К оживлению российско-японских отношений Стишок для детей В золоченом мундире С громким криком “Банзай”! Совершил харакири Молодой самурай. Словно мячик упруго Он упал на траву, Рядом не было друга Отрубить голову. Западали глазницы, Выпадали кишки. Перешел он границу В эту ночь у реки. Шел с заданием скверным Меж колхозных полей, Чтобы на звероферме Отравить соболей. Не лежи потрошенным На земле его труп, Комиссарские жены Не увидели б шуб. Вы представьте украдкой Если б вдруг удалось Как бы мерзли придатки В подмосковный мороз. Не озябнут яичники, Не придет гайморит, На посту пограничник, Пограничник не спит. Поздней ночью в казарме Зазвенел телефон И подняли ударный Броневой батальон. По сигналу горниста За Советский Союз В бой пошли три танкиста И собака Ингус. Командир Задавилин, Комиссар Гольденштруз, Моторист Чертишвили И собака Ингус. Мчались, пыль поднимая Через лес и овраг Не уйти самураю, Его дело — табак! На зеленой опушке У озер и лугов Его взяли на мушку И кричат: “Хенде Хох!” И совершенно излишне Он бросался вперед. Танк мечом не попишешь, Это, брат, не живот. Здесь твой бой рукопашный — Это чисто фигня. Орудийную башню Защищает броня. В общем, зря он не сдался, Зря довел до греха. Это всем уже ясно Из начала стиха. Совершил харакири Среди русских берез И глядит на свой ливер Он сквозь радугу слез. Если выбрал сеппуку, Кто ж теперь виноват? Словом — меч тебе в руку Спи спокойно, солдат. Лишь под вишней зацветшей, Над хрустальным ручьем, В чайном домике гейша Зарыдает о нем. У восточного края На прибрежном песке Помянут самурая Доброй чашей саке. И о том, как он умер На погранполосе Японолог Акунин Упомянет в эссе. Император микадо, Верность предкам храня, Скажет: “Так вот и надо Умирать за меня”. Ой, вы сакуры ветки, Фудзиямы снега, А мы верности предкам Не храним ни фига. В результате измены, Безо всякой войны, Мы готовы за йены Распродать полстраны. И теперь мы, мудилы, За дрянь с правым рулем Отдаем им Курилы, Сахалин отдаем. Чтобы жрать желтопузым До изжоги кишок Наши крабы, медузы И морской гребешок. Чтоб им суши к обеду Из тунца и угря… Наших дедов победы Мы растратили зря. Желание быть демоном
Подражание Т. Кибирову Трудно дело Мальдорора Изучать повадки бабьи И вдувать по помидоры Без виагры, без виагры. Быть стремительным, отчаянным, Типа, скажем, Казанова, Чтобы женщины, кончая, Тут же начинали снова. И, отвергнувши с презреньем Все понятья о добре, Как Лаврентий Палыч Берия Или маршал Жиль де Рэ. Я бы ловко и искусно Шел, танцуя, по канату Ницшеанским Заратустрой Над персидской бедной хатой. Хорошо бы стать евреем, Чтоб купить команду “Челси”, И титаном Прометеем, Чтоб огонь украсть у Зевса. А потом совершенно голым К вожделенью пидарасов Я бы был к скале прикован Меж седых вершин Кавказа. И орел бы отравился Моей желчью ядовитой И полег бы глупой птицей У печальных гор Колхиды. Хорошо быть Прометеем, Приколоченным к скале И Дионисом Загреем, Эвоэ, бля, Эвоэ. Фаустом и дон Гуаном, Пусть беззубым и седым. Главное, чтоб вечно пьяным И чтоб вечно молодым. Пили огненную граппу, Пили сладостную узу. Я потом в штаны накакал, Тяжко бремя Заратустры. После оргий сладострастья Я под ментовское ржанье В результате просыпался В обезьяннике с бомжами. Сколько же здоровья надо, Сколько мужества и силы, Чтобы быть маркиз де Садом Иль хотя бы Чикатилой. Чтоб на пятом на десятке Стойким ветераном сцены До утра плясать вприсядку Перед публикой почтенной. Эх, сидел бы лучше дома Да с канала на канал, Выпив пару реладорма, Телевизор бы гонял. Чтоб сон здоровый, чтобы Ежедневный вязкий кал. Хорошо бы, хорошо бы, Хорошо… Да Бог не дал. |
