Джереми тоже улыбнулся:

— Оба понемногу. Но я не только с ним танцевал. Я достаточно попрактиковался с девками, и ни одна из них не жаловалась.

В чем еще успел попрактиковаться парень в тот период своей жизни, спрашивать Энтони не стал. Догадаться было не сложно, особенно, если вспомнить об интересах отвратительных друзей его отца. Вот что теперь ему делать с этим очаровательным мерзавцем? Делать, однако, что-то надо. В конце концов не вина парня, что он приобрел лишь такие жизненные навыки и манеры. С кого ему было брать пример? С отца — джентльмена, ставшего пиратом, теперь, слава Богу, бывшим? Да и сейчас, у любимого дяди — дамского угодника и беспутного повесы, честно говоря, тоже не всему следует учиться. Возможно, следует привлечь к перевоспитанию Джереми его кузин и кузенов, когда те вернутся в Лондон. Кто знает, может, в их обществе парень скорее научится вести себя подобающим для отпрыска рода Мэлори образом.

— Уверен, Реджи с удовольствием потанцует с тобой, юнга. Она знает тебя достаточно хорошо теперь и, надеюсь, будет довольна, если ты станешь ее спутником на этот вечер. Только упаси тебя Бог назвать и ее девкой. Лучшее, на что ты можешь рассчитывать в этом случае, — пощечина за оскорбление. А так, подозреваю, что ты ей даже нравишься.

— Ага, именно на меня она обратила внимание в тот день, когда мы ее похищали.

— А ты обязательно должен напомнить мне об этом? К тому же внимание на тебя она обратила только тогда, когда узнала, кто ты такой на самом деле. Бог свидетель, Джеймсу и впрямь пришлось немало повозиться, даже проучить виконта, прежде чем Реджи вышла за него замуж.

— Зато он сразу все изменил.

— Конечно, изменил. Но в любом случае ему не следовало впутывать во все это тебя.

— Но это было делом чести.

— О, ты знаешь, что такое честь? Скажи на милость, — сухо произнес Энтони. — Тогда для тебя еще не все потеряно, надеюсь. Правда, придется исключить из своего словаря слово «девки». Вот так-то, малыш.

Джереми слегка покраснел.

Первые годы своей жизни он провел в таверне, потом с отцом, когда тот узнал о его существовании. В таверне он научился говорить свои первые слова, а потом пополнил их запас у Конни — лучшего друга и спутника жизни Джеймса. Ничего удивительного, что они и сейчас слетают с его языка. Теперь вот придется перевоспитывать юного джентльмена.

— Наверное, я не гожусь для того, чтобы сопровождать…

— Похоже, ты опять меня понял слишком буквально, — покачал головой Энтони. — Неужели ты думаешь, что я доверил бы тебе сопровождать мою любимую племянницу, если бы сомневался, что ты подходишь для этого?

Джереми хмурился. Но мучили его сомнения уже совсем другого рода.

— Я не смогу. Как я вообще мог об этом подумать, поглоти меня бездна! Конечно, это не для меня. Если бы речь шла о ком-то другом… Нет, я пока не могу.

— Что ты, черт побери, бормочешь?

— Я не могу пойти с ней на бал, — сказал Джереми решительно. — Что, если к ней начнет приставать кто-нибудь вроде тебя? Я не смогу защитить ее.

— Вроде меня?! — воскликнул пораженный Энтони, который не знал, что ему в данный момент хочется больше: рассмеяться или поколотить этого щенка.

— Ты же понимаешь, о чем я говорю, Тонни. Подойдет какой-нибудь, начнет выпендриваться в мой адрес, а все, чтобы покрасоваться перед ней. Нет-нет, я не хочу…

— Да неужели ты думаешь, что такому, как я, может прийти в голову издеваться над семнадцатилетним юнцом? — начал уже всерьез сердиться Энтони. — Да будь все проклято, мне надоело! То он, видите ли, не может, то не хочет. Ну ладно, — продолжил он примирительно. — Может, ты и прав. Предлагаю компромисс. Ты идешь с ней на бал, а я буду присматривать за вами со стороны. У дома Крэндалов, если мне не изменяет память, разбит огромный сад. Так что мне вполне удастся спрятаться, не привлекая особого внимания. По-моему, такой вариант удовлетворил бы даже ее сверхосторожного мужа. Ну а тебя этот план устраивает?

— Ага! Коль ты будешь рядом и в случае чего заступишься за нее, бояться нечего. Но поглоти меня бездна, Тонни, не скучно ли будет тебе торчать в саду весь вечер?

— Безусловно, будет. Но думаю, что одним вечером я пожертвовать в состоянии. К тому же ты и представить себе не можешь, что меня ждет, если я сам решусь появиться у Крэндалов или на другом балу. И не спрашивай. Это — проклятие моей жизни. Но я сам выбрал такую жизнь и, честно говоря, не жалуюсь.

С этими загадочными словами Энтони вышел, оставив Джереми устраиваться в новых апартаментах.

— Ну, дорогая, теперь-то ты мне веришь? — шепнула подошедшая сзади Франсес.

Это было их третье появление в обществе за эти дни, и, как и на двух предыдущих балах, Рослин оказалась окруженной целой свитой поклонников. Франсес постаралась сформулировать свой вопрос максимально нейтрально на случай, если их кто-нибудь случайно услышит. Но ее никто и не слушал. Глаза всех находившихся рядом мужчин были устремлены на прекрасную в своем серо-зеленом платье Рослин. К тому же компания увлеченно обсуждала какие-то предстоящие скачки, дружески препираясь по поводу того, кто станет их победителем. Рослин сама затеяла этот разговор, чтобы хоть ненадолго отвлечь своих воздыхателей от спора о том, кто станет ее партнером в следующем танце. От танцев она уже порядком устала, особенно от тех, которые пришлось танцевать с лордом Брэдли, обладающим, как ей начинало казаться, самыми длинными ногами в Англии.

Как бы то ни было, смысл заданного вопроса сама Рослин поняла прекрасно. В последнее время она слышала его по нескольку раз в день. Франсес почему-то непрестанно хотелось получать подтверждения, что в предположениях о том, как будет принята Рослин в свете, права оказалась именно она. Успеху подруги она радовалась совершенно искренне, чуть ли не как своему собственному.

— Верю. Конечно, уже поверила, — ответила Рослин, вздыхая и моля Бога о том, чтобы повторять эти слова ей пришлось в последний раз. — Но меня теперь смущает другое — как выбрать того, кто мне нужен из такого количества претендентов.

Франсес отвела подругу немного в сторону и принялась вновь успокаивать ее:

— Да тебе и не обязательно выбирать кого-то именно сейчас. Слава Богу, ты только начала охоту. Существуют и Другие мужчины, которых ты еще не видела. Тебя же ничто не заставляет прямо сейчас бросаться на первого попавшегося, не правда ли?

— Конечно, ты совершенно права. Я отнюдь не собираюсь выходить замуж за человека, о котором вообще ничего не знаю. В силу сложившихся обстоятельств выбор мой, само собой, будет случайным. И тем не менее о своем будущем муже я хотела бы знать как можно больше. Недаром же говорят: нужно как следует приглядеться, а уж потом делать покупку. Только так можно избежать ошибки.

— Покупку? Вот это да! — воскликнула Франсес, пристально всматриваясь в подругу округлившимися глазами. — Так вот, как ты на это смотришь…

Рослин снова вздохнула:

— О, я даже и не знаю, что сказать. Тебе я, наверное, кажусь такой бессердечной и холодной! Но это не так. Что прикажешь делать, если ни один из тех, с кем я познакомилась, не вызвал во мне даже малейшего интереса? Именно по этой причине я решила относиться к своему выбору как к покупке мужа. Лучшего в голову ничего не приходит. Что-то не верится, что мне удастся встретить парня, который мне сразу понравится больше всех. Но по каким-то критериям он вполне может и подойти. Надо только решить…

— Прекрати! — резко оборвала Франсес. — Ты сдаешься не успев начать поиск. Что так огорчило тебя?

— Они все такие молодые, — сказала Рослин с обидой. — Жилберу Тирвету, наверное, не больше двадцати.

Невил Болдуин не старше. Граф — мой ровесник. Лорд Брэдли, правда, немного старше. Но и он ведет себя так, будто все еще ходит в школу. Те двое других не лучше. С ними, черт побери, я ощущаю себя старухой. Грэмп правильно говорил. Он советовал мне поискать мужа среди мужчин более зрелого возраста. Но я их не вижу. Где они? Только не говори, что все они уже женаты, а то я закричу от отчаяния.