— Не ушел еще? — поинтересовался неизвестный борец со злом.

— Нет.

— Звать-то тебя как? — после паузы поинтересовался он.

— Лелем. А тебя?

— Бэдмен.

— Бэтмен?! — переспросил я, решив, что ослышался.

— Я что, похож на мышь?

— Ну… Никогда не видел скелет летучей мыши.

— Я Бэдмен. Бэд-мен. Что значит «плохой человек» или «человек-злюка».

— Или Мальчиш-Плохиш по-русски. А я думал, ты со злом боролся…

— Боролся.

— Тогда почему «плохой»?

— Чтобы победить злодея, нужен еще больший злодей. А против самых гнусных злодеев есть я, Бэдмен!

— Кощей оказался не по зубам?

— Да уж. Откуда мне было знать, что на Руси столько героев, что злодей должен быть бессмертным, иначе ему не выжить? И хитрым…

— Хитрым? — ухватившись за слово, я принялся развивать возникшую в голове мысль. — Эй, Бэдмен! Скажи дверям, пускай откроются, я по приглашению пришел.

— Какому приглашению?

— Трубы у них потекли, вот меня и вызвали. Сантехник я.

— Кто? Какие трубы?

— Водопроводные, — уверенно ответил я.

— Сам им скажи, — предложил скелет. — Если вызывали — они откроются сами по себе.

Поднявшись на ноги, я одернул кольчугу, поправил меч и, громыхая сапогами в ворота, прокричал:

— Отворяйте! Меня вызывали. Я сантехник.

Ворота даже не скрипнули в ответ, проигнорировав мои требования.

— Да откройте же! У вас проводка дымится, пробки перегорели и короткое замыкание на всех люстрах, вот меня и вызвали срочно. Я же электрик из местного ЖЭКа.

— Их не обманешь, — заявил Бэдмен — Только…

— Откройте! — поспешно сунув руку в карман, неистово заорал я. И, вытащив завещание Кощея, сообщил: — Я его душеприказчик. У меня его заве…

Ворота дрогнули и начали со страшным скрипом опускаться, громыхая подъемными цепями.

— Открываются, — сообщил скелет и сделал глубокий вдох.

Отскочив назад, я дождался, пока ворота опустятся, впечатав Бэдмена в снег, и, запрыгнув на них, бросился в замок.

Отсутствие демонического хохота за спиной косвенно подтвердило заявление несостоявшегося сокрушителя Кощея об отсутствии хозяев. Ведь злодеям его масштаба присуще тяготение к театральщине, к громким фразам и величественным позам.

Если бы я имел хоть какое-то архитектурное или хотя бы строительное образование, то описывать замок Кощея не стал бы и пробовать, здесь присутствуют фрагменты множества стилей, перемешанные больным воображением в совершенно непотребный винегрет и слепленные в одно целое явной отсебятиной в стиле «тяп-ляп». Но, как я уже говорил, в моем богатом прошлом мне довелось побывать и демоном, и божеством, к строительству это никакого отношения не имело. Разве что, будучи Лелем и Амуром, я пытался строить чужое счастье на гармонии чувств, а будучи Асмодеем — на сексе. Вот только в Кощеевом замке эротизмом и не веяло. Веяло здесь вековой пылью, сыростью и плесенью. И неуловимым привкусом отчаяния и боли.

— Ванюшка!

— А… а… а… — отозвалось эхо, перепрыгивая с одной потолочной балки, терявшейся в высоте, на другую.

Часть правой стены выложена из одинаково неотесанных каменных валунов. В зазорах между ними попискивают несметные полчища крыс, глазки которых радостно заблестели при моем появлении. Видимо, у них, словно у собак Павлова на свет лампочки, выработалась аналогичная реакция на посторонний крик. Вот только в мои планы не входит пополнение их потребительской корзины своими бренными останками.

Дальше каменная кладка переходит в галерею кривых зеркал, каждое из которых на свой манер перекривляет меня, отображая гротескный образ.

Еще дальше начинается кирпичная кладка с вкраплениями железных дверей.

Рассмотреть стену по левую руку мне не удается, мешает слабая освещенность той части залы и сложенные штабелями дрова, которыми, по всей видимости, топится огромная жаровня, установленная в нескольких метрах от каменного трона, потертость которого указывает на частое его соприкосновение с бессмертными мощами. Но не сегодня. Нынче трон удручающе пуст.

Сдержав ребяческий порыв позвать хозяина на мультяшный манер: «Кощей, подлый трус! Выходи!», я не стал кричать, а подошел к гонгу, установленному на расстоянии вытянутой руки от трона. Полутораметрового диаметра серебряный диск подвешен на цепях к кованой бронзовой раме.

«Чем же в него бьют? — задумался я, осматриваясь по сторонам. — Не кулаком… и не головой, вроде бы…»

Мой взгляд упал на низкую табуретку, поставленную у подножия трона.

Бом… м… м… — расколов тишину, царящую во дворце, басовито загудел гонг.

Посмотрев на оставшуюся в руке ножку от табуретки, оказавшейся излишне хрупкой, я отбросил ее в сторону и подпрыгнул от неожиданности.

За моей спиной появились два странных создания. Спиралевидное тело, которое ни на миг не прекращает движение, совмещающее возвратно-поступательное — вверх-вниз и круговое — по часовой стрелке. Шаровидная голова, у которой на месте ушей торчат длинные и неимоверно худые ручонки. Поверить в то, что это существо живое, а не изделие, собранное умелыми руками местных Кулибиных, весьма сложно, но мимика однозначно живых лиц не оставляет в этом сомнения. Без волшебства здесь не обошлось.

— Чего… — воскликнуло создание по правую руку от меня.

— …изволите… — вставило второе существо, пытаясь сфокусировать на мне свои огромные голубые глаза, лишенные век.

— …пожелать?

— Мне Кощей Бессмертный нужен, — сообщил я.

— Герой, — в один голос решили спиралевидные создания. А затем их мнения разделились.

— Самоубийца, — заявил один.

— Сумасшедший, — возразил другой.

— Сумасшедший самоубийца, — придя к взаимопониманию, в унисон заявили оба.

— Так где хозяин? — теряя терпение, повторил я вопрос.

— Ответь на две загадки, — предложили они. — И мы тебе укажем путь.

— Может, сперва проведете к нему, а загадки я на обратном пути отгадаю?

— Обратном? — удивилось существо по правую руку от меня.

— Мечтатель, — заметило его подобие по левую руку от меня.

— Спрашивайте.

— Вот… это… другой… разговор! — обрадовались создания со спиралевидными телами и шарообразными головами. И первое тотчас приступило к делу: — Загадка первая. Зачем мы надеваем шляпы?

— Да мало ли… — растерялся я. — Может, от непогоды так защищаетесь, может, для форсу…

— Ха-ха… хи-хи… Неправильно. Шляпу мы надеваем следом за париком.

— Это неправильная загадка! — возмутился я.

— Вторая загадка, — игнорируя мое возмущение, произнесло второе существо. — Зачем у нас мозг?

— Ду… — начал было я, но вовремя спохватился, вспомнив, как попался на первом вопросе, и ответил: — За лобной костью.

— Хи-хи… ха-ха… Неправильно. Чтобы думать.

— Но…

— Ты неправильно ответил на оба вопроса.

Спиралевидные создания качнули головами и провалились в открывшиеся под их основаниями провалы.

— Значит, так?! — сердито спросил я сам у себя. И сам себе ответил: — Сейчас поглядим…

Сделав несколько ходок к сложенным штабелями дровам, я соорудил из них две довольно хрупкие конструкции — мечту любителя лапты, и взялся за ножку поломанной табуретки.

Бом… м… м… — загудел гонг.

Выскочив, словно чертик из табакерки, существа с шарообразными головами одновременно приложились ими о нависающие сверху конструкции из сучковатых поленьев и взвыли:

— У-у-у…

— У меня к вам тоже загадка, — сообщил я им, игнорируя злые взгляды. — Зачем мозг человеку?

— Ты… что… это… творишь?!

— Неправильный ответ.

— Это не ответ.

— А мне все равно. Как мне пройти к Бессмертному?

— Ты не ответил… на вопросы. — И существа исчезли, провалившись под пол.

Восстановив разрушенную конструкцию из дров, я повторно ударил в гонг. И, дождавшись, пока утихнет его гул, грохот падающих дров и вой существ, повторил вопрос:

— Где Бессмертный?

Пришлось позвонить в гонг еще раз пять, прежде чем существа, судорожно дергая шарообразными головами, выдали мне необходимую информацию: