Какое-то время вся их активность ограничивалась убеганием от разъяренного капитана, отвешивавшего тумаки направо и налево. Больше всего досталось вернувшимся на судно гребцам.

Шелестя листвой, к нам присоединились женщины.

— Что они делают? — спросила Леля, покосившись на торчащие из кустов босые пиратские пятки и указав на бегающих по палубе головорезов.

— Вынашивают план.

— Какой?

— Узнаем, когда они начнут его в жизнь воплощать. Но, боюсь, он будет малоприятным.

— Нам ведь нужен корабль, — напомнила Ливия, — так давайте его захватим.

— Как?

— Нужно что-нибудь придумать…

— Нужно сделать плот, — заявил Дон Кихот. — Подплыть незаметно к кораблю, взобраться на него и захватить.

— У тебя есть шапка-невидимка?

— Откуда?

— Так как же тогда сделаться незаметными?

— Может, подать знак черту, чтобы он их отвлек.

— Ага, спел и сплясал…

— А он может?

— А черт его знает! — с жаром ответил я, перекатившись на бок и запустив руки в штаны.

— У тебя появилась идея? — заинтересовались все.

— Я-а… умостился на муравейник, — пытаясь извлечь на свет божий кусачее насекомое, пояснил я.

Ливия начала мне помогать, чем вогнала в краску благородного идальго, увидевшего в ее действиях некую фривольную двусмысленность.

Покончив с насекомыми, мы вернулись к наблюдению за пиратским кораблем. Какое-то время ничего интересного там не происходило, и мы отправили Лелю с Ливией к вечно накрытому столу ясеня-провидца. Как говорится, пираты-пиратами, а обед по расписанию.

Едва девушки скрылись с глаз, на пиратском корабле начало происходить что-то непонятное.

Построив команду на палубе, капитан судна прошелся перед ней и, выбрав пару наиболее крепких парней, отрывисто бросил:

— Заголить торсы!

Избранные проворно избавились от верхней одежды, оставшись в одних штанах. Их крепко привязали к веревкам и, взяв за руки и за ноги, раскачали и выбросили за борт.

— Что они делают? — поинтересовался у меня Дон Кихот.

— Может, искупаться решили… поскольку уж оказались в теплом течении.

— Угу… только не больно-то оно и теплое.

Плескаясь и издавая нечленораздельные вопли, пираты немного отплыли от корабля и принялись кружить на одном месте, вертя головами во все стороны.

— Активнее, сто чертей вам в селезенку! — перевесившись через борт, проорал капитан.

— А!!! — едва не выпрыгнул из воды один из пловцов.

Рядом с ним из воды выглянула белобрысая головка моей знакомой русалки. Она ухватила пирата под мышки и понесла к берегу.

Появились еще две русалки, направившие свои усилия на транспортирование второго бандита. Тот растерянно завертел головой, не зная, как поступить в этой ситуации.

— Хватай обеих! — ударив кулаками по перилам, крикнул капитан. — Да тяните же!

Столпившиеся на палубе корсары потянули канат на себя.

Удивленные сопротивлением, морские девы забились, с силой ударяя хвостами по воде. Но десятка мужских рук, привычных к тяжелому физическому труду, на каждую оказалось слишком много. Их медленно, но целеустремленно подтащили к самому борту и, набросив сеть, вытащили из воды.

— Поймали девок. Эх, жалость-то какая, — вздохнул Добрыня Никитич.

— Зачем они им? — удивилась Яга.

— Может, выкуп с морского царя стребуют, а может, продадут в неволю: будут жемчуг на атоллах собирать.

— Может быть, — раздалось за спиной.

Мы вскочили как ужаленные. Рекс рыкнул, скаля клыки, Добрыня потянулся за булавой, Яга грозно насупила очи и уперла руки в боки.

Раздвигая кусты, со всех сторон показались криминальные морды.

— Предлагаю сдаться, — сказал пират, сверкая единственным глазом. Второй закрывала пестрая повязка, похожая на съехавшую набок бандану. — Вашим подругам это спасет жизнь.

В подтверждение его слов нам продемонстрировали связанных Ливию и Лелю. Удерживавший мою сестру бандит прижимал к ее горлу острый нож.

— Если ты хотя пальцем тро…

— Не нужно угроз, — поднял руки пират, — Не в наших интересах портить товар.

— Отпустите их, и мы хорошо заплатим вам.

— Все, что есть у вас сейчас, и так будет наше. А условия выкупа мы обговорим отдельно. Думаю, как разумные люди мы сможем договориться?

— Мы спешим.

— Тем больше смысла сразу же сложить оружие.

Не видя смысла тянуть время, я отбросил меч-кладенец в сторону и сказал:

— Отведите меня скорее к капитану.

— С удовольствием, — оскалился одноглазый пират, делая знак своим подручным. Те проворно разоружили нас и связали.

— Шлюпка подана, прошу вас.

Попытка понять, как нас смогли обойти с тыла, прояснилась, когда, выйдя на другую сторону острова, мы увидели еще один пиратский корабль. Значительно меньших размеров, внешне больше похожий на купеческую ладью из тех, что по торговым путям ходят, но с тем же зловещим черепом на черном флаге.

На прибрежном песке, поблескивая мокрыми бортами, лежали в ряд сразу три шлюпки, которые тотчас проворно спустили на воду.

Вместо того чтобы отвезти нас на свой корабль, шлюпки обогнули остров и направились к трехмачтовому судну, по всей видимости, являвшемуся флагманским.

Мысленно строя предстоящий разговор-торг с капитаном пиратов, я оказался не готов к тому приему, который мне оказали.

Вместо приветствия мне приложились к затылку обухом топора и, спустив в трюм, заковали в кандалы.

— Ну вот, — произнес знакомый голос из темноты, — наконец-то. А то я переживать за вас начал.

— Кто это? — морщась от боли в затылке, недовольно спросил я.

— Видно, сильно ударили, раз собственного ангела-хранителя не узнал.

— Ну ты, черт, и удружил…

— Так вышло, — шмыгнул носом рогатый. — Не ладится у меня с новой работой.

Наполнив темноту трюма отблесками смоляного факела, к нам спустились несколько пиратов, приведшие с робой Дон Кихота, которого приковали напротив меня, рядом с огромной бочкой, в которой явственно плескалась вода.

Когда в трюме оказались все наши, я поинтересовался у находившихся в трюме пиратов:

— Когда капитан примет меня?

— Завтра. — Забрав с собой факел, служивший единственным источником света, они удалились, оставив нас в полной темноте.

Тотчас, попискивая, наружу полезли местные старожилы — крысы. Наверное, знакомиться…

— Кажется, с круизным лайнером нам не повезло, — заметил черт. — Сплошная антисанитария, грубость персонала… Дайте мне жалобную книгу!

Его законное требование проигнорировали. Возможно, опасаясь, что мы все изъявим желание оставить в ней свои критические высказывания и конструктивные замечания.

Скрипнув снастями, корабль дрогнул и отправился в плавание.

От качки меня тотчас начало мутить, заставляя еще острее чувствовать тоску по удобству передвижения на Летучем Корабле. Намокшая от сидения на мокром полу одежда неприятно холодит кожу, вытягивая из озябшего тела остатки тепла. А уж запах…

— И все-таки в нашем положении есть и свои плюсы, — желая приободрить друзей, заметил я.

— Что-то я их не наблюдаю, — ответила Леля, вздрагивая при каждом прикосновении мохнатых тел Проворно снующих по трюму крыс. — Брр… какая гадость!

— Вот подожди, проголодаешься, — донесся голос из темноты, — тогда совсем по-другому на них смотреть будешь.

— Это как?

— Нежно. Как на отбивную с кровью, — вместо незнакомца ответил опытный в подобных делах черт. — Тут главное поймать… они, заразы, такие проворные, что прямо жуть.

— Какая гадость! — заявила моя сестричка. — А вы кто? — Это уже незнакомцу, рассмотреть которого из-за царящей в трюме темноты не представляется возможным.

После тяжелого вздоха и продолжительной паузы все же последовал ответ:

— Садко.

— Тот самый, что хорошо поет и на балалайке играет? — уточнил я.

— На гуслях, — поправила меня Ливия.

— Ну… да. Играю. Только последнее время все больше на попойках пиратских. А уж что петь приходится…