В февральском лесу Похожа эта быль на сказку, А может быть, на анекдот. В лесу заснеженном февральском На лыжах женщина идет. По снегу стелется поземка, Порывы ветра холодны. Идет на лыжах незнакомка, А ей, должно быть, хоть бы хны!.. В купальнике, почти что голой, На лыжах женщина идет, Как будто ню французской школы, А впрочем, нет, наоборот!.. Французы люди не такие, Им не присущ такой азарт: Они померзли здесь, в России, Куда привел их Бонапарт. Патриотических восторгов На этот раз не разделя, Скажу, что сам не рад нисколько Свирепой стуже февраля. Скажу, что я поклонник лета, Сторонник солнечной весны, А эта женщина раздета, И ей зимою хоть бы хны!.. На соснах и березах иней, Мне в зимнем холодно пальто. Ей восхищен как героиней, Сам не способен я на то. Скажу, что женщина такая Не на снегу понятна мне. Такую я воспринимаю На синей, солнечной волне, На берегу реки журчащей, Когда вокруг цветы цветут, Иль где-нибудь в таежной чаще, Когда шмели гудят, а тут Понамело сугробы за ночь… И этот случай не вранье: Собкович Алексей Степаныч Сфотографировал ее! 1963 О литературных влияниях И. Френкелю — автору песни «Давай закурим! » Илюша Френкель, фронтовой поэт, Однажды мне сказал: — Давай закурим!— И я курил все двадцать девять лет! А мы тут о влияниях толкуем, Напрасно называем имена!.. Есенин, Маяковский, Северянин И Блок не оказали на меня Столь долгого и вредного влиянья! 1963 «Естественно очень, что бюрократизм…» Естественно очень, что бюрократизм Поэтам бранить полагается. «Ко всем чертям с матерями катись!» А он черта с два покатится! На собственном опыте это постиг, Могу во весь голос кричать я, Но самый толковый и сильный стих Слабее, чем справка с печатью. Поэта — романтика и чудака — Могу я утешить, конечно: Стихи, может быть, проживут века, А справка недолговечна! 1963 Шампиньоны Видел я во всем величье Необъятную тайгу, Но грибы сбираю нынче Не в лесу, а на лугу. На лугу, большом, зеленом, Собирать грибы могу, Потому что шампиньоны Здесь на каждом на шагу. Пусть они не чемпионы Из известных мне грибов,— Луговые шампиньоны Собирать всегда готов. Их собрать совсем не сложно, А потом всегда, везде Доказать их пользу можно На большой сковороде. 1964 Ленский закат Часов примерно девять вечера. Смотрю-любуюсь на закат, Который в светлом небе Севера Зелено-сине-желтоват. В нем что-то солнечно печальное, В нем увядания мотив, Но краски столь необычайные… Он удивительно красив! 1964 Бестях — Майя Автобус по дороге мчался Примерно полчаса. И вновь леса, леса. И на любой лесной поляне, И у любой тропы На очень близком расстоянье Грибы, грибы, грибы. Я ехал из Бестяха в Майю И чувствовал размах, Как гриболюб воспринимая И Майю и Бестях. Я ликовал, Грибное царство С автобуса узря, И сожалел: Такое богатство Пропадает зря! 1964 Покровская набережная Используя здесь залежи Известняка, Соорудила набережную Природа на века. И я любуюсь плитами, Их мощью и длиной, Водой дождей омытыми И ленскою волной. Все эти плиты плоские Сияют светом дня. Набережная Покровская Радует меня. Давным-давно построена И хороша, А жителям не стоила Ни гроша! 1964 Якутск Когда безумный воевода Якуцкий основал острог, То выбрал для него болото, И хуже выдумать не мог. А он хотел, чтоб было хуже, Чтоб у любого казака По вечерам щемила душу Солончаковая тоска. Но годы шли. Трудились годы Над нищетой болотных недр: Острог Якуцкий вырос в город И в административный центр. Хоть место маложивописно, Вбивались свайные столбы По жестким требованьям жизни И по иронии судьбы. Вокруг забытого острожка Велит история сама На сваях, как на курьих ножках, Большие возводить дома. Вступают в быт асфальт и камень, Электросвет ломает тьму,— И после драки кулаками Махать, пожалуй, ни к чему. 1964 вернуться Алас - характерный для ландшафта Якутии окруженный лесами озерно-пойменный луг |
