— Мою белую шелковую рубашку, — небрежно продолжила после паузы Нина, насмешливо приподняв уголок рта. — Я оставила ее здесь некоторое время назад, но, полагаю, теперь ее нужно забрать. Вы ее не видели? Она с таким глубоким вырезом вот здесь. — Нина провела пальцем по ложбинке между грудей. — И с разрезами досюда. — Она показала на бедра.

Авриль стиснула зубы, не сразу сообразив, кто из них больше раздражает ее: Хок, надевший на нее рубашку, принадлежавшую любовнице, или ведьма, сидевшая и спокойно ожидавшая, когда Авриль взорвется или заплачет.

— Если я на нее наткнусь, — ровным тоном ответила Авриль, — то непременно верну ее вам.

— Вы так добры, — проворковала Нина. — Не могу понять, почему Хок так быстро вас оставил. Мне казалось, что такая молодая и очаровательная женщина, как вы, способна удержать его внимание. — Она приподняла тонкую золотисто-каштановую бровь. — Сколько вам лет, моя дорогая? Восемнадцать? Девятнадцать?

Авриль скрестила руки на груди:

— Двадцать два.

— Двадцать два! — Нина рассмеялась низким, гортанным смехом, словно давно не слышала такой забавной шутки. От ее смеха бедный Флойел еще глубже зарылся в одеяла. — О, как вы это сказали! Будто хотели дать понять, что вы слишком искушенная и зрелая женщина, чтобы можно было принять вас за восемнадцатилетнюю девушку. — Ее плечи вздрагивали от смеха. — Моя дорогая, да вы только что из пеленок.

— Но и вы старше меня всего лет на… пять-шесть, — ответила Авриль, не понимая, что так забавляет эту женщину. Нина продолжала всхлипывать от смеха:

— Вы мне льстите, глупое дитя. Но, с другой стороны, я обожаю лесть. И я действительно хорошо сохранилась, не правда ли?

Вздохнув, Авриль указала на дверь:

— А также исчерпали запасы моей вежливости. Было приятно познакомиться с вами, мадам, но теперь вы должны позволить мне пожелать вам всего…

— О, ради святой матери Фригги! — Нина отмахнулась и не сделала ни малейшей попытки встать. — Женщины вашего типа так чувствительны, так нежны и ранимы. — В ее голосе звучало презрение, в глазах вдруг вспыхнула ненависть. — Но мужчинам это почему-то нравится. Когда мы с Хоком расстались, я была уверена, что он снова вернется ко мне. Мне и в голову не приходило, что он мечтает о такой, как вы.

— О такой, как я? — переспросила Авриль. — Что вы имеете в виду? О пленнице? О женщине, которую привезли сюда против ее воли?

— О чужеземке, — выпалила Нина. — Вы чужеземка — утлендинг. Чужая. А я иннфодт — своя, — высокомерно сообщила она, грациозно вставая и подходя к зеркалу, висевшему над умывальником. — Я урожденная асгардка. — Она всматривалась в свое изображение, поглаживая кончиками пальцев гладкую, цвета слоновой кости кожу лица.

— Понимаю. Что ж, возможно, мне удастся исправить неверное впечатление, которое у вас создалось: это была не моя идея — приехать сюда. И я ничего не желаю больше, чем убраться отсюда и оставить вам вашего Хока с его жилищем на вершине утеса и всей его искусностью, о которой вы тут толковали.

Нина обернулась и уставилась на нее широко открытыми от удивления глазами:

— Так он еще не спал с вами, нет? — Обескураженная подобным вопросом, Авриль открыла рот, но не смогла ничего сказать.

— Нет, конечно же, нет. — Нина просветлела, теперь она казалась еще более довольной, чем прежде. — Если бы это было не так, вы бы не стремились покинуть остров.

— Хок Вэлбренд… он… разбойник. Негодяй. Он держит меня здесь насильно. И я никогда не позволю ему пальцем ко мне притронуться!

Нина рассмеялась, на этот раз тихо, потупившись, уткнувшись взглядом в кончики своих богато украшенных туфель.

— Ах, боюсь, все будет не так! Но если вы действительно несчастливы здесь, если вы на самом деле хотите покинуть Асгард…

— Я должна его покинуть. У меня трехлетняя дочка, она ждет меня дома.

Нина подняла голову:

— Дочка? — Она помешкала, что-то мелькнуло в ее холодных серых глазах. — Вы — мать?

Авриль, пораженная переменой, произошедшей в голосе и выражении лица Нины, ничего не ответила. Теперь эта женщина вовсе не насмехалась над ней.

— Да, я мать, — сказала наконец Авриль сдавленным голосом, — и я единственное, что осталось у моей бедной маленькой Жизели. Три года назад я овдовела.

— Тогда вам, конечно, нужно возвращаться домой. — Нина опустила глаза — длинные ресницы скрыли ее взгляд — и отвернулась. Но спустя несколько мгновений, оглянувшись на Авриль через плечо, сказала тем же холодным царственным топом: — Я охотно помогу вам.

Авриль пристально смотрела на нее, все еще не понимая, что же промелькнуло в ее взгляде на один короткий миг. Но что бы это ни было, оно тут же исчезло и уступило место уже привычному отстраненному и надменному виду, который не располагал к доверию. Эта женщина — каким бы ложным ни было такое представление, — воспринимала Авриль как самозванку, похитившую у нее любовь Хока. И Авриль прекрасно представляла себе, какого рода помощь она может ей оказать.

Например, помочь благополучно сорваться с утеса.

— А разве это не будет нарушением ваших законов?

— Это потребует некоторого риска, — признала Нина. — Но разве следует думать о риске, когда на кону наше счастье — и ваше, и мое?

— Хок говорил мне, что никто никогда не покидает Асгард.

— Да? — Нина тряхнула головой и печально улыбнулась. — Это не совсем так. Сам Хок время от времени покидает его. В этом состоит часть его обязанностей воктера.

Авриль отвернулась, шепча себе под нос проклятия: он обманул ее, этот проклятый…

— У него есть кнорр — маленький парусный корабль, спрятанный в бухте на западном побережье острова. Туда можно добраться всего за несколько часов, если ехать через западный лес.

— Понимаю! — сердито воскликнула Авриль. Неудивительно, что он предупреждал ее держаться подальше от этой части леса.

Если только не…

Она снова повернулась к Нине и испытующе, пристально посмотрела ей в глаза:

— Я думала, что по западной части леса опасно ездить. Кто-то сказал мне, что там водятся волки.

— Да, водятся. Но есть и безопасный способ добраться до бухты. Как, по-вашему, Хок ездит туда и обратно? — Нина уперлась руками в стройные бедра. — Я с удовольствием покажу вам дорогу, маленькая чужеземка. И сама провожу вас.

Нина казалась искренней.

Или старалась казаться?

Авриль прикусила язык и, прислушиваясь к дождю, пыталась решить, что делать и кому верить.

Кто из них лгал ей? Действительно ли в потайной бухте стоит корабль или Нина сочиняет для нее сказочку, желая заманить в опасную ловушку? Найти корабль, разумеется, было бы легче и быстрее, чем строить его собственными руками. Авриль повернулась к очагу и увидела сверкнувший над ним отблеск стали.

У нее родилась идея.

— Благодарю вас за предложение, — небрежно сказала она, поднимая со стула мокрый плащ Нины, — но, боюсь, я вынуждена отказаться. — Пройдя к выходу, она открыла дверь и придерживала ее, ожидая, когда гостья покинет дом.

— Как хотите, — вздохнула Нина; подойдя, она выхватила плащ из рук Авриль. — Но если передумаете, можете найти меня в городе. И будет лучше, если вы ничего не скажете Хоку о нашей встрече, — иначе он заподозрит, что вам теперь известно о существовании его корабля. — Нина накинула плащ, подняла капюшон и, пройдя мимо Авриль, ступила за порог.

Но потом остановилась и вернулась обратно. Авриль не удалось разглядеть выражение ее лица под опущенным капюшоном:

— Я действительно хочу вам помочь, маленькая чужеземка, всем, чем могу.

Прежде чем Авриль успела ответить, Нина повернулась и ушла в грозу.

Глядя ей вслед, Авриль снова подумала: можно ли доверять этой женщине? Но решила, что не имеет права рисковать, когда на карту поставлено так много. Да и необходимости нет: у нее есть заслуживающие большего доверия союзницы — подруги-пленницы.

И в ее распоряжении стена, увешанная оружием.

Утром она сама вместе со своими подругами по несчастью должна отправиться на поиски корабля.