— Мистер Шилд, — раздался за моей спиной голос мисс Карсуолл.

Я с удивлением повернулся. Она отделилась от остальных и стояла рядом со мною.

— Не окажете ли мне услугу?

— Все что угодно, мисс Карсуолл.

— Я по глупости забыла в церкви платок, на той скамье, где мы сидели.

— Позвольте, я схожу за ним.

Я вошел в церковь и двинулся через неф, но минутой позже услышал, как дверь снова открылась, и посмотрел через плечо. Передо мною снова стояла улыбающаяся мисс Карсуолл.

— Мистер Шилд, простите ради бога. Оказывается, он все это время был в муфте, — она взмахнула лоскутом вышитого шелка. — Я послала вас с дурацким поручением.

Я двинулся обратно.

— Ничего страшного.

Мисс Карсуолл дождалась меня у порога, держась за ручку двери.

— Тут вы не правы, — тихо промолвила она. — Особенно если учесть, что я прекрасно знала, что платок лежит в муфте.

— Боюсь, я не совсем понимаю.

— Все очень просто. Мне хотелось извиниться за поведение отца.

Я почувствовал, как щеки вновь полыхают румянцем, и отвернулся.

— Знаю, я не должна говорить плохо о папе, но не могу не замечать того, что порой он ведет себя…

— Не беспокойтесь, мисс Карсуолл. Это не имеет ровным счетом никакого значения.

Она топнула ножкой.

— Он обращается с вами как со слугой. И не только это. Я видела, как он оттолкнул вас. Мне хотелось провалиться сквозь землю! Или еще лучше — чтобы он провалился!

— Прошу вас, не стоит так терзаться из-за меня.

Она отвернулась, словно собралась уходить, а потом снова посмотрела на меня.

— Прошу, не поймите меня превратно. Должно быть, вы считаете меня излишне дерзкой. Простите.

— Напротив, я считаю, вы очень внимательны к чувствам тех, кто ниже вас по положению.

— Ох, — мисс Карсуолл ждала, что я продолжу. — И это все?

— И я вас за это уважаю.

— Ох, — сказала она уже другим тоном и выбежала наружу.

Я шел за нею следом по паперти под пологом еловых ветвей. На полпути мисс Карсуолл остановилась и посмотрела на меня. За аркой в церковном дворике я видел зелень травы, серость могильных плит и синеву неба. Тропинка от ворот шла к паперти под прямым углом, и я слышал голоса других людей, но видел одну лишь мисс Карсуолл, и нас в свою очередь тоже никто не мог видеть.

— В церкви, — начал я, — на стене висит табличка, на которой…

— Молчите!

Флора Карсуолл положила мне руку на плечо, встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.

Я в изумлении отпрянул, ударившись локтем об огромную железную щеколду на двери. Запах ее духов заполнил ноздри, а тепло губ жгло щеку словно клеймо. Мисс Карсуолл улыбнулась, и на этот раз ее лицо было озорным.

— В такой день и в таком месте подобные вольности разрешены, сэр, или, по крайней мере, простительны, — сказала она почти шепотом. — Смотрите.

Она показала куда-то наверх, и я увидел над ее головой большой куст омелы, усеянный белыми ягодками.

— А теперь вы должны сорвать одну ягодку, — так же вкрадчиво сказала мисс Карусолл, — но останется еще целая куча.

Она повернулась и вышла под яркое солнце рождественского утра.

Погода по-прежнему была ясной и холодной. На следующее утро, в день святого Стефана, мы снова отправились в церковь. По этому случаю мистер Карсуолл велел запрячь не только карету, но и коляску, и наш кортеж с грохотом понесся по петляющим дорожкам к Флаксерн-Парве. Увы, мистера Карсуолла ждало жестокое разочарование. Скамьи Руиспиджей пустовали.

Когда мы вернулись в дом, мальчики не могли усидеть на месте. Отчасти из-за праздника, отчасти из-за того, что устали без активных игр. Они с охотой согласились, когда я предложил прогуляться.

— Вы должны отвести мистера Шилда посмотреть разрушенный монастырь, — предложила мисс Карсуолл, подняв голову от письменного стола, — хотя было воскресенье, тем не менее она занималась счетами. — Очень романтичное местечко, там часто видят какие-то фигуры в капюшонах, парящие от колонны к колонне.

Мисс Карсуолл снова склонилась над своей конторской книгой. После того что произошло на паперти рождественским утром, мы с нею ни разу не оставались наедине. Я не знал, что и думать о ее чувствах, да и в своих порядком запутался. Знал только, что мы оба повели себя неприлично, хотя и предпочитал не размышлять на эту тему.

— Да, сэр, — подал голос Чарли, — давайте пойдем к монастырю. Знаешь, Эдгар, говорят, что монахи закопали там клад.

Миссис Франт, писавшая письмо за столиком у окна, при этих словах вскинула голову:

— Не забивай Эдгару голову подобной чепухой, Чарли. Это лишь глупая сказка, которую рассказывают жители деревни.

Я посмотрел на миссис Франт, сидевшую против яркого зимнего света, и спросил:

— Эти руины протяженные, мэм?

— Я их никогда не видела, мистер Шилд. Спросите у кузины.

— Приготовьтесь к разочарованию, — сказала мисс Карсуолл. — Так называемые руины — всего лишь несколько камней. Это даже не настоящий монастырь.

Пастор рассказала папе, что угодьями раньше владели монахи Флаксерн Магны, расположенной ниже по реке. Он полагает, что на месте наших маленьких руин некогда находилась одна из ферм монастыря. Папа был вне себя. Ему-то хотелось настоящий монастырь, а не какую-то там полуразрушенную ферму.

— Но монахи же здесь жили. И я надеюсь, что теперь в этих развалинах живут привидения, — сказал Чарли с видом искусителя. — А что касается клада, то монахи скорее спрятали бы его именно на ферме, а не в монастыре, ведь в монастыре будут искать в первую очередь.

Миссис Франт улыбнулась сыну.

— Думаю, когда разбивали парк, то в руинах нашли пару серебряных пенни, а в деревне все такие доверчивые.

— Нашли серебряные пенни?

Миссис Франт начала складывать письмо.

— Не знаю, Чарли.

— Тогда кто сказал тебе о серебре? Я бы спросил у него, не знает ли он, где надо копать.

— Увы, ты не сможешь спросить у него. Это был твой папа. — Она взглянула на сына. — Когда он был маленьким мальчиком, то жил здесь, нет, не в этом доме, а в старом, который стоял раньше. А парк разбил папин дедушка. Его имя можно увидеть на обелиске.

— Мы здесь жили? Монкшилл — наше имение?

Миссис Франт покраснела.

— Оно никогда не было нашим, дорогой. Твой дедушка продал его мистеру Кранмеру много лет назад.

Чарли откинулся на стуле и сообразил, что стоит сменить тему.

— Пойдем с нами, мама. Ты сможешь показать, где мог быть найден клад.

— Не было никакого клада.

— Но деньги же нашли, — сказала мисс Карсуолл. — Серебряные монеты. Разве это не клад?

Миссис Франт засмеялась, а вслед за нею и мы.

— Да, думаю, клад.

— Тогда, — сказал Чарли, — может быть, там есть еще. Мы ничего не найдем, если не будем искать.

Миссис Франт выглянула из окна на серебряную ширь парка под ярко-синим куполом неба.

— Думаю, мне полезно будет прогуляться. Ты пойдешь с нами, Флора?

Мисс Карсуолл ответила, что предпочтет посидеть у камина. Я попытался поймать ее взгляд, но она снова уткнулась в цифры.

Через пятнадцать минут мальчики уже бежали по тропинке, а мы с миссис Франт чинным шагом следовали за ними. Но из-за холода приходилось идти довольно быстро. На обычно бледных щеках миссис Франт заиграл румянец. Мы осмотрели обелиск и нашли надпись о добродетелях прапрадедушки Чарли, после чего двинулись на восток в долину. Мальчики побежали вперед и вскоре удалились на значительное расстояние. К этому моменту замешательство, связанное с упоминанием имени мистера Франта, всецело рассеялось.

— Надеюсь, вам не скучно в нашей компании, — сказала миссис Франт. — Полагаю, вы привыкли к шуму и суматохе. Чарли сказал, что до того, как поступить на службу к мистеру Брэнсби, вы проживали в Лондоне, а еще раньше служили.

— Вот вы и назвали причины, почему я получаю удовольствие от деревенской тишины.

— Возможно, — миссис Франт бросила на меня взгляд. — Мой отец тоже служил в армии. Полковник Френсис Марпул. Не думаю, что вы знакомы с ним.