– О Банзе я слышал. Говорят, будто все началось из-за него.

– Ну, я воздержался бы от категоричных заявлений Но он действительно придумал несколько оригинальных теорий, объясняющих, что произошло.

– Банза и сейчас занимает несколько почетных мест в нашем пантеоне, – ответил Парацельс, и у Доннерджека возникло ощущение, что Парацельс оправдывается.

– Не сомневаюсь. И кто он?

– Волынщик, Мастер, Тот Кто Ждет.

– Мне кажется, я знаю его под именем Волынщика.

– В самом деле?

– Я слышал, как он играет, видел его. Расскажи об остальных персонажах.

– Мастер – геометр, который имеет отношение к сотворению мира. Тот Кто Ждет сыграет решающую роль в закрытии или изменении Вирту.

– Не мое, конечно, дело, но ты в них веришь?

– Да.

– И другие верят?

– Да.

– А зачем эйонам вообще кому-нибудь поклоняться? Вы абсолютно самодостаточны. Для чего вам боги, если только они не существуют на самом деле?

– Они реальны – более реальны, как мне кажется, чем многие боги других религий.

– Даже если они и вправду существуют, какая вам от них польза?

– Наверное, точно такая же, как от богов, которых почитают люди.

– В вашем случае, например, речь не может идти об исцелении недугов – ведь вы, ребята, никогда не болеете.

– Верно. Духовный комфорт и понимание, я полагаю. И еще они отвечают за чувства, не поддающиеся разуму.

– Звучит достаточно привлекательно. Но откуда вы знаете, что ваши боги настоящие?

– Аналогичный вопрос можно задать любому религиозному человеку. И в ответ вам обязательно скажут, что в религии какие-то вещи необходимо принимать на веру.

– Пожалуй.

– Впрочем, я сам видел Волынщика и знаю, что он реален.

– Я тоже встречал Волынщика – во всяком случае, слышал, как он играет.

Парацельс уставился на него.

– Где? – после паузы спросил он.

– За моей Большой Сценой.

– Он что-нибудь вам сказал?

– Он – нет, но существо, с которым я там познакомился, утверждает, будто Волынщик – последний воин призрачной армии Небопы.

– Интересно. Я об этом не слышал, – признался Парацельс. – Обычно Волынщик не появляется перед жителями Веритэ.

– Мне показалось, что он меня искал – сказал Доннерджек.

– Значит, на вас снизошло благословение.

– Скажи мне, Танатос входит в ваш пантеон?

– Да, хотя у нас не принято о нем говорить.

– Почему?

– А что про него скажешь? Он Властелин Непостижимых Полей. И рано или поздно всех забирает к себе.

– Что верно, то верно. Однако сейчас мои отношения с ним носят иной характер. Я выполняю для него инженерный заказ в виртуальном мире, чтобы частично рассчитаться по своему долгу.

– Вот уж не думал, что люди из Веритэ вступают в контакт со столь могущественными представителями Вирту… Впрочем, вы тот, кто вы есть, не следует забывать о вашей репутации. И все же присутствие Волынщика загадка. Подозреваю, оно как-то связано с вашим контрактом.

– Мне он ничего не сказал, – пожав плечами, проговорил Доннерджек.

– Если вы встретитесь еще раз, спросите у него.

– Я так и сделаю. Если Волынщик мной интересуется, может быть, появятся и другие. Как мне узнать Мастера или Того Кто Ждет?

– Мастер хромает и носит с собой необычный прибор. Говорят, что от самой макушки до пятки левой ноги Того Кто Ждет проходит шрам. Считается, что он попался под руку во время Сотворения мира; хотя кое-кто утверждает, будто шрам Тот Кто Ждет заработал совсем не случайно.

– Спасибо, Парацельс. Ты не мог бы найти для меня катехизис, или как у вас там называется ваша священная книга?

– К сожалению, нет. Поскольку мы все эйоны, информация просто передается новообращенным.

– Ты хочешь сказать, что ранее никто, кроме эйонов, не проявлял интереса к вашей религии?

– Да. Кроме того, мы такой интерес стараемся не поощрять. В другой ситуации я бы ответил на несколько ваших вопросов, а потом сменил бы тему. Однако вы встречались с Волынщиком – это имеет для меня огромное значение.

– Существует ли положение, запрещающее людям из Веритэ вступать в ваши ряды?

– Никакой дискриминации нет. Но мы всегда считали, что это наша религия.

– Гм-м, – пробормотал Доннерджек. – А ты не будешь испытывать угрызений совести, если мы иногда станем обсуждать с тобой проблемы вашей веры?

– Все, что угодно, – за исключением нескольких тайн, которые не так уж интересны.

– Меня не интересуют ваши секреты. Мне важно знать, могу ли я задавать тебе вопросы касательно религиозных взглядов эйонов.

Парацельс кивнул.

– А как насчет элишитов? – спросил Доннерджек. – Есть связь между ними и вашей религией?

– Да. Мы признаем их богов, однако считаем, что наши могущественнее, а моральный кодекс эйонов выше.

– Ваша Троица сильнее, чем Энлиль, Энки, Эа и все остальные?

– Некоторым из нас нравится так думать. Другие полагают, что речь идет об одних и тех же богах, принявших разные имена.

– У нас в Веритэ существуют похожие антропологические и теологические проблемы.

– По-моему, это не принципиально.

– Согласен.

– В следующий раз я спрошу у тебя, какое место занимает Банза в вашей религии…

– А также вы и Джордан, – добавил Парацельс.

– Я?

– Да.

– Мне необходимо проделать определенную работу, прежде чем я совсем устану и буду ни на что не способен.

– Понимаю, босс.

– Тогда поговорим позже.

Парацельс исчез.

Доннерджек подошел к столу и просмотрел несколько новых вариантов дворца Танатоса. А потом принялся за настоящую работу.

Первое полнолуние после похода Эйрадис в пещеры под замком прошло, но банши так и не удалось отвести девушку в потайные места, неизвестные простым смертным. Они попытались туда пройти, но что-то заблокировало им путь, что-то темное и массивное, с острыми когтями и клыками. Эйрадис успела заметить сверлящий взгляд, раздвоенный язык и крылья, больше походившие на покрывало, сотканное из мрака.

– Точно муар, – сказала Эйрадис своим спутникам, когда они вернулись в гостиную, где девушка устроила себе на ковре возле камина уютное гнездышко из подушек. Она крепко держала в руках чашку горячего сидра, надеясь, что тепло прогонит страх. – Но муар сам по себе не злобен. Он лишь показывает, что прогу пришел конец. А это…

Эйрадис содрогнулась и замолчала. Хотя в комнате витали знакомые запахи специй, горящего дерева и лимонного масла, которым роботы натирали антикварную мебель, Эйрадис чувствовала, как ее куда-то уносит. Так было, когда она увидела муар в Вирту, и, хотя Джон тогда крепко прижал ее к себе, она превратилась в ничто.

– Три ночи полнолуния закончились, Эйрадис, – сказала банши. – Нам не следует возвращаться в тот туннель, когда вновь взойдет полная луна. Страж, которого мы видели, не в силах проникнуть в замок Доннерджек. Он принадлежит сверхъестественному царству. Ты в безопасности, и, поверь мне, хоть я и выиграю от твоей смерти, я никогда не приведу тебя к ней. Прошедшие столетия выжгли из меня вкус к предательству.

– Верно, ты ведь предала своего отца. Эйрадис села. Наступил прекрасный период беременности – она вся сияла теплым светом, а волосы стали даже гуще и красивее, чем были в Вирту. Неловкость в движениях прошла – Эйрадис научилась управлять своим телом, в ней появилась какая-то необъяснимая, прелестная грация, и невозможно было представить себе, что скоро она будет тяжеловесной и неуклюжей.

– Да, и не только бездействием. – Лицо банши застыло в суровой неподвижности. – Моя мать умерла за несколько лет до описываемых событий, а отец собирался взять другую жену. Родственники с материнской стороны этого не хотели, да и я тоже. Они говорили со мной, намекали на свои планы, и, хотя я не поднимала руки против своего отца, я ничего не сделала, когда за ним пришли.

– Ты знала, что они собираются его убить?

– Подозревала.

– И этого оказалось достаточно?