Кедровник Кедровник, стланик, карликовый кедр Не может похвалиться пышной кроной, Предпочитает гор студеных склоны, Однако на орехи дюже щедр. Кустарник он. Вонзает в камни корни, К нему в горах дорога нелегка, Но в шишках у него орехи. Кормит И человека, и бурундука. 1964 Про бурундука Бурундук, хоть и зверек, а с разумом. Хлопотливо, много дней подряд Он орехи запасает на зиму,— У него в норе орехов склад. А в конце орехового месяца Если захватить его запас, Бурундук на веточке повесится, Рассердясь и шибко огорчась. Сунет свое горло в разветвление, Задохнется, будет так висеть… Понимает: лучше смерть мгновенная, Чем зимой мучительная смерть! 1964 Российское дерево Береза русская красива, Но не она и не сосна В стране по имени Россия Всех больше распространена. Нет, не береза, не осина, Не ива, не ольха, не ель, А лиственница, что в России Всех больше заняла земель! А лиственниц в России много, Так много, что потерян счет. Другие где расти не могут, Она, упорная, растет! Берет и горы, и равнины, Любая почва ей мила. Она в России половину Лесных угодий заняла! 1964 «Был Лермонтов поэт великий…» Был Лермонтов поэт великий, Но кто его при жизни знал?.. И под торжественные крики Он не входил в Колонный зал, Ему не снилось то величье В сиянье славы и побед, Которым обладает нынче Один большой лермонтовед! 1965 Великолепье Когда митрополит Иона Задумал стены возвести, Он знал, что не для обороны Здесь будут башни и зубцы, А чтобы обрести владыке Души усладу и покой И чтобы был Ростов Великий Зело обличен красотой. Трудились местные умельцы Все тридцать лет — не тридцать дней И возвели на этом месте Великолепье из камней. 1965 Реставратор
Был храм подвергнут разрушенью И в середине, и с боков. Являл он мерзость запустенья И благолепие веков. И хорошо, конечно, братцы, Что не снесли его в тот год, Когда не смели разобраться, Красавец он или урод. Явился реставратор добрый, Трудился, не жалея сил, И храму первозданный облик Великодушно возвратил. И храм вознесся величаво, И засияли купола, И нам предстала в блеске славы Краса, которая была! 1965 «В девятом веке или раньше…» В девятом веке или раньше Основан Новгород Великий. Не пощадили силы вражьи Его святынь, его реликвий. Разрушен был до основанья, Разбит, растерзан и расколот,— И если посмотреть на зданья, То Новгород, он новый город. А памятники в нем остались, Есть в них особая сердечность. Они свою забыли старость, Они уже вступили в вечность! 1966 Новгородская грамота — Аз тебе хоцю…— писал писалом На берёсте грамотный мужик. Был, наверно, откровенным малым, И в любви желанного достиг. Так непринужденно, откровенно И не лицемерно хорошо На берёсте до него, наверно, Милой не писал никто еще! Это удивительно похвально, Что сумел он грамоту постичь И сказать так просто, гениально, Чтоб в любви желанного достичь: — Аз тебе хоцю!..—Здесь взлет отваги, Честное влечение души… Мой коллега-лирик, на бумаге Попытайся лучше напиши! 1966 Мое отношение к болезни Когда начинает листва бронзоветь И хмурая осень в окошки стучится, Находятся люди, что любят болеть, И люди, которые любят лечиться. А я не такой, как они, оптимист, И если терзает меня грипп повальный, То десятидневный больничный свой лист Рассматривать не захочу как похвальный! Нетрудоспособен… Хорошего тут Не вижу, мечтая о новых работах. Мне жаль прерывать незаконченный труд, Однако болезнь для меня и не отдых. Мне хочется хворь свою преодолеть! Охотно ее уступаю тем лицам, Которые смело готовы болеть И любят со знанием дела лечиться. 1966 |
