А когда он в горах ударяет о землю своим тяжёлым хвостом, то срываются с вершин камни и с громом летят вниз по склонам, сокрушая всё на своём пути.

И вот было так, что однажды отправился в горы его брат Бхима, о котором говорили, что он сын царя Панду, не зная, что великой мощью одарил его истинный его отец, бог Ваю. Он пошёл в горы, потому что им двигало стремление угодить прекрасной темноликой супруге, которая вела жизнь отшельницы в диком лесу вместе со своими мужьями, братьями Пандавами, зачатыми их матерью Кунти от богов. Нежными словами выразила она однажды желание насладиться прохладным ароматом голубых лотосов, но не росли они в этом лесу. И тогда подняла она свои дивные глаза, подобные лепесткам лотоса, к лицу Бхимы, как бы прося его исполнить её желание.

И этот герой, истинный муж, всегда стремящийся одарить и порадовать преданную супругу, немедленно направился к горам, где, как рассказывали странники, было волшебное озеро, и над поверхностью его чистой воды расцветали навстречу солнцу небывалые лотосы цвета небесного свода.

Достигнув гор, Бхима стал продираться сквозь густые заросли колючих кустов, сквозь лианы и спутанные ветви деревьев, неудержимо стремясь к далёкому озеру. Возмущённые страшным шумом, который он поднимал, сокрушая всё, что росло у него на пути, бросались на него дикие буйволы, грозя тяжёлыми острыми рогами, с рычаньем нападали на него тигры, выпрыгивая из укрытий, и кидались злобные шипящие змеи. Но мощной силе Бхимы не мог никто противостоять, и он с лёгкостью сворачивал шеи буйволам и убивал тигров, ударяя их о деревья. Разгоняя стада оленей, топча змей и выворачивая с корнями деревья, твёрдо шёл он сквозь лесные дебри, не зная удержу и не останавливаясь.

А в это время в прохладной банановой роще на той же горе предавался отдыху Хануман, развалившись на повёрнутом утёсе. Разбуженный шумом он потянулся и ударил по земле хвостом, словно огромным бичом, свитым из тысячи бычьих шкур. Бхима услыхал этот громоподобный звук, отдавшийся эхом по всему горному склону, и сразу же устремился к той роще, желая узнать, что могло вдруг породить такой грохот. И вот он увидел там огромную обезьяну, покрытую сияющей шерстью и обернувшей к нему огненно-красное лицо.

Хануман же, разбуженный шумом, спросил Бхиму о причине такого грубого его вторжения в тихую заповедную рощу. И сразу же запретил ему идти дальше, предложив лучше предаться здесь отдыху и насладиться сладчайшими плодами этого леса. Но Бхима, рассердившись, стал угрожать ему жестокой расправой, говоря, что он обрёл великую силу от своего отца, бога ветра. Хануман сразу узнав в нём брата, с улыбкой отказался от поединка и, указав на свой хвост, протянувшийся по земле подобно толстому удаву, предложил Бхиме попробовать сдвинуть его с места.

Но Бхима, не узнавший брата, с угрозой сказал, что сейчас он перепрыгнет через него одним прыжком, как некогда перепрыгнул океан великий Хануман, прославляемый на земле. Милостиво глядя на запальчивого героя, снова предложил ему полководец обезьян всё же попробовать сдвинуть его хвост хотя бы на один шаг. И Бхима согласился показать ему на такой малости свою силу. Но сколько бы усилий ни вкладывал он в эти попытки, ему не удалось даже стронуть этот хвост с места.

Тогда он понял, что перед ним не просто обезьяна. Бхима почтительно попросил Ханумана сказать, кто он и какого бога мощь таит он в своём теле. И Хануман открыл ему, что они братья, сыновья одного отца, и далее поведал ему всё о том, как он помогал Раме освободить Ситу и как спас от смерти юного Лакшману. Завершив своё повествование, он благословил брата и напомнил ему, что никто и нигде не должен нарушать священные законы дхармы. Так вразумив его, он показал ему путь на озеро с голубыми лотосами и хотел проститься с ним. Но Бхима сказал, что желает видеть те облики, которые может его брат принимать по своему желанию, и не отойдёт от него, пока не будет исполнена эта просьба.

Хануман благосклонно согласился явиться перед ним в том образе, в каком он проносился над океаном и помогал Раме победить ракшасов.

Проговорив это, он вдруг стал возрастать в размыерах и сначала сравнялся с высоким деревом, затем с утёсом, потом с горой и наконец достигнул неба. Его тело, сияющее ярче солнца, почти ослепило Бхиму, и он, сложив почтительно руки, попросил божественного брата принять прежний облик, ибо человеческий его ум не мог вместить всего величия этого неземного облика.

Тогда Хануман, снова став огромной обезьяной, сердечно обнял его, указав при этом, что не следует торопиться срывать лотосы, но следует сперва обратиться с молитвой к богам и почтить их должным образом.

Простившись с Бхимой, он просил его никому не говорить о месте, где они встретились, чтобы никто его здесь больше не тревожил. И обещал немедленно являться на призыв брата и всех его близких, особенно в часы приближающейся битвы, где никто не сможет противостоять необоримой силе великой божественной обезьяны, от одного крика которой падают кони и опрокидываются колесницы.

С их встречи прошли сотни и тысячи веков и многое изменилось в мире смертных, но и сейчас люди возносят молитвы Хануману, приходя в его храмы и моля о помощи в одолении трудностей, так часто встречающихся на жизненных путях.

Когда-то в давние времена всемудрый знаток праведности Кашьяпа, достигший великим подвижничеством близости к богам, решил одарить двух своих добродетельных жён исполнением самого заветного из их желаний. Видя, что на земле ещё нет столь многих тварей, чтобы всю её заполнить, одна из супруг по имени Кадру попросила себе в дар тысячу сыновей в образе сильных змей. Другая же, Вината, сказала, что мечтает лишь о двух сыновьях, но таких, чтобы по силе своей они превосходили всех змей на свете.

Их желания были одобрены Кашьяпой, после чего он, будучи строгим отшельником, удалился в лес для совершения подвижничества и молитв. И через тысячу лет появилось это желанное потомство. Кадру снесла тысячу яиц, из которых вылупились змеи и расползлись по земле. Они были нагими, не имея на себе ни единого волоска, и имя им было наги. Когда на земной тверди появились люди и многих стали кусать и убивать наги, человечество разделилось на две части — одни утверждали, что всех змей следует истреблять без пощады, рассекать оружием и жечь огнём, а другие настаивали на том, что лучше будет почитать их, подносить им молоко, которое они очень любят, и с молитвой просить их о милосердии.

Так с тех пор люди и делают — одни убивают змей и зовут на помощь Агни, чтобы выжигать места, где они плодятся, а другие с молитвой кормят их и верят, что змеи отгоняют зло и охраняют дом. И имя нагов дают только кобрам, умеющим раздувать шею, угрожая каждому, но сами никогда не нападают на невинных.

Были среди змей и чудовища, нарушавшие покой и порядок в мире. Так когда-то змее-дракон Вритра похищал солнце, и если бы неодолимо могучий Индра не побеждал его каждый год, то земля могла бы и не увидеть больше сияния этого светила. Но были и покорные богам — на кольцах такого великого нага по имени Шеша спит ясноликий Вишну в периоды между югами. И тихо носит его Шеша на своём теле по поверхности мирового океана. Многие наги искренне старались помочь богам и ограждали их от ливней и жгучих лучей солнца, раскрывая над их головами свои раздутые шеи и уподобляясь зонтам. В память таких нагов люди не забывают изображать их над головами богов, да ведь эти благородные наги своей волей и умножали свои головы и шеи до пяти и семи, чтобы шире был спасительный зонт, укрывающий бога. А когда всемилостивый и грозный Шива удалялся в отшельничество и погружался на вершине святой горы Кайласы в глубокую медитацию, кобры обвили его синее горло, обожжённое страшным ядом. И дарили холод этому пылающему горлу. И они же обвивали его руки, подобно драгоценным браслетам.

Наги по велению бессмертных богов были названы жителями подземного царства — Паталы, и оттуда направляет их деяния на земле их царь, обладающий большим могуществом и всегда готовый помогать богу Яме в деле переселения душ из живых тел в царство смерти.