Когда у Старца была катаракта, врачи от него практически отказались. У больного, в результате того что на протяжении многих дней он оставался без пищи, началось желудочное кровотечение. Его многострадальное тело превратилось в скелет, обтянутый кожей. Лежать для больного было опасно, и Старца, испытывающего ужасные боли, держали в вертикальном положении, как распятого.

Несколько месяцев я не видел Старца и наконец снова приехал к нему. Его здоровье потихоньку шло на поправку. Он сказал мне: «Теперь я должен быть очень внимательным, потому что эта скверная болезнь когда‑нибудь может меня убить». Но тут же поправился: «Хотя нет скверных болезней, потому что все болезни попускает Бог».

В конце нашего разговора Старец сказал: «Эта болезнь меня сильно утомила. Столько месяцев я не покидаю эту комнату, а так хочется за город, на природу. Помолись за меня». Мне эти его слова показалось какими‑то детскими, какой‑то легкой жалобой и сожалением, которые простительны даже святым.

Спустя какое‑то время после выздоровления отец Порфирий сказал: «В тот вечер, когда со мной случился инфаркт, я не выдержал обилия света».

Когда здоровье больного после многочисленных молитв о нем его близких не шло на поправку и он продолжал свое лечение, принимая назначенные ему врачами лекарства, Старец говорил:

«Таблетки, дитя мое, сделают этого человека здоровым, потому что так хочет Бог».

«С чего начинает лечить врач? Сначала он молится, призывая помощь Божию, а уж затем дает лекарство.

Следует знать еще вот что: когда лекарства не помогают, это значит, что болеет не тело, но душа. А исцеление души мы можем обрести только лишь у Христа. Понимаете? Нашу душу исцеляет только Христос».

Однажды я зашел к своему врачу, чтобы проконсультироваться с ним о моей старой болезни. Он посоветовал мне через год провести еще одно повторное обследование, а затем лечь на операцию. Я пришел к Старцу и с волнением рассказал ему о совете врача.

Выслушав меня, он сказал: «Теперь все ясно. А я столько дней задавался вопросом: что это меня так терзает?» «Отец Порфирий снова принял на свои плечи бремя моей болезни», — подумал я. Затем он спросил: «У тебя уже была операция?» Я ответил, что нет. Тогда отец Порфирий говорит: «Зачем тебе нужна эта операция? Знаешь, часто бывает, что после хирургического вмешательства возникают осложнения. Я бы посоветовал тебе отказаться от операции и принять эту болезнь как жало в плоть [48]».

Решив оказать послушание Старцу, через год, как было условлено, я пришел к врачу на обследование. После осмотра доктор сказал: «Ваше состояние не изменилось, болезнь не прогрессирует. Я предложил бы Вам не торопиться с операцией. Откладывайте ее, насколько это возможно, дольше. Приходите ко мне снова через год». Я подумал, что решение врача таинственным образом перекликается с благословением Старца. Не сказав доктору ни слова об этих своих мыслях, я ушел с твердым намерением больше сюда не приходить. Поэтому через год я не явился на очередное обследование. Однажды на приходском собрании я случайно встретился со своим врачом. Он сказал мне, что операция теперь не нужна, потому что недавно в Америке создали лекарство, с помощью которого можно окончательно излечить мою болезнь, и что скоро этот препарат появится и в аптеках Греции. Я вспомнил о Старце и, не имея возможности видеть его, мысленно его поблагодарил. Отец Порфирий пребывал уже в Небесных селениях.

Когда Старец после очередной болезни начал восстанавливать свои силы и стал принимать посетителей, я зашел к нему. Слова отца Порфирия, сказанные тихим, слабым голосом, изумили меня: «Когда я был молод, — сказал он, — то молился Богу о том, чтобы, если Он когда‑либо попустит мне заболеть, этой болезнью был рак. Ты знаешь, рак — это самая лучшая из всех болезней. Другие заболевания ты не принимаешь всерьез, надеешься, что скоро поправишься, и поэтому обычно внутренне ничуть не меняешься. Однако когда ты знаешь, что у тебя рак, тогда ты говоришь сам себе: «Вот и все. Вот и конец. Не надо себя обманывать. Теперь уже я ухожу». Люди не могут тебе помочь, ты в одиночестве стоишь пред Богом. Единственная твоя надежда — в Нем. Ты хватаешься за эту надежду и спасаешься. После моей неудачной операции на глазу и после применения огромных доз кортизона я ощутил в голове как бы взрыв. Мне показалось, что мой череп разорвало на мелкие части. Боль была страшная. Я подумал, что Бог услышал мое старое прошение, и это рак. Но, увы… Ты знаешь, я прекратил эту молитву о попущении мне рака после того, как рассказал о ней одному епископу, и он меня упрекнул, сказав, что за этой молитвой кроется эгоизм. Но боль была очень сильной. Это было прекрасно».

Рассказ отца Порфирия поверг меня в благоговейный ужас, особенно последние его слова: «Боль была очень сильной. Это было прекрасно». Как часто у меня не хватало сил следовать за Старцем.

Через несколько лет после операции болезнь моего духовника [49] возобновилась. Состояние его здоровья непрерывно ухудшалось, он нуждался в новой операции. Страдания больного были невыносимы, сам он ничего не ел, пищу ему вводили через зонд. День ото дня он таял как свеча. В одно из последних моих посещений, а мой духовник лежал у себя дома, он тихим голосом сказал мне: «Передай отцу Порфирию, что я сильно страдаю и, припадая на колени, прошу его помолиться за меня. Если есть воля Божия, чтобы я жил, то пусть Он оставит меня на земле ради моих духовных чад. Если же Бог хочет забрать меня, то пусть забирает. Буди благословенно имя Его».

Когда я передал его слова отцу Порфирию, он был очень растроган и попросил меня немедленно позвонить больному. Затем последовал удивительный разговор моего духовника, который был уже на краю могилы, с отцом Порфирием, который за свою жизнь три раза оказывался у этой последней черты. Мой духовник, по причине сильнейших болей, мог отвечать только односложно — «да» или «нет». Старец ободрил больного, рассказав ему о своем собственном опыте, о тех днях, когда он балансировал на грани между жизнью и смертью. «Профессор» духовной жизни, который неоднократно претерпевал крестные страдания, укреплял своего «студента» в самые тяжелые часы его крестной муки. Отец Порфирий разговаривал по «громкой связи». Стоя на коленях, я слушал этот разговор, и слезы текли у меня по щекам.

Окончив беседу, Старец повернулся ко мне и сказал: «Как это удивительно. Твой духовник был рядом со мной. Ты видел его?» «Нет, Геронда, я его не видел», — ответил я. «Это великое чудо. Тела далеко, а души рядом. Я часто звоню твоему духовнику и днем, и ночью, особенно когда вижу, что ему очень плохо. Мы договорились с ним молиться вместе в одно и то же время. Я стараюсь с ним говорить, когда ему особенно тяжело, и это приносит ему некоторое облегчение. Однако его, также как и меня, очень утомляют посетители. Мне все это очень понятно, потому что я сам через это прошел. Вы правильно сделали, что не положили его на операцию. Пусть все остается так, как есть, сколько попустит Бог». Почти потеряв надежду на выздоровление моего духовника, я спросил отца Порфирия: «Геронда, если Бог захочет, даже сейчас, разве не может произойти чудо, и мой духовник останется в живых?» Старец ответил: «Богу все возможно». Но Бог по всепремудрой Своей любви восхотел иного. Через несколько дней Он взял моего духовника на небо.

Во время одной из наших встреч отец Порфирий, как любящий отец сыну, дал мне некоторые частные наставления. Вот что он сказал: «Внимательно относись к тому, что ты ешь. Не употребляй в пищу те продукты, которые, по состоянию здоровья, тебе вредны, и те, которые вызывают полноту. Не лежи подолгу в постели, а то снова заболеешь. Двигайся, не сиди на месте, занимайся чем‑нибудь, но в меру. Больше ходи, не слишком быстро, однако и не слишком медленно, избегай подъемов и спусков, как бы малы они ни были. Совершай свои прогулки по ровной местности, не спеша, спокойно, чтобы не переутомляться. Выезжай за город. Я не буду говорить тебе, куда конкретно ходить на прогулки, иди, куда тебе нравится, только чтобы это было за Афинами, подальше от выхлопных газов, которые так вредят твоему здоровью. Не выходи на улицу, когда слишком холодно или слишком жарко. Когда же выходишь на холод, то закрывай нос и рот шарфом, чтобы не вдыхать холодный воздух. А когда жарко, ходи в панаме, чтобы не получить солнечный удар. Будь осторожен, избегай душевного волнения и не переживай о том, что будет. Я знаю, что на работе на тебя никто не оказывает давления, и внешне ты выглядишь спокойным, однако внутри сам себя терзаешь мыслями: как бы не отстать от других, как бы сделать больше и лучше. Ты обратил внимание на то, как ты сейчас стал внутренне спокоен, находясь на больничном и не работая уже несколько недель? Когда ты перейдешь на другую работу, тогда комплекс неуверенности в завтрашнем дне совсем пройдет. Читай книги святых отцов и молись. Но прежде всего — не переживай, тогда ты быстро пойдешь на поправку. Чем больше ты будешь любить Христа, тем больше будешь радоваться и тем меньше переживать. Все делай с любовью и благодарностью. Не перенапрягайся и не суетись. Принимай пока и свои лекарства, но настанет такой день, когда ты их выбросишь».