МОРЕ Смотри, не оно ли Блестит из-за леса, Простора и воли Раздвинув завесу? Дыша, словно птица, Свободой и страстью, Подносит напиться Ветров и ненастья Бурлящую нашу, Навек без измены, Хрустальную чашу Тумана и пены. Иди ж на мой берег, Сядь к волнам и слушай, Земные потери Оставив на суше. Я — вечность! Я — море! И гулом прибоя И в счастье, и в горе Тебя успокою. ЮЖНАЯ ПЕСНЯ Как проста, светла, хороша Тишина твоего досуга, Когда в небе плывут, шурша, Золотые созвездья юга. Эту прихоть души не тронь — В ней есть нежность и есть забота, Как зеленый и красный огонь На ночном крыле самолета. Год сомнений еще не изжит И томится душа недаром: Это южная песня, как щит, Прикрывает ее от удара. Помоги же мне, звездный юг! Я ищу у тебя опоры, Чтоб разбилась погоня вьюг О, твои голубые горы. ВОСКРЕСЕНЬЕ Висело Божье тело, Иссохнув на могиле, Где высота блестела Во всей безмерной силе. Клонилась немощь тихо, И кладбище томилось. Угрюмая грачиха Клевала Божью милость. Дробится тело клювом И пучится дождями. Дыханьем стеклодува Растет в растущей яме. Растет корнями в стебли, Растет, подъемля венчик. Дожди в пути ослепли, И путь их — переменчив. И вот на мертвой глине, Где мира блеск искрошен, Таинственный и синий Танцует дождь горошин. Таинственный и белый, Как дверь распахнут камень. — Всем миром стало тело И никого нет в яме! НА ПЕРЕВАЛЕ Гудел, как шмель, электровоз, Ведя состав на перевале. А ветви сосен и берез Им вслед так дружески кивали, Прощаясь, словно в первый раз, С летящим за вагоном ветром, На широте раскрытых глаз, На высоте двух тысяч метров. Еще последний поворот — И солнце справа светит низко В прорыв меж скал, как из ворот, На белый камень обелиска. «Европа — Азия». Рубеж. Урал не знает сна и лени. Нигде на свете не найдешь Так много блеска и стремленья! Скрипит пыль вечности во рту. Как миф, глядит орел с откоса. Край мира. Грань. — Но за черту Уже продвинулись колеса. Поет заливисто свисток. Монета повернулась решкой. Глядит с чуть видимой усмешкой. И путь широкий на восток. СУМАСШЕДШИЕ
Говорила узница узнице, И странной была та речь: «Я слышала — ночью в кузнице Ковали огромный меч…» А узник спрашивал узника, Был странным его вопрос: «Узнал? По тропинке узенькой Прошел за окном — Христос!..» Мы все путем неизведанным Идем через странный свет. И нет на вопросы ответа нам, И смысла в вопросах — нет… ВОКЗАЛЬНОЕ РОЖДЕСТВО На вокзале Рождество Выпито как с блюдца. Здесь не встретишь никого — Здесь лишь расстаются! Только руку жмут — прощай! — Перед дверкой узкой. Только пьют холодный чай С ветренной закуской. Рождество скрипит на льду В звездный хруст полозьев. Разве я тебя найду При таком морозе? Я хожу — который год? — Всё тебя встречаю, Ночь промучась напролет Над стаканом чая. И под утро вспомню вдруг, Чай разлив с испуга: Он за дверью, старый друг, — Северная вьюга! ВАРИАЦИИ Запираются двери На скрипящий замок. До свидания, Мери! Я хотел все потери Сосчитать — и не смог… Раз возникшему звуку Нужно длиться сто лет. Как собрату и внуку, Дай на счастье мне руку, Замолчавший поэт! Крепок всех лицемерий Заколдованный круг. Словно в старом примере — Пью за здравие Мери, Как поэт и как друг! |
