«Я трахалась с полицейским».

Он приподнимет бровь, как бы спрашивая: «И что дальше?» Скорчит гримасу, давая понять, что ждал от меня большего.

И несколько часов спустя, когда я добралась до «Баркли», я все еще злилась. Клуб был битком набит, — похоже, в нем проводилось разом несколько мальчишников, отметила я, пробираясь сквозь толпу посетителей к гримерной. Фица не было видно, но это ничего не значило: он вполне мог явиться позже. У большой сцены Дилан разговаривал с Никсом. Они были явно поглощены беседой, и все же Дилан поднял голову и кивнул мне, когда я проходила мимо.

Я переоделась к первому танцу, сделала несколько растяжек для разогрева и уже не впервые пожалела, что не имею права сама выбирать музыку. Сейчас бы что-нибудь быстрое, агрессивное. Сбросить напряжение, а уж потом, успокоившись, я смогу танцевать и медленнее. На этот раз повезло: на сцену я вышла под «Сексуальную суку» Давида Гетта и Эйкона. Можно было бы и покруче, но и этого хватило: я чувствовала себя в силах вонзить острый каблук в пах любого мужчины, который решился бы проявить неуважение.

Четверть часа — и первое выступление закончилось. Я постаралась от души, добавила круток и кувырков, сделала шпагат вверх ногами, прижавшись к шесту, — до тех пор этот элемент я проделывала только разок-другой. Если выполнять его неправильно, смотрится плохо. У Фица на вечеринке получилось как надо.

Закончив, я всмотрелась в лица столпившихся у сцены мужчин и убедилась, что не подкачала.

В гримерной я выпила воды и утерла полотенцем пот с лица. Отличная разминка для начала. Присутствия Дилана я не замечала, пока не привела себя в порядок, да и тут бы не заметила, если б Шанель не взвизгнула:

— Дилан, ты что пялишься на Виву? А ну прекрати!

Но он вовсе не пялился, стоял в дверях, стена стеной, лицо бесстрастное. Поймав мой взгляд, проговорил только:

— Тебя зовет Фиц.

Я глянула на часы над туалетным столиком. Времени терять не хотелось: скорей бы вернуться в зал, денег заработать. Чуть не бегом я побежала вслед за Диланом по лестнице в служебные помещения, спотыкаясь на дурацких шпильках.

— Зачем зовет, ты не в курсе?

— Не спрашивай меня, — только и ответил он.

Я думала, там, как всегда, собралось несколько состоявших при Фице парней, однако на этот раз Фиц принял меня один на один. Дрожь пробрала меня, хотя я и разогрелась на шесте: почему Фиц решил встретиться со мной наедине? Чем мне это грозит?

— Вива, хочешь чего-нибудь?

Пить особо не хотелось, но требовался предлог, чтобы вернуть Дилана:

— Да, воды.

Фиц кивком отослал Дилана, пересек комнату и закрыл дверь.

Я улыбнулась ему.

— Садись, дорогая, — пригласил он, указывая на диван.

Я повиновалась. Так вот отчего меня трясло: окно у меня за спиной было приоткрыто, ветерок слабо колыхал тяжелые шторы. Снизу доносился шум транспорта.

— Итак, — заговорил он, — тебе понравилась моя вечеринка?

— Да, — сказала я. — Классно время провела.

— Согласна повторить?

— Еще бы.

— В следующие выходные.

И на этом все? Мог бы спросить меня перед закрытием клуба или передать через Дилана.

Фиц остановился передо мной, слегка расставив ноги и засунув руки в карманы дорогого шелкового костюма. Послышался стук в дверь, и Дилан приоткрыл ее. Он принес воду на подносе, точно так же как в прошлый раз: лед и на серебряном блюдечке — ломтик лимона. Все это он поставил на стол у дивана и вышел из комнаты, не сказав ни слова, не глянув ни на Фица, ни на меня. Плотно прикрыл за собой дверь.

Фиц посмотрел ему вслед и обернулся ко мне, склонив голову набок, словно что-то обдумывал.

— Ты ему нравишься, — заметил он.

— Никогда бы не догадалась, — ответила я. — Он на меня лишний раз и не взглянет.

— В прошлые выходные вы долго о чем-то беседовали, — продолжал он. — О чем ворковали?

— Он советовался насчет девушки, за которой ухаживает, — мгновенно сымпровизировала я. Правду я сказать не могла и, хотя боялась, что Фиц сразу же разгадает мою уловку, все же не собиралась выдавать Дилана.

К моему величайшему облегчению, Фиц расхохотался.

— Хитрюга, — сказал он. — Я все же думаю, что высмотрел он тебя. Наверное, хочет и тебе глаза отвести.

Я тоже рассмеялась, и Фиц вернулся к столику с напитками. Он налил себе полный стакан чего-то — судя по цвету, виски, — вернулся и сел рядом со мной. Рядом, но не вплотную.

— Видишь ли, — заговорил он, — для меня это камень преткновения.

— Что — это? — переспросила я, и мне снова стало не по себе.

— Что он ухлестывает за тобой.

— Почему же?

Фиц осушил стакан глоток за глотком. Тяжело вздохнул, поставил стакан на стол — для этого ему пришлось перегнуться через меня.

— Видишь ли, дорогая Вива, я бы и сам приударил за тобой, а этот здоровяк куда привлекательнее.

Я улыбнулась:

— Ты запал на меня, Фиц?

Он с напускной скромностью наблюдал за мной со своего края дивана:

— А то ты сама не знаешь!

Я пила воду, выгадывая время на обдумывание ответа.

— Не думала, что ты обращаешь внимание на девочек, — сказала я наконец. — Ты же так всегда занят.

Он пристально глянул на меня, словно оценивая услышанное.

— Ты не такая, как все, — сказал он. — Вот почему ты мне приглянулась. Ты же не станешь крутить мне яйца, а, Дженевьева?

— Смотря, какой смысл ты в это вкладываешь, — сказала я. — Я работаю на тебя, и работа мне нравится. Если ты выделишь для меня время сверх танцев, буду рада. Но я не хочу бросать клуб, Фиц. Так что если между нами что-то и будет, пусть это не мешает работе. Понимаешь меня, Фиц?

— То есть ты не прочь время от времени перепихнуться, но постоянные отношения тебе ни к чему?

— Грубовато, но в целом верно.

Он медленно кивнул, будто подобного ответа и ждал.

— Что ж, — сказал он наконец, — ты и правда не такая, как все. Совсем другая.

— Мне пора, — спохватилась я. — Внизу много народу.

— Ага, — сказал он. — Не буду становиться между тобой и твоей работой.

Он поднялся и помог мне встать. У двери он галантно поцеловал мне руку.

— Меня секс между делом не устраивает, Дженевьева, — сказал он. — Если я не сумею завоевать твое сердце, предпочту, чтобы ты оставалась самой ценной моей сотрудницей.

— Спасибо, — поблагодарила я.

Вниз я почти бежала, будто вырвалась из львиного логова, причем без единой царапины. Разве могла я провести разговор лучше? Еще бы выбить себе гонорар повыше за следующую приватную вечеринку, а то разговор о достойном вознаграждении как-то отошел на второй план.

Дилан ждал меня возле гримерной и проводил до двери в зал.

— Ну? — спросил он.

Я улыбнулась.

— Он решил, что ты ухлестываешь за мной, — сообщила я.

Дилан рассмеялся, и я пошла искать какого-нибудь симпатичного джентльмена.

Я проснулась с отчаянной головной болью. Почувствовала ее еще прежде, чем открыла глаза.

Я была одна — Карлинг ушел. Голова бессильно упала на подушку, но даже это движение причинило боль: подушка соприкоснулась с шишкой у виска.

Попить бы сейчас!

С трудом поднявшись, я подобрала с полу футболку и по пути в душевую натянула ее на себя. Я попила из-под крана, провела влажными ладонями по волосам, приложила горсть холодной воды к растущей шишке. Затем я умыла физиономию и наконец решилась посмотреться в зеркало. Выглядела я хуже, чем надеялась. Было холодно, так что я вернулась в спальню, надела джинсы и носки и проследовала на камбуз. Оказывается, Карлинг вовсе не ушел. Он сидел у стола в столовой нише, листая экземпляр «Уотервейз уорлд», — должно быть, нашел его на полке. Благодаря лучу проникавшего сквозь световой люк солнца он выглядел так, будто вот-вот вырастит нимб. Выглядел куда лучше, чем я.

— Доброе утречко! — бодро произнес он.

Я откашлялась и прохрипела: