Хок потянулся к деревянной трубке над бочкой, отодвинул заслонку, и свежая дождевая вода, скопившаяся в желобе под карнизом крыши, хлынула в бочку.

— Если вам скучно, миледи, — громко сказал он, перекрикивая плеск воды, мощной струёй бившей в полупустую бочку, — я с удовольствием развлеку вас.

Представив себе, какого рода развлечение он может ей предложить, Авриль покраснела.

— Благодарю вас, я предпочитаю одиночество, — холодно ответила она.

Он бросил на нее быстрый взгляд:

— Я имел в виду лишь то, что мы могли бы пойти погулять. Или поиграть в какую-нибудь игру. В шахматы, шашки, настольный…

— Может быть, в дротики? — с невинным видом предложила Авриль. — Я обожаю метать дротики.

Хок удивленно поднял бровь:

— Не думаю, что было бы разумно с моей стороны, оставаясь рядом, вооружить вас маленькими острыми метательными предметами.

— Я способна промахнуться, — кивнула она, едва заметно приподняв в усмешке уголок рта, — но не более чем один-два раза.

Хок улыбнулся, на его небритых щеках обозначились ямочки:

— Или три раза, или четыре. — Он вернул заслонку на место, поток воды прекратился. — А почему вы так любите метать дротики? Обычно в эту игру играют только мужчины. И лучники.

— Да, но это один из немногих видов соревнований в ловкости, в которых могут участвовать и женщины. И побеждать. Даже мужчин.

— Большинство женщин не стремятся соревноваться с мужчинами. — Хок окатил холодной водой грудь, плеснул в лицо, вымыл шею.

— Это только потому, что мужчины совершенно не переносят, когда их обыгрывает женщина. — Авриль почувствовала, как у нее пересыхает во рту при виде того, как играют мускулы на его спине и плечах и как вода стекает по загорелой коже. — Но я не похожа на большинство женщин.

— Это точно, — вздохнул Хок, и Авриль не поняла, чего больше было в его вздохе, восхищения или сожаления. — Вы не похожи на других. — Он быстро окунул голову в воду, потом выпрямился и провел пальцами по мокрой шевелюре. — О боги, какая сегодня холодная вода!

Авриль не могла произнести ни слова, она не могла оторвать взгляд от блестящих ручейков, стекавших по его уже обросшему бородой лицу, груди, стальным бугоркам мускулов живота. Ее словно огнем опалило при этом слишком живом напоминании о том, как он выглядел прошлой ночью, когда широким шагом ступал по берегу, словно златоглавый бог, восставший из моря.

Авриль отвела взгляд, раздосадованная тем, что снова краснеет, как невинная девушка.

Может быть, он сочтет постоянный румянец на ее щеках следствием жаркого асгардского солнца?

Стараясь не глядеть на Хока, она быстро перевела разговор на безопасную тему.

— У вас очень много книг, — беззаботно сказала она, пробегая пальцами по кожаным корешкам. — Мне случалось бывать в замках баронов — у них нет таких библиотек. Эти книги, должно быть, стоят кучу денег.

— Они не стоят ни гроша.

— Вы их украли? — Авриль изумленно уставилась на Хока.

Тот недовольно нахмурился:

— Я их написал. — Повернувшись к ней спиной, он достал с полки, висевшей рядом с бочкой, большой кусок льняной ткани.

— Вы шутите! — Авриль недоверчиво покачала головой. — Вы написали все эти книги? Вот эти, с зарисовками европейских городов, замков, соборов, парусных судов…

— Да. Но как это возможно? Вы сказали, что никто не может покинуть Асгард более чем на шесть дней.

— Это правда.

— Но если все это написали вы, — с сомнением в голосе предположила Авриль, — значит, вы всего лишь мельком видели нарисованные здесь места?..

Он ответил не сразу, сначала вытер полотном лицо и волосы.

— Большинство из этих рисунков сделано во время путешествий, которые я совершил в молодости. — Он помолчал и уточнил: — Коротких путешествий.

Голос звучал спокойно, Хок казался совершенно серьезным.

Авриль была огорошена. Она припомнила, что ей подумалось, когда она впервые обнаружила эти книги: кто бы ни написал их это был человек с художественным чутьем и поэтической душой. Ей бы и в голову не пришло, что сильный воин-викинг с железными мускулами, который похитил ее, мог оказаться этим человеком.

Глядя на переплетенные в кожу, фолианты с пожелтевшими страницами, она нахмурилась.

— Но вы не могли все это написать, — тихо произнесла она.

— Это ведь очень старые книги.

Хок отбросил в сторону мокрую ткань:

— Соленый воздух и морские ветры безжалостны к книгам.

Это Авриль не приходило в голову.

— А остальные книги? — с любопытством поинтересовалась она. — Тексты по астрономии, об охоте, диалоги философов аристотелевой эпохи на греческом языке, переложение легенд о короле Артуре по-французски…

— Тоже мои.

Авриль в изумлении, часто моргая, смотрела на него. Оказывается, он обладал не только даром художника и душой поэта, но еще и умом ученого.

— Но как… когда… вы успели изучить столько разных наук? Мне казалось, вы говорили, что обязанности воктера поглощают все ваше время.

Пожав плечами, он прислонился стройным бедром к столу возле бочки:

— Как я вам уже говорил, времени у нас здесь, на Асгарде, в избытке. Болезней мы не знаем, пищи у нас в изобилии, бедность нам неведома. Поэтому нет нужды тратить время на борьбу за то, чтобы сделать жизнь продолжительнее, или на войны с соседями. — Он взял со стола маленькую каменную фигурку и стал вертеть ее в руках. — У каждого из нас — масса времени, чтобы удовлетворять самые разные интересы и многому учиться. И каждый мужчина или женщина вольны выбирать себе занятие, соответствующее их талантам и склонностям: кто-то ремесленничает, кто-то пишет книги, кто-то становится купцом или землепашцем….

— Или воином и художником.

Он ответил с нежностью, сквозившей во взгляде и в голосе:

— Авриль, вы еще не поняли, что Асгард обладает множеством преимуществ? Вам по-прежнему кажется, что ваша родина намного лучше?

Авриль опустила голову и тут только увидела, как крепко сцеплены ее руки, покоящиеся на коленях. Вот опять он добр к ней. Так старается, чтобы она почувствовала себя здесь как дома.

Он просто не в состоянии понять, что она никогда не может быть здесь как дома.

— Мой дом там, где Жизель, — мягко ответила она.

С минуту Хок стоял молча. Потом поставил на место каменную фигурку и сменил тему:

— Пора готовиться к вечернему торжеству, миледи. Давайте на этот раз не будем опаздывать.

Авриль с трудом сдержала возглас облегчения. Она ведь уже приготовилась к тому, что придется спорить или умасливать его, а может быть, и тайно сбежать на встречу со своими подругами-пленницами.

Хок порылся в грудах свадебных даров, сваленных на столах и стульях, и выудил платье бледно-золотистого цвета с блестящей отделкой. Подойдя, он протянул его Авриль:

— Наденьте это.

Она готова была вспылить, заявить, что не позволит ему выбирать для нее наряд. Это слишком лично. Слишком интимно…

Но пальцы его коснулись ее пальцев, когда он передавал ей платье, и Авриль лишилась дара речи.

— Этот цвет вам очень пойдет, — прибавил он.

Глубокий, с хрипотцой голос Хока в который уже раз заставил ее сердце встрепенуться. Ей составило немалого труда побороть невольное желание протянуть руку и коснуться ямочек на щеках, погладить заметно отросшие усы, обрамлявшие резкую, угловатую линию губ.

Мускулы на его щеке внезапно напряглись, словно он ощутил ее прикосновение, хотя она даже не пошевелилась. Авриль почувствовала, как напряглось и все его тело. Его небесно-голубой взор остановился на ее губах, и у Авриль захватило дух. Хок чуть склонился вперед, приблизив к ней лицо.

Неожиданно кто-то по-норманнски позвал их из-за двери, и они оба замерли.

Потом Хок, подняв голову, взглянул на дверь, а Авриль, воспользовавшись моментом, стрелой отлетела от него на безопасное расстояние, зажав в дрожащих руках платье. Посетительницей оказалась Марта. Судя по тону, она проявляла крайнее нетерпение.