— Года! — крикнула хозяйка. — Отправляйся работать. Я расправлюсь с тобой позже.

Со слезами на глазах служанка поспешила прочь. Брижит поглядела ей вслед, сожалея, что теперь по ее вине девушку накажут. Однако что же такого ужасного она сделала? Ясно, что Гедда лишь искала повода, чтобы дать волю своей жестокости.

— А ты! — снова повернулась она к Брижит. — Убирайся прочь из этого зала. Я вынуждена терпеть твое присутствие, когда бастард находится поблизости, но не теперь!

Брижит горделиво выпрямила спину, едва преодолев желание ударить старую ведьму, и величаво произнесла:

— Мадам, у вас манеры коровы. — В ответ на это Гедда начала шипеть, брызгая слюной, но девушка холодно добавила:

— И те, кто называет вас дамой, просто шутят над вами!

С этими словами Брижит повернулась к ней спиной, но не успела она поставить ногу на первую ступеньку, как костлявая рука ударила ее в плечо с такой силой, что девушка развернулась. Тут же последовала звонкая оплеуха, и голова ее откинулась в сторону. От шлепка жесткой ладони щека сразу же загорелась, но Брижит не дрогнула. Она стояла на месте и испепеляла старуху яростным взглядом.

От ее презрительного и надменного вида Гедда готова была завизжать. Ведь жестокая хозяйка привыкла, чтобы в минуты ее ярости слуги валялись перед нею на коленях. От злости она мертвенно побледнела и снова замахнулась, но внезапно кто-то сзади схватил ее за руку, приподнял и бросил в группу сопровождавших женщин. Все они сразу же повалились на пол, сбитые с ног тяжестью своей госпожи.

Амелия неуклюже отползла в сторону, там поднялась на ноги и первая поспешила прочь, бросив хозяйку на произвол судьбы. Илзе со служанкой вскочили следом за нею и без оглядки побежали вон из зала. Гедде пришлось подниматься без посторонней помощи. Тяжело отдуваясь, она встала на ноги и заковыляла за ними, но сразу же наткнулась на кипящего гневом Роланда.

— Если ты, старая карга, еще хоть раз дотронешься до нее, я тебя прикончу! — сказал он голосом, который заставил кровь Гедды похолодеть в жилах. — Я вытряхну эту вонючую жизнь из твоего тела моими собственными руками! Ясно?!

Вместо ответа мачеха принялась изо всех сил звать на помощь. Через несколько мгновений со двора прибежали рыцари, оруженосцы и пажи, а из всех углов зала повысовывались слуги. Брижит в испуге поднялась по лестнице и спряталась в тени. Неужели все это из-за нее?

Увидев, кто стоит рядом с их госпожой, ни один из присутствующих не рискнул приблизиться. Будь перед ними не Роланд, а другой человек или даже невиданное чудовище, они бы не задумываясь бросились защищать жену своего господина, хотя бы и ценою собственной жизни. Но против господского сына никто не смел двинуться — слишком хорошо им было известно, что за это не пожалует сам хозяин.

— Что здесь происходит, черт побери? — Лютор проложил себе дорогу через толпу и, выйдя вперед, обнаружил Гедду и Роланда, испепелявших друг друга взглядами.

— Лютор! — захныкала жена. — Он чуть. не убил меня!

Отец взглянул на сына и встретил его взбешенный, взгляд.

— Если бы я хотел прикончить эту ведьму, ее бы. уже не было в живых, — прорычал Роланд. — Я лишь предупредил ее, что убью, если она еще раз ударит Брижит. Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, никто! Даже ты, — вдруг выпалил он прямо в лицо Лютору.

В зале воцарилось гробовое молчание. Все напряженно ждали, как отреагирует их господин. Еще совсем недавно подобные речи были бы моментально пресечены ударом тяжелого кулака.

— Он здесь не хозяин, — снова возвысила голос Гедда. — Какое он имеет право тебе указывать?

— Заткнись, женщина. — Лютор обратил на нее холодный взгляд, а затем взревел во весь голос:

— Прочь! Все прочь!

Толпа бросилась к дверям, и Гедда поддалась общему порыву, но Лютор загремел ей вслед:

— А ты, жена, не уходи!

Пещерообразный зал быстро опустел. Остались лишь хозяин замка, его супруга и Роланд, да еще Брижит, о которой все забыли и которая так испугалась, что не могла пошевелиться и даже затаила дыхание. Что сделают с Роландом? Выгонят? Как он осмелился при всех так говорить с отцом?

Однако ярость Лютора обратилась не против сына. Он с размаху злобно ударил Гедду. Она снова рухнула на пол и начала поспешно отползать в сторону, но муж подошел к ней вплотную, и лицо его побагровело.

— Ты вынудила Роланда произнести эти слова, женщина. И он был совершенно прав, потому что я не могу распоряжаться этой девушкой. Только он является ее хозяином! — Лютор с омерзением отвернулся от жены и холодно продолжил:

— Тебя предупреждали, Гедда, что эта служанка — не твое дело. Девчонка принадлежит Роланду, и он поклялся ее защищать. И нечего думать, что если ты — моя жена, то тебе не надо обращать внимания на его предупреждения. Слушай внимательно: если из-за нее Роланд убьет тебя, я ничего не смогу поделать. Он только избавит меня от разъедающей язвы, от которой мне самому следовало освободиться много лет назад. — Гедда охнула, а он добавил:

— Скажи спасибо, что я не стал позорить тебя перед всеми. Но это было последнее предупреждение. Сказав это, Лютор вышел из зала.

После столкновения с Геддой прошло два дня. Для Брижит это были дни спокойствия: хозяйская жена и ее служанка вообще не рисковали при ней выходить в обеденный зал, так что девушка не встречалась с ними и искренне радовалась этому.

На дворе стояла суровая зима. Над землей постоянно нависали темные облака, по вечерам окрашивавшиеся в пурпур. Бури следовали одна за другой. Не успевал растаять последний выпавший снег, как новый вихрь уже подсыпал белые хлопья на толстый ковер, расстилавшийся насколько хватало глаз.

Брижит, однако, не замечала непогоды и не задумывалась, счастлива ли она, а просто наслаждалась жизнью так, что это было заметно всем. Часто суровые стены замка оглашал ее ласковый, веселый смех. Окружающие обсуждали ее улыбки, особенно те стыдливые и потайные, что предназначались Роланду, а также нежные взгляды, которыми обменивались молодые люди.

Старый хозяин тоже видел все это и в глубине души радовался. «Юные хитрецы влюблены», — с тоской думал он, вспоминая свою собственную первую любовь, покинувшую его перед тем, как он женился на этой ведьме. Лютор никогда не забывал свою Герду и никогда не любил другую женщину. Если бы Герда не умерла, она подарила бы ему сыновей. Сыновья. Частенько глаза Лютора затуманивались, стоило ему задуматься о наследниках. Мужчина его достоинств, его силы просто обязан иметь сыновей. Но у Лютора рождались только дочери, эти проклятые дочки, такие же, как их чертова маменька. После Илзе Гедда вообще больше не могла рожать. И от остальных женщин, деливших с ним постель, не появилось на свет божий ни единого мальчика.

Но у хозяина Монтвилля все же был сын, его гордость, ответ на его молитвы. То, что Роланд не подозревал о своем происхождении, нимало не трогало Лютора. Нет, этот секрет он унесет в могилу, и после его смерти в имении останется достойный хозяин. Лишь об этом он и думал.

Роланд быстро чмокнул Брижит в щеку. Они только что закончили завтракать, и, прежде чем покинуть зал, рыцарь решил подшутить над своей подругой и сам рассмеялся ее смущению. Он направился к выходу, а она, опешив, но все же испытывая радость от этого прилюдного нежного прощания, с улыбкой посмотрела ему вслед.

Молодой человек стремительно прошел в конюшню, где уже оседланный Хан ожидал его для утренних упражнений. С севера над горизонтом нависли тяжелые темные тучи. Они продвигались то немного к востоку, то к западу, затем снова к востоку, словно раздумывали, куда принести бурю и непогоду. Роланд мечтал, чтобы эти тучи так и остались на севере. Ему вовсе не хотелось сидеть под крышей, а эта буря обещала быть особенно сильной.

Хан обрадовался хозяину и выпустил ему в лицо облако пара из ноздрей. Было заметно, что конь беспокоен, и потому, выходя из конюшни, рыцарь весело заговорил с ним.