«Не говори, что счастье мнимо…» Не говори, что счастье мнимо, сиди и пей себе коньяк за то, что жизнь проходит мимо, как невнимательный маньяк. 2003 После обыска Не дай мне Бог… А. Пушкин Была, я знаю, веская причина сказать: «Не дай мне Бог сойти с ума». Чудовищна застывшая личина, и неприятны жёлтые дома. Зато, когда подобие ГУЛАГа воссоздаёт Отчизна-Перемать и в доме шмон, — какое это благо глядеть и ничего не понимать! 2003 Это кем же мы были… «Помню: книжки рубили…» Помню: книжки рубили — аж плахи трещали. Это кем же мы были, если нас запрещали? Уличали. Свистали. Политику шили. Это кем же мы стали, если нас разрешили? 2002 Ни прозаик, ни поэт… Ни прозаик, ни поэт. Ни бунтарь, ни обыватель. Ни пощёчин, ни объятий. Ни конфузий, ни побед. И сидишь — незнамо кто, биографию итожа, ну а там одно и то же, то есть то же, но не то. 2002 Дилетантство До чего бесцеремонно осень красок наметала: от незрелого лимона до румяного металла! Этот лист как будто в мыле, тот коричнево-кукожист. Вот бы автору вломили в Академии Художеств! 2002 Мифология Пегас начинал, к примеру, простым боевым конём — помог одолеть Химеру тому, кто сидел на нём. Стоптал её с полнаскока, нахрапом ошеломив. Сказать не могу, насколько мне нравится этот миф! Эллада от нас — далече. К тому же с теченьем дней пегасы пошли помельче, страшилища — покрупней. Пропорции и размеры иные, чем в старину: химеры — так уж химеры, аж морда на всю страну! Пугайся их, не пугайся, но древле, теперь и впредь иначе как на Пегасе Химеру не одолеть. 2002 Пловец Что с классиком меня роднило? Я гимны звучные слагал и, правя тяжкое кормило, челна ветрило напрягал. Но вихорь злой взревел в фиорде, и мне, Господнему рабу, ветрилой хрястнуло по морде, потом кормилой по горбу… 1984 Памятник Здесь памятник стоял — превыше пирамиды, но по нему прошла народная тропа. Из праха чуть видны чугунные ланиты, а метрах в двадцати — чугунная стопа. Здесь памятник стоял — куда прочнее меди, красуясь на манер известного столпа. Но что же от меня останется в предмете, когда по мне пройдёт народная тропа? 1992 Реализм Проклятый быт, старания утроив, мне сочинять мешает не впервые. Не успеваю полюбить героев. В итоге — падлы. Прямо как живые. 2002 Рифма Видений дар и жар холодных числ — невнятно всё, но вот в житейском гаме два слова перекликнутся слогами — и мир внезапно обретает смысл. 2003 «Возопишь, ударяя в грудь…» Возопишь, ударяя в грудь, или в рот наберёшь воды — обязательно с кем-нибудь ненароком сомкнёшь ряды. И такого наговорят — не докажешь ведь ни хрена… У меня один только ряд. И шеренга — тоже одна. 1995 Классики и современники Какое счастье: при свече творить во славу русской речи и лечь на снег у Чёрной речки при секунданте и враче! Ни секунданта, ни врача — убит каким-то нижним чином по незначительным причинам, а то и вовсе сгоряча… 1995 «Слова — достойны, речи — гладки…» Слова — достойны, речи — гладки, и всё не врубимся в одно: что гений — это недостатки, каких нам сроду не дано. Дразня, круглятся, что орехи, из безупречной шелухи их гениальные огрехи и гениальные грехи. 1997 |
