«Далью серебряной в утро росистое…» Далью серебряной в утро росистое Ходишь потерянный ты без пути. Раннее небо раскинулось чистое, Сердцу живому дорог не найти. Может быть, встретишь в сгорающей дали Брата родного и душу отдашь… Долго мы шли и друг друга искали, Земля голубая — убогий шалаш. «Я поэт разрушающих Вечность времен…»
Я поэт разрушающих Вечность времен, Вождь железных бессмертных племен, Знаменосец горящих знамен… Во мне много песку золотого, Как безумье разум глубок, Миллиарды послали вперед вестового — Ночи навстречу — в звездный поток. Во мне души живут, шевелятся Человеческих мертвых пустынь, Мои сны всей вселенной приснятся, Я всех девушек сын. В моем сердце поет человечество, Аэропланы на небе кричат, Это не я, а оно во мне мечется — Чтоб воскреснуть — каждый распят… «Среди нив, певучих в спелости…» Среди нив, певучих в спелости, Все шумит, шумит сосна, На кургане давней древности Лист бормочет ото сна. Здесь спустил в провал могилы Вождь красавицу жену, Облака по небу плыли. Древний ветер траву гнул Здесь когда-то, прежде времени, Море жило в песне волн И таило в тинной зелени Утонувший чей-то челн. «В эти дни земля горячее солнца…» В эти дни земля горячее солнца, На коленях я, и каждый мне Христос. Загорелся мир, как сохлая солома, И никто не знает, где на небо мост. В сердце человека и любовь и жалость, О бессмертии поет великая река, На песок упала тоненькая веточка — Матери моей остывшая рука. В поле закопали люди свое сердце — Может, рожь поспеет тут и без дождя, Может, будет лето, и воскреснут дети, И протянет руки нам родная мать. «Небо вверху голубое…» Небо вверху голубое, А ночью мне снилась звезда: Я будто царь и разбойник, И ты далека и чиста. Над миром бушуют пожары, Над сердцем сверкают мечи, В руке моей скрыты удары, И солнце от боли кричит… Ночь Лугом стелется дым от сухого костра В курене рыбака на песчаной мели. Даль густеет и стынет в молчащих полях, В блеске мертвом река холодна и востра. Брызнул искрами свет из небесной щели И оперся о землю со смертью в очах. Огонек рыбака в заводине глухой В угольках своих греет картошки, И сидит человек над пустынной рекой, Позабывшись под пение мошки… Пар с реки по лугам поволокся травой, Покатился в овраги туманом-волной. Не щелкает кнутом у деревни пастух, Он заснул и храпит в прокопченой избе… В трепетании звезд что-то шепчется вслух И играет лучами в огнистой резьбе. Расстилается в Сне по земле пряный дух, Неожиданный вскрик — в отдалении глух. Лес листвою обвис, сухостоем обмяк, Сил сосет из взопревшей земли. Он раскинул далеко зеленый армяк, Наготу материнства собою прикрыв, И корявые корни глубоко ушли, Совершая в страстях диво мира из див… Перепелки к утру изнывают во ржах, Рыбы мечут икру на заре в камышах. Сказка Волга, воды голубые, Дно — серебряный песок, Лодок весельные крылья, Над костром в степи дымок. С ранней думой сокровенной Мальчик ждал тут кораблей… Ветер воду чешет пеной, Весла машут веселей. Снятся мальчику на лавке Сны, один того страшней: Богатырь в железной шапке Шаг кладет в сто саженей. И несет в руках царевну, Девок наших румяней, Дочерь бога, королевну, Глаз светлей степных огней. Волга к ночи тихо ляжет, Загудит зато земля, Все дороги звезда скажет, И зашепчутся поля. Мальчик с думой обручится, Все узнает и поймет: Богатырь с царевной снится, Волга вечером поет. Годы, птицами со степи, Навестят и улетят. Легче жизни нету цепи, Люди любят и молчат. Мальчик вырос в атамана, Сжег деревню, мать-отца И ушел на лодках рано У земли искать конца. Шапку с головою скинул, Сам оперся на весло, А царевну в море кинул, — Без нее в душе светло. «Человек — цветущее растение…»
…Человек — цветущее растение, Человек — певучая звезда, И весь мир есть пение весеннее, Говорливая вечерняя вода. По степи уходит тихий странник, Ветер шумный в облаках шуршит, Человек родился здесь нечаянно От звезды тоскующей, от поющей ржи. Богомолец сердца, странник дальний, Все миры — лишь ног твоих следы, Тишина земли есть песня тайная, Тишина небес есть свет звезды. |
