составишь мне компанию? Давай попьем кофе в ожидании возвращения нашего гида.

Сара как-то вся напряглась, словно я предлагал ей что-то непристойное. В конце концов она безнадежно пожала плечами; мое приглашение было принято.

Я попросил эспрессо и щедро его подсластил, чтобы кровь снова прилила к голове. Неожиданно я почувствовал себя на грани обморока. Сара ничего не заказала. Она просто впилась в меня своими голубыми глазами, как будто бы рядом с ней сидел буйнопомешанный.

Оценив ситуацию, я предпринял последнюю попытку разбить лед отчуждения и воспользовался приемом, к которому часто прибегал, составляя сценарии для «Сети»:

— Я собираюсь рассказать тебе историю, которая, учитывая наши обстоятельства, не лишена смысла. Будешь ее слушать?

— Ты все равно расскажешь, так что выкладывай.

— Молодая парочка вместе принимала душ в квартире, когда неожиданно раздался звонок в дверь. Поспорили о том, кто пойдет открывать, в итоге девушка в расстроенных чувствах покинула ванную. Она прикрылась полотенцем, вода все еще капала, когда барышня добралась до двери. Оказалось, что это был сосед с шестого этажа. Он сразу же предложил: «Я заплачу тысячу евро, если ты сбросишь полотенце и покажешь мне свое обнаженное тело».

Теперь Сара смотрела на меня не с безразличием, а с любопытством, словно пытаясь установить, к какой категории идиотов принадлежит ее собеседник.

— Девушка, естественно, обалдела от такого странного и при этом заманчивого предложения. «Слушай, это же тысяча евро, а тебе надо только сбросить полотенце на пол», — продолжал уговаривать сосед и показал две новенькие купюры по пятьсот. Соседка заколебалась. «Только полотенце? Больше ничего?» Сосед отвечает: «Ничего. Сбрасываешь полотенце и забираешь тысячу евро». В итоге девушка согласилась, решив, что это очень удобный способ заработать. Она медленно размотала полотенце и сбросила его на пол. Сосед вдосталь нагляделся на обнаженное тело, после чего, как и обещал, отдал деньги и поднялся к себе. Девушка, все еще изумленная происшедшим, подобрала полотенце и вернулась в душ. Парень спросил, кто приходил. «Это… сосед с шестого этажа», — кратко ответила его подружка. «Прекрасно! Так он вернул тебе тысячу евро, которые я ему одолжил?»

Француженка ограничилась снисходительной улыбочкой. Прежде чем подвести мораль, я исподтишка полюбовался ее формами под красным платьем. Мне вдруг страшно захотелось побывать тем соседом с шестого этажа и чтобы Сара была той девушкой из душа.

— Чему нас учит эта басня? Опасно не делиться с товарищами самой полной информацией. Поэтому, полагаю, нам надо бы держаться вместе…

С улицы вдруг раздался душераздирающий вопль. Ему вторили два перепуганных голоса, кричавшие нечто вроде: «Hilfe! Hilfe!»[22]

Я выскочил из кафе, чтобы разобраться, что происходит, и даже не взглянул, следует ли за мной моя очаровательная спутница. Десяток горожан склонились над медвежьим рвом, оттуда доносился пугающий рев.

Еще ничего не поняв, я тоже бросился ко рву и все увидел. На дне лежало окровавленное тело Якоба Зутера. Его голова была оторвана мощной лапой зверя.

Полицейские уже огородили ров по периметру, первые бригады телевизионщиков пытались заснять кадры «неожиданного происшествия».

— Именно в такой версии события излагают по радио, — кратко пояснил нам таксист, по виду индиец.

Мы ехали в отель «Мартахаус», где остановилась Сара. Весь мой багаж состоял из одного чемоданчика и мешка с вопросами, на которые не было ответов.

— Ты действительно считаешь, что Зутер свалился в ров, пытаясь покормить медведя? — спросил я француженку, которая рассматривала нашего водителя.