1919, XI Знание Нам радость незнакомая В тебе горит, познание! В груди живет истомою Тоска, от тьмы отчаянье… Душили мир страдания, Но жизнь светла надеждою — И ты пришло, о знание, Под красною одеждою.. Субботник
Волей рожденный чудесной Всечеловеческий труд… Люди под ношею крестной Счастье себе обретут. Братские мощные руки Кровью налиты одной… Наши грядущие внуки Будут семьею родной. Мы под железными стонами Счастье для мира творим. Мы трудовыми подъемами Землю сжигаем и сами горим. Май Мы живем под солнцем голубого мая, Пламенем желаний наша грудь полна. Мы растем все выше, силы отнимая От земли и неба, где горит весна. И в огне восторга поднимаем молот, Разрушаем горы на своих путях… По земным пустыням строим Новый Город, Запоют машины в каменных сетях. Без числа и меры, без конца и края Мы покрыли землю, мы сжимаем мир… Загремела песня, в сердце замирая, И слились просторы в бесконечный пир. В этот день, ликуя, брат стал рядом с братом, Загорелась в каждом ясная звезда… Катится и стонет, и гудит набатом Радость и смятенье — ураган труда. 1920 г., 1 мая. «Над голубыми озерами…» Над голубыми озерами В сумерках мрут облака, Синими чистыми взорами Замерла в небе тоска. Влажный камыш наклонился, В думе глядится на дно, — Ранний ли сон ли приснился, Ночью ль открылось окно… Странник бредет неустанный В темных полях по тропам, Путь неизвестный, желанный Лег по пустыне к горам. Кузнецы Снова в руках молотки и зубила, Песней весенней залились станки. Пламя железо в горне раскалило, Куйте его, кузнецы-батраки. Буйные дети борьбы и свободы, Куйте железо с зари до зари, Нивы покроют зеленые всходы, Песнь про вас сложат в полях косари. «Солнце жжет арбузы, зеленит огурцы…» Солнце жжет арбузы, зеленит огурцы, Обратило к себе всю подсолнухов рать. Еще тверды бобы, как у девки сосцы, Впору только теперь воробьям их клевать… Солнца ясен заход, ночь в теплыни идет И тоскою зовет на село. И натянешь зипун, сердце болью кольнет, Поплетешься без песни, с душой наголо… На околице визг, чуть задавленный смех, Парни мечутся с ласковым зовом. Отпустили с цепей древний прадедский грех, Льнут друг к другу в желании новом… Месяц поздно взойдет, перед самой зарей, Все, сморившись, уснут — кто где как. Небо вздернется легкою бледной корой. По дороге раздавишь собачий костяк. Далеко зазвенел на жалейке пастух, У колодца стонает бадья, Закадился росою прохладною луг, Солнце грянет чуть-чуть погодя. Праздник силы (Ко дню всевобуча) [текст отсутствует] Дорога Глухая лесная дорога И мшистый коряжистый пень… Путь крестный народа немого, Душа чья — граненый кремень. Проселки в узлистом сплетеньи Раскинулись вкруг деревень, Где страхом куется терпенье, Покоится рабская лень, Сузятся у пашен в тропинки, И — дальше былиночки мнут, Средь сел поприжмутся к лозинкам, С околиц же прямо бегут. Их манят поля и просторы, Где странники молча бредут, Ногами босыми узоры Версту за верстой по ним ткут. Сгорбясь под сухарной сумою, Идущие песни поют И звякают ржавой клюкою. А песни за море зовут… Путь в горы Поля бурьяном зарастали, И зверь по чащам ликовал. А мы пришли — зубцами стали Плуг рвы и степи запахал. Живое солнце в красных жилах Дробило землю на куски, Отцы ворочались в могилах, Колосья вспухли, как соски. Мир раскаленный был враждебен, Спала машина в недрах руд. Но человек родился гневен — Его путь в горы долог, крут. Напор
Рука с рукою мы стали рядом, Дыханье брата — мой тоже вздох. Удары сердца — разрыв снарядов, И взор ответный взор зажег. Душа убита, и жизни нету, Весь мир в железе надет на штык. Мы рубим корни у всего света, Победа наша — смертельный крик. В день истребления — земля пустыня, И каждый зверь в ней господин, На небе солнце тогда остынет, Не нужен миру властелин. Под нашим шагом цветы сгорают, Мы — гибель всем, кто не погиб. В волне кровавой поля рыдают, Мы выпрямляем путей изгиб. Душа с душою — дыханий ветер, Земля и небо — океан. Над головами не жизни ветви — Свинца и меди ураган. |
