Разумеется, это было против правил, но у Фэй была крошечная морозилка в шкафу, где она держала закуски, оливки и сливочный сыр. Она прятала выпивку в коробках из-под обуви. Я не догадывалась, что Фэй на пути к тому, чтобы стать юной алкоголичкой, до середины октября. Я спросила ее, почему она так много пьет, но она сказала, чтобы я не читала ей мораль, так что я больше не спрашивала. Ее оценки стали снижаться, и она все чаще и чаще прогуливала. К счастью для меня, мне никогда не надо было долго заниматься, чтобы получать хорошие оценки, потому что Фэй пальцем о палец не ударяла, чтобы учиться ради себя или ради кого-то другого. Каждый вечер в девять часов, если мы еще были в общежитии, Фэй выбегала в коридор с огромным колокольчиком для коров, била по нему барабанной палкой и вопила:

- Учитесь, подхалимы, учитесь!

Потом отчаливала в свою комнату и снова напивалась.

«Хи-Омега» забеспокоилась о своей новой участнице, когда Фэй показалась на обеде в честь президента Райха и направилась к нему, невнятно пробормотав:

- Ну чё, презик, как ваще?

Дабы наставить ее на путь истинный, ее старшая сестра Кэти раз в неделю проводила с ней задушевную беседу на час. Фэй, дымясь от злости, говорила, что все это доморощенная психиатрия, и оскорбляла ее недавно приобретенную профессиональную этику. Однажды во вторник после сеанса она вернулась в комнату, хлопнув дверью.

- Болт, я прокололась. Я прокололась, как последняя дура. Я сказала своей чертовой сестренции, что я беременна, и мне нужен аборт. У нее лицо было белое, как простыня, и ее прямо перекосило. Она обещала никому не говорить, но я спорю на что угодно, что она разинет хлебало. Мама с ума сойдет!

- А ты уверена, что беременна?

- Да, пропади оно пропадом, уверена. Блевать охота, правда?

- Где мы можем сделать аборт?

- Я знаю одного парня в медицинском, который это сделает. Но ему надо дать пятьсот долларов. Просто не верится! Пятьсот долларов, чтобы выцарапать кусок дряни из моих внутренностей!

- Ты думаешь, это безопасно?

- А кто его знает?

- И когда мы это будем делать?

- Завтра вечером. Довезешь меня дотуда, киска?

- Окей. Ты сказала Кэти, что завтра пойдешь?

- Нет. По крайней мере, мне это хватило ума не выболтать. Даже не знаю, с чего это я ей первой сказала. Пришло в голову, я и брякнула. Дура.

На следующий вечер мы вышли из общежития в девять часов и поехали на западный конец города. Мы подъехали по дорожке к трейлеру медицинского студента, и Фэй вылезла.

- Я пойду с тобой.

- Никуда ты не пойдешь. Стой здесь и жди.

Казалось, прошли целые часы, и я так нервничала, что стала сердиться. Все вокруг было омерзительно, и испанский мох ночью был похож на костлявые пальцы смерти, тянущиеся ко мне. Я могла думать только о том, как Фэй сейчас лежит на каком-нибудь кухонном столе, и этот тип бог весть что с ней делает. Я думала, может быть, стоит зайти туда, но потом представляла, как я ворвусь в самый ответственный момент, и он проткнет в ней дырку, или еще что-нибудь. Наконец Фэй выбралась, ее била дрожь. Я выбежала из машины, чтобы помочь ей.

- Фэйси, с тобой все в порядке?

- В порядке. Только слабость какая-то.

Когда мы приблизились к общежитию, я погасила фары и заехала на парковку, покрытую щебенкой. Мы медленно подошли к окну первого этажа, постоянно открытому - по расценкам охранников, десять долларов в неделю. Я подсадила Фэй, потому что было высоко. Когда я перевалилась на другую сторону, то увидела, как по ноге у нее стекает кровь.

- Фэй, у тебя кровь идет. Может, надо идти к настоящему врачу?

- Нет. Он сказал, что может немного кровить. Все в порядке. И брось об этом, а то я тоже начну об этом думать.  - Мы поднимались наверх четыре лестничным пролета, Фэй двигалась мучительно медленно. - Черт, я такая слабая, что мы целый час тут проваландаемся.

- Держись за мою шею, я тебя понесу.

- Молли, я сейчас лопну от смеха. Я вешу сто тридцать пять фунтов, а ты, наверное, около сотни.

- Я сильная. Давай-ка, сейчас не время меряться в весе. Обхвати меня за шею.

Она наклонилась ко мне, и я подняла ее.

- Мой герой, - рассмеялась она.

Я не ходила на занятия следующие два дня, чтобы быть рядом, если бы я понадобилась Фэй. Она поправилась в рекордные сроки, и к субботе была готова к очередному пьяному уикэнду.

- Я собираюсь в Джексонвиль и подниму там все вверх тормашками.

- Не будь тупицей, Фэй. На этих выходных надо тихо посидеть.

- Если ты так перепугана, можешь поехать со мной и разыгрывать из себя сиделку. Мы можем остановиться в моем доме и вернуться вечером в воскресенье. Давай!

- Хорошо, но обещай, что не подцепишь какого-нибудь студентика и не порвешь свои швы, или что у тебя там.

- Сейчас лопну от смеха.

Мы начали с бара около Джексонвильского университета, с флуоресцентной краской «Дэй-Гло» на черных стенах и огромными черепашьими панцирями, развешанными то здесь, то там. Высоченный баскетболист угостил нас выпивкой и упрашивал меня потанцевать. Мой нос упирался ему в пупок, и ноги сводило от долгих танцев на цыпочках. Мы ушли оттуда и отправились во внутренний город.

- Я отведу тебя в потрясный бар, Молли, так что держись.

Бар назывался «Розетта», по имени владелицы. Она сама ходила там, с черными волосами, похожими на лазанью, которые возвышались чуть ли не на фут, и оттуда под разными углами торчали палочки для еды. Розетта улыбнулась нам, когда мы вошли и предъявили наши удостоверения. Липовые, конечно, но мы влегкую прошли контроль и подошли к столику в углу. Когда мы сели, я взглянула туда, где танцевали, и заметили, что мужчины танцуют друг с другом, а женщины - с другими женщинами. Я чуть не всплеснула руками в изумлении, но сдержалась, ведь я понимала, что никто этого не оценит.

- Фэй, как ты отыскала это место?

- Гуляла по городу, душка.

- Ты лесбиянка?

- Нет, но я люблю такие бары. В них веселее, чем в обычных, и притом никакие парни тебя не лапают. Мне кажется, я притащила тебя сюда на небольшую экскурсию.

- Думала, я буду в шоке, верно?

- Не знаю. Просто думала, что будет весело.

- Тогда давай веселиться. Ну что, как насчет потанцевать?

- Болт, я сейчас от смеха лопну. Кто, по-твоему, будет вести?

- Ты, потому что ты выше.

- Ну и чудесно. Тогда я буду бучем.

Выйдя на террасу танцевать, мы едва сохраняли равновесие, потому что Фэй смеялась во все горло. Через каждый шаг она расплющивала мне ногу, обутую в сандалию. Потом, как следует сосредоточившись, она крутанула меня, как Фред Астер^{30}, и вспомнила свои уроки котильона. Когда угасли последние звуки «Руби и Романтиков»^{31}, мы отправились к нашему столику, но нас перехватили две молодые женщины на другом конце танцевальной площадки.

- Прошу прощения. Ведь вы обе ходите во Флоридский университет и живете в Броуарде?

Фэй охотно поделилась информацией. Потом та, что была пониже, спросила нас, не хотим ли мы сесть за их столик и выпить с ними. Мы согласились и быстро двинулись к нашему столику в углу, чтобы забрать свою выпивку.

- Молли, если эта маленькая попытается меня подцепить, скажи ей, что мы вместе. Идет?

- Внезапный брак, не так ли? В этом случае я сделаю все ради моей жены.

- Спасибо, дорогуша, и я ради тебя сделаю то же самое. Помни, что мы самая горячая парочка со времен Адама и Евы. То есть, не так, со времен Сафо и кто у нее там был. Пошли.

Женщин звали Юнис и Дикс. Они состояли в обществе «Каппа-Альфа-Тета» и ходили сюда по выходным, притворяясь, что их парни живут в Джексонвилле, но на самом деле, чтобы избежать пронырливых глаз любящих сестер. Дикс, которая поменьше, занялась тем, что осаждала Фэй. Фэй была достойна осады. У нее была черные, как уголь, волосы, и белая, как мрамор, кожа, оттеняющая светло-ореховые глаза - южная красавица, попавшая в колледж. Я не была уверена, как вести себя в барах, не знала, надо ли мне приглашать кого-нибудь на танец, покупать выпивку или даже спрашивать о них, особенно учитывая, что здесь представлялись только по именам. Юнис сказала, что она специализируется по физической терапии, а Дикс - по английскому языку. Они были вместе почти полтора года.